Кэтти Райх - Смерть дня

– Мсье Клодель, это Темпе Бреннан.

Вслушиваясь в тишину, я представила похожий на клюв нос Клоделя и птичье лицо, обычно выражающее неодобрение. Разговоры с Клоделем нравятся мне не больше, чем прыщи на лице. Но мне ни разу не попадались дела о пропаже подростков, и я не знала, к кому обратиться. Мы с Клоделем и раньше работали вместе, он почти научился переносить мое существование, так что я надеялась получить хотя бы совет.

– Oui.

– Мсье Клодель, у меня довольно странная просьба. Я понимаю, что вы совсем не...

– В чем дело, доктор Бреннан?

Точка. Клоделю удается даже французский сделать холодным и жестким. Только факты, мадам.

– Мне сейчас звонила женщина, она беспокоится за свою племянницу. Девочка учится в Макгилле, вчера вечером она не вернулась домой. Я хотела...

– Пишите заявку о пропавшем без вести.

– Матери сказали, что ничего нельзя сделать еще два-три дня.

– Возраст?

– Девятнадцать.

– Имя?

– Анна Гойетт.

– Живет в общежитии?

– Не знаю. Не похоже. Кажется, с матерью.

– Посещала вчера занятия?

– Не знаю.

– Где видели в последний раз?

– Не знаю.

Молчание. Потом:

– Похоже, вы много чего не знаете. Скорее всего это не только не наш случай, но даже и не убийство.

Я так и видела, как он постукивает по чему-нибудь и кривится от нетерпения.

– Да. Просто хотелось узнать, с кем связаться, – прошипела я.

Он заставил меня чувствовать себя неподготовленной, что всегда раздражает. И вынуждает забыть о грамматике. Как обычно, Клодель не будит во мне прекрасное, особенно когда делает справедливые замечания.

– Попробуйте списки пропавших без вести.

Гудки в трубке.

Я еще шипела, когда телефон позвонил снова.

– Доктор Бреннан, – прорычала я.

– Я не вовремя?

Мягкий, южный английский прозвучал резкой противоположностью носовому обрывистому французскому Клоделя.

– Доктор Жанно?

– Да. Пожалуйста, зовите меня Дейзи.

– Извините, Дейзи. Я... у меня был трудный день. Я могу вам чем-то помочь?

– Я нашла интересные материалы по Николе. Не хочу посылать их с курьером, источники старинные и, возможно, ценные. Может, зайдете и заберете их?

Я посмотрела на часы. Двенадцатый час. Черт, почему бы и нет? Как раз поспрашиваю в кампусе об Анне. По крайней мере будет что сказать сестре Жюльене.

– Я зайду около полудня, хорошо?

– Замечательно.

И снова я пришла рано. Снова дверь оказалась открыта, а кабинет пуст, за исключением молодой женщины, занятой журналами. Я гадала, не та ли это пачка, которую ассистентка Жанно разбирала в среду.

– Здравствуйте, я к доктору Жанно.

Женщина повернулась, большие круглые серьги качнулись и поймали свет. Высокая, наверное, метр восемьдесят ростом, темные волосы, короткая мальчишеская стрижка.

– Она спустилась вниз на минутку. Вам назначено?

– Я пришла рано. Все в порядке.

В кабинете было так же жарко и не убрано, как и в прошлый раз. Я сняла куртку и запихнула варежки в карманы. Женщина показала на деревянную вешалку, я пристроила на ней одежду. Она безмолвно наблюдала за мной.

– У доктора Жанно очень много журналов, – заметила я, кивнув на стол.

– Да уж. Я только и делаю, что сортирую их.

Она выпрямилась и закинула журнал на верхнюю полку.

– Наверное, хорошо быть высокой.

– Иногда.

– Я встретила ассистентку доктора Жанно в среду. Она тоже разбирала журналы.

– Гм.

Молодая женщина взяла очередной журнал и посмотрела на его корешок.

– Я доктор Бреннан, – представилась я.

Она положила журнал на полку на уровне глаз.

– А вы?.. – ласково протянула я.

– Сэнди О’Рейли, – ответила она, не обернувшись. Наверное, мое замечание о высоком росте обидело девушку.

– Приятно познакомиться, Сэнди. В среду я так и не спросила имени второй ассистентки.

Она пожала плечами:

– Анне все равно.

Как обухом по голове. Неужели мне так повезло?

– Анна? – переспросила я. – Анна Гойетт?

– Да. – Наконец она повернулась ко мне лицом. – Знаете ее?

– Вообще-то нет. Студентка с таким именем приходится родственницей моей знакомой, я подумала, может, это она. Анна здесь сегодня?

– Нет. Наверное, заболела. Вот я и работаю. По пятницам не моя смена, но Анна не смогла, и доктор Жанно попросила ее подменить.

– Заболела?

– Наверное. Я не знаю точно. Просто ее снова нет. Все в порядке. Мне нужны деньги.

– Снова?

– Ну да. Она часто пропускает смену. Я подменяю. Деньги – это, конечно, хорошо, но работу писать тоже когда-то надо.

Девушка усмехнулась, но я различила в голосе недовольство.

– У Анны проблемы со здоровьем?

Сэнди склонила голову набок и посмотрела на меня.

– Зачем вам понадобилась Анна?

– Да так просто. Я пришла за исследованиями, которые мне обещала доктор Жанно. Но я дружу с тетей Анны и знаю, что ее семья волнуется: девочку не видели со вчерашнего утра.

Она покачала головой и потянулась за новым журналом.

– Об Анне стоит побеспокоиться. Она странная птица.

– Странная?

Девушка положила журнал, потом повернулась и долго оценивающе разглядывала меня.

– Вы друг семьи?

– Да.

Что-то вроде.

– Не следователь и не журналист?

– Я антрополог. – Не совсем правда, но, может, образ Маргарет Мид или Джейн Гудолл ее успокоит. – Я спрашиваю, потому что тетя Анны позвонила мне сегодня утром. А сейчас, когда выяснилось, что мы говорим об одном и том же человеке...

Сэнди прошла к выходу, оглядела коридор и прислонилась к стене рядом с дверью. Рост явно не смущал ее. Она высоко держала голову и передвигалась широкими медленными шагами.

– Я не хочу лишить работы ни Анну, ни себя. Только не говорите никому. Особенно доктору Жанно. Ей не понравится, что я болтаю о ее студентах.

– Даю слово.

Девушка глубоко вздохнула.

– Кажется, Анна и правда в беде и ей нужна помощь. Не просто потому, что мне приходится покрывать ее. Мы дружим с Анной, или, скорее, гуляли вместе около года. Потом она изменилась. Отключилась. Я уже подумывала звонить ее матери. Кто-то должен знать. – Она сглотнула и переступила с ноги на ногу. – Анна почти все время торчит в консультационном центре, якобы потому, что она такая несчастная. Пропадает днями, а когда возвращается, постоянно сидит здесь. И выглядит такой нервной, будто готова прыгнуть с моста.

Сэнди замолчала и уставилась на меня в нерешительности.

– Один друг сказал мне, что Анна ввязалась во что-то.

– Да?

– Не знаю, правда это или нет, и стоит ли мне вообще говорить. Распространять слухи не в моем стиле, но, если Анна попала в беду, я никогда себе не прощу, что промолчала.

Я подождала.

– А если это правда, она в опасности.

– Во что ввязалась Анна?