Каролина Фарр - Тайна Замка грифов

– Она все знает, – вмешалась Габриель. – Я говорила тебе, что опасно привозить ее сюда. Теперь об этом поздно сожалеть.

– Он хотел воспользоваться мной, чтобы сбежать в Америку! – крикнула я, вырываясь из рук Альбера. – Он намеревался избавиться от вас так же, как и вы только что планировали кинуть его!

Рука Жобера дернулась к винтовке.

– Девочка лжет, конечно, – поспешно сказал он – слишком поспешно, чтобы это звучало убедительно. – Но боюсь, она должна умереть.

Габриель ругнулась и схватилась за ружье. Альбер поднял свой автомат. Все их внимание было сосредоточено на Жобере, поэтому они не успели заметить тень, внезапно появившуюся на пороге двери.

– Брось оружие, Жобер! – раздался повелительный голос полковника Гийе. – Никому не двигаться! Замок окружен, и вам не удастся сбежать.

Альбер быстро повернулся, и автоматная очередь расколола тишину. Пули просвистели так близко над моей головой, что меня обдало жаром. Жобер пронесся в другой угол кухни и пронзительно заверещал. Кто-то бросился на меня и толкнул вниз, прикрывая собой и выбивая из меня последний дух своим весом. Кажется, я тоже пронзительно завопила, но сомневаюсь, что меня кто-нибудь услышал, так как в этот самый момент Альбер выпрыгнул во двор, послышались звуки яростной борьбы, крики и стрельба. Двое появившихся, словно из ниоткуда, людей схватили Габриель, которая пыталась под шумок наставить свое ружье на меня.

Я неподвижно лежала на полу. Человеком, придавившим меня и крепко державшим, оказался Этьен, и я могла чувствовала глухие удары его сердца как раз напротив моего, которое билось еще быстрее.

Ко мне протянулась чья-то рука, чтобы помочь сесть. Это была рука не Этьена – он, казалось, решил до последнего удерживать меня там, где я была, на полу. Я услышала, как полковник Гийе озабоченно спросил:

– Она не ранена?

– У нее связаны руки, – проворчал Этьен. – Но не думаю, что она ранена. – Он потряс меня и затем вновь сжал в объятиях. – Ради всего святого, что ты делала там, наверху, в лесу, ты, маленькая глупышка?

– Искала тебя, – прошептала я. – Я вдруг поняла, что мой дядя совсем не мой дядя, и вспомнила, как Габриель что-то говорила о водопаде. А мадам Клоэт сказала, что ты пошел туда искать израильтян.

Он обнял меня так крепко, что я не могла больше ничего произнести, но в этот момент довольно бессердечно вмешался полковник Гийе:

– Ладно, по крайней мере, Жобер остался жив, чтобы его можно было предать суду и казнить, хотя Герхардт и ухитрился всадить в него три пули.

Кто-то вошел со двора и сказал таким же суровым и ровным голосом:

– Сожалею, полковник, но нам пришлось пристрелить Герхардта в виноградниках. В противном случае он бы скрылся в лесу.

Полковник чертыхнулся.

– Ладно. Достаточно и этих двоих.

Двое мужчин, державших Габриель, заломили ей руки за спину, и только тогда третий смог надеть ей наручники. Она показала все, на что была способна, – отбивалась ногами, пускала в ход зубы и отвратительно ругалась на немецком.

Полковник Гийе подошел ко мне и покачал головой.

– Развяжите ей руки, капитан. Мадемуазель, – обратился он ко мне, – у вас больше отваги, чем здравого смысла, и вы на самом деле значительно затруднили нам их арест. Что вы делали в горах? Полагаю, они засекли вас у пещеры, где капитан Метье до этого обнаружил тела двух израильских агентов?

– Да. Я искала капитана Метье, – пробормотала я. – Я подумала, что они схватили его там. Увидела грифов и... – Дальше продолжать я не смогла, и полковник кивнул:

– Жаль, что вы подверглись излишнему риску.

– Не думаю, что он был излишним, – раздраженно возразила я. – Так уж случилось, что я люблю капитана Метье.

Руки Этьена еще крепче сжали меня, и взгляд полковника Гийе стал более человечным.

– Тогда извините меня. Значит, здесь все дело в любви, да? Ну и ну! Понятно. Придется мне предоставить капитану Метье возможность самому доставить вас в мой кабинет в Париже, чтобы прояснить несколько вопросов, не возражаете?

– Прекрасная идея, полковник, – быстро согласился Этьен.

– Что еще за вопросы, которые необходимо прояснить? – подозрительно спросила я.

– Дело в посылке, которую вы передали курьеру в Токсене, и в телефонном звонке некоему месье Рузье. В свертке находились ворованные драгоценности, которые нацисты забирали у своих жертв во время войны.

– Это были поручения, которые она выполняла для человека, считавшегося ее дядей. Она ничего не знала о содержимом посылки, полковник, – поспешно сказал Этьен.

Полковник Гийе бросил на него сердитый взгляд, но кивнул, соглашаясь:

– Ну конечно, капитан. – Он посмотрел на меня: – Не думаю, что Жобер... я имею в виду человека, которого вы считали своим дядей... успел подарить вам что-то из драгоценностей... Или подарил?

Я мысленно представила, как прощаюсь со своими рубинами.

– Да, – с оттенком горечи призналась я. – Подарил. Ожерелье. – Я прикоснулась пальцами к горлу, вспоминая, и взглянула на человека, лежавшего на полу с закрытыми глазами. Ему уже перевязали раны, и он казался спящим. Тяжелое дыхание с хрипом вырывалось из его рта, а покрытое шрамами лицо без маски выглядело отвратительным. Я отвела взгляд. – Я принесу вам ожерелье, полковник.

– Нет необходимости, мадемуазель, – ответил он. – Оно уже у меня. – Он вытащил из своего кармана футляр и открыл его. – То самое ожерелье?

Рубины замерцали в электрическом свете. Я молча кивнула.

– Вы обратили внимание, полковник, – вмешался Этьен, – что мадемуазель признала получение подарка? И что она добровольно предложила принести его вам?

– Я это заметил, – угрюмо ответил полковник и хмуро взглянул на Этьена.

Тот улыбнулся и весело продолжил:

– Мадемуазель была все время абсолютно честна с нами.

– О, вполне, – согласился полковник Гийе.

– И есть вероятность, что рубины были куплены Жобером, а вовсе не украдены. К тому же подарок был сделан вполне законно. Этот вопрос нуждается в более тщательном расследовании, я думаю.

– Что вы, капитан, конечно, сами предпочтете сделать?

– Ну, естественно, полковник, – ответил Этьен, незаметно пожав мне руку. – Кроме того, наверняка возникнут трудности в определении, что из собственности принадлежало месье Жерару, а значит, и мадемуазель, а что – Жоберу.

– Ха! – фыркнул полковник. – Ну, посмотрим. А пока, Метье, заберите девушку из этого морга и отвезите в деревню. А еще лучше – в Орийяк, поскольку там живут ваши люди. Да, и спросите Дюваля о негативах. Фотографии помогут официально установить личность преступника.

– Кстати, мадемуазель нам и в этом помогла, настояв на поездке к фотографу, – напомнил Этьен, продолжая гнуть свою линию. – А еще помогла мне заманить Жобера к грузовику, чтобы Пьер Бурже имел возможность посмотреть на него. К сожалению, тот не смог узнать Жобера, поскольку его лицо покрыто рубцами.