Серж Брюссоло - Дом шепотов

Старый каскадер ждал ее, дрожа на пыльном ветру, несшемся из пустыни. Было холодно. Он опирался на трость с серебряным набалдашником, шею его закрывал белый шелковый шарф – он был похож на обнищавшего аристократа, потерявшегося в стране буритос. «Ладно уж, давай, старый кривляка!» – подумала Сара с легкой нежностью.

Как только она заглушила мотор, Джастин нажал на кнопку, и ранчо погрузилось во тьму. Он, хромая, подошел к машине и открыл дверцу.

– Я так счастлив, что вы согласились приехать, – прохрипел он. – То, что я хочу вам открыть, немного… странно. Я не мог сказать этого по телефону. Это по поводу Рекса Фейниса. Может, пройдем в дом? Там будет удобнее.

Сара последовала за ним. Алюминиевые вагончики, закрепленные в бетоне, блестели, как детали упавшего с неба странного космического корабля, которому не хватило горючего.

– Я не всегда был таким бедным, – словно извиняясь, произнес Джастин. – Но я неудачно вложил деньги. Кино не подготовило меня к возвращению в реальный мир. Довольно долго все было просто, слишком просто. Ваш агент занимается всем вместо вас, вы принимаете все как ребенок, родители которого готовы исполнить любой каприз, а потом приходит время потуже затянуть пояс, и вы оказываетесь в мире, которого не понимаете и где все невероятно сложно.

Он, хромая, поднялся по ступенькам.

«Надеюсь, он позвал меня не потому, что его мучает бессонница, – подумала Сара. – Скорее всего после такого вступления он попытается мне что-нибудь продать».

Оказавшись внутри, она обратила внимание, что прицеп был обставлен с невероятным вкусом. Посетитель чувствовал себя как в роскошном поезде девятнадцатого века. В президентском вагоне, если быть точным. Это было что-то вроде шкатулки, наполненной ценными, хрупкими вещами и античными бюстами. Алюминиевые перегородки исчезли под деревянными панелями, начищенными воском и покрытыми резьбой. Там и сям лежали и висели части доспехов: латы, шлемы, наколенники.

– Сегодня днем, – начал Джастин, – я не все вам сказал. Антония очаровательна, но она считает меня выжившим из ума старым хрычом. Мне не хотелось выглядеть смешным в ее глазах. Время от времени я прибегаю к ее услугам, чтобы продать вещи из коллекции.

– И… что же вы от меня скрыли? – спросила Сара, торопясь покончить с тягостным разговором.

Произнося эти слова, она поняла, что боится. Боится этого странного человека, боится этого места на краю света, боится окружающей их ночи… Это было что-то вроде резкого предчувствия, интуитивного предвидения надвигающейся катастрофы. Внезапно ей захотелось развернуться и бежать отсюда без оглядки, не дожидаясь продолжения.

– В тот момент, когда я получил ранение в легкое, – объяснил Делакур, – я еще мог сражаться. Прежде чем упасть в обморок, я инстинктивно защищался до последнего и попал Фейнису по руке. На самом деле моя шпага проткнула его бицепс насквозь.

– Да? – Девушка не понимала, куда клонит ее собеседник.

– Когда я вышел из больницы, – продолжал старик, – друг принес мне мою шпагу, которую он обнаружил на площадке. Она была в крови Рекса Фейниса. Мой друг не вытер ее, чтобы у меня было доказательство, что я действительно загнал «зверя», несмотря на ранение. Эта шпага все еще у меня, я вам ее покажу.

Он поманил ее за собой и исчез во втором вагоне. Это место было обустроено под библиотеку, шпаги всех сортов, наверняка очень старые, были развешаны по стенам – арсенал довольно впечатляющий. Старый бретер явно этим гордился.

– Вот моя коллекция, – объявил он. – Точнее, то, что от нее осталось. Не буду утомлять вас техническими подробностями, женщины обычно нечувствительны к красоте оружия. Я бы хотел обратить ваше внимание вот на это…

Он указал на витрину, где лежала шпага с клинком в пятнах ржавчины.

– Вот клинок, который ранил Рекса Фейниса, – театральным тоном произнес Делакур. – Как видите, я его так и не почистил. И вот что я хотел вам сказать: однажды я заболел, и врач моего друга пришел ко мне сюда. Он остановился перед этой витриной и сказал: «Так это и есть кровь Рекса Фейниса? На твоем месте я бы отдал ее на анализ… Любопытно узнать, из чего сделан этот мужчина. Он всегда казался мне не совсем человеком». Конечно, это была шутка, но она натолкнула меня на размышления. Через три месяца я не выдержал, соскоблил немного ржавчины со шпаги и отнес ее в лабораторию. Результат анализа оказался ошеломляющим.

– Ну и?.. – нетерпеливо вскричала Сара.

– Это кровь не человека, – прошептал Делакур. – Но также и не животного. Это… нелепость. На нашей планете она неизвестна. Если вы интересуетесь Фейнисом, то не можете проигнорировать эту подробность. Я готов продать вам шпагу и документы с печатью из лаборатории. Там еще осталось достаточно ржавчины, так что вы сможете сделать еще один анализ. Уверен, результаты, которые вы получите, подтвердят мои.

«Похоже, Антония была права, – разочарованно подумала девушка. – Он всего лишь старый сумасшедший и к тому же неумелый изготовитель фальшивок. Неужели он считает меня идиоткой, способной купиться на такую сказочку?»

– Я вижу, вы колеблетесь, – настаивал Джастин. – Но вам нечего опасаться, это не мошенничество… На самом деле, чтобы уж быть до конца честным, мне бы хотелось избавиться от этой шпаги. Она нагоняет на меня страх. Это угроза моей безопасности. Думаю, что раньше или позже кто-нибудь придет за ней…

– Кто-нибудь? Кто?

– Секретарь Фейниса, человек в роговых очках. Он все еще жив, я знаю. Он… он уничтожает следы своего господина, потому что не хочет, чтобы кто-нибудь копался в его прошлом. Понимаете, ему ведь могут предъявить счета.

– Сколько вы за нее хотите? – спросила Сара, чтобы положить конец разговору. – У меня не очень много денег.

Делакур назвал цифру, которая, если и не была завышенной, не переставала от этого быть довольно значительной.

– Я не могу дать вам ответ сегодня, – соврала Сара. – Сначала я должна получить одобрение заказчиков. Если они согласятся, я вам позвоню.

Лицо старика исказилось.

– Вы мне не верите, – в ярости прохрипел он. – Я это прекрасно вижу. Вы считаете меня сумасшедшим. Вы ошибаетесь! Советую вам пообщаться с Гвеннолой Маэль, одной из партнерш Фейниса. Она подтвердит вам все, что я только что рассказал. Вы не понимаете, что творите. Вы влезли в невероятно опасное дело, дорогая мадемуазель… Вы можете опалить крылышки.

– Я вам позвоню, как только у меня будет что-нибудь новенькое, – пробормотала Сара, отступая к двери.

Она позорно бежала, преследуемая стариком, который размахивал руками и кашлял, задыхаясь от ярости.

– Вы совершаете огромную ошибку, – прохрипел он, остановившись на пороге вагончика. – Это давние дела, но он все еще тут… Он все еще жив, но в тени.