Филипп Марголин - Связующие узы

– Карл, давайте найдем какое-нибудь тихое место.

Суперсовременный дом Джона Дюпре примостился на самом краю крутого холма, вдали от всех соседей, с которыми его разделяли обширные лесные пространства. Окна дома выходили на простиравшиеся в бескрайнюю даль холмы и невысокое взгорье из прибрежной горной цепи. Передний фасад дома отделан дорогой штукатуркой желтовато-коричневого цвета, но задняя часть состояла в основном из стекла, благодаря чему для всех находившихся в нем открывался великолепный вид на окрестности.

Две патрульные машины притормозили за автомобилем Шона Маккарти. Пока Маккарти и Стэн Грегарос неторопливым шагом шли по направлению к дому, несколько полицейских небольшой группкой следовали за ними. Грегарос улыбнулся яркой белозубой улыбкой и расстегнул куртку, так что стал виден висевший на поясе пистолет.

– Джон явно не будет рад нашей встрече, – сказал Стэн, обращаясь к Маккарти.

Подойдя к двери, он трижды с силой надавил на кнопку звонка. Когда дверь открылась, Грегарос продемонстрировал вышедшей на звонок блондинке свой значок полицейского. Узнав детектива, девушка изумленно уставилась на него.

– Дома ли хозяин? – спросил Грегарос.

– А пошел бы ты, Стэнли...

Она попыталась было закрыть дверь, но Стэн помешал ей, поставив ногу на порог.

– Не надо так себя вести, Мюриел.

Блондинка, не сказав ни слова, повернулась спиной к детективу и удалилась.

– Прелестная малышка, – сказал Грегарос Маккарти достаточно громко, чтобы девушка могла его услышать. – Настоящее имя – Мюриел Нуссбаум, прозвище – Сапфир. Блондинка она поддельная, зато минетчица – хоть куда!

Мюриел не удостоила Грегароса ни словом, ни взглядом, удаляясь куда-то в глубины особняка по полу, покрытому толстым ковром. Полицейские проследовали за ней по обширной гостиной с высоким потолком. Подойдя к раздвигающейся стеклянной двери, выходившей на массивный деревянный помост, блондинка отошла в сторону. Грегарос прошел мимо. Дюпре вместе с некой брюнеткой, у которой от принятой дозы уже остекленели глаза, возлежал в ванне, наполненной горячей пенящейся водой. Как только сутенер заметил Грегароса, его смазливую физиономию исказило выражение давней и жестокой злобы. На низком стеклянном столике рядом с ванной лежал сотовый телефон. Дюпре одним прыжком взметнулся из воды, схватил мобильник и начал истерически набирать номер. Детектив прошел по помосту, на котором располагалась ванна. Дюпре же не сводил с него ненавидящего взгляда.

Маккарти внимательно рассматривал Дюпре. Парень обладал тем гладким мускулистым телом, которое созидается долгими тренировками в гимнастических залах. Волосы его были пострижены коротко и стильно, по-видимому, очень хорошим парикмахером. Маккарти не сомневался, что ногти у Дюпре наманикюрены. Затем он перевел взгляд на ухо сутенера. В мочке сверкал бриллиант.

– Эта сволочь здесь. В моем доме, – произнес Дюпре в трубку, едва сдерживая озлобление. Как только Грегарос приблизился к нему на расстояние вытянутой руки, сутенер ткнул в него телефоном. – Мой адвокат хочет с тобой побеседовать.

– С огромным удовольствием, – ответил Грегарос с подобострастной улыбкой.

Дюпре протянул телефон Грегаросу, но аппарат скользнул между пальцами детектива.

– Ах черт! – воскликнул он, глядя, как телефон погружается в горячую воду на дно ванны. – Какой же я неловкий! А ведь мне так хотелось поболтать с мистером Бэроном.

– Мать твою, Грегарос! – прорычал Дюпре, и все мышцы на его теле атлета напряглись.

– Ты арестован, Джонни-малыш, – сообщил Грегарос Дюпре, внезапно изменив тон на предельно деловой.

– И за что же? – спросил Дюпре с воинственным видом.

– За убийство сенатора Соединенных Штатов Гарольда Тревиса, козел.

Маккарти показалось, что удивление, испытанное Дюпре при этих словах, было совершенно искренним, но ему и раньше приходилось видеть смекалистых негодяев, способных разыграть на публике практически любое человеческое чувство.

– Я не убивал Тревиса, – запротестовал Дюпре.

– Полагаю, что ты и не спорил с ним в "Уэстмонте", а?

Дюпре начал было возражать, однако затем неожиданно замолчал, крепко сжав челюсти. Грегарос грубо схватил его за плечо и повернул так, чтобы полицейский смог надеть на него наручники. На Дюпре были только узкие плавки.

– Не поеду же я в город в таком виде. Разрешите хотя бы одеться.

– Боишься, что кто-нибудь в камере тебя в задницу оттрахает? Но почему-то тебя совсем не беспокоит, когда с твоими девицами делают что-то подобное, а то и похлеще. Тебе полезно было бы на собственной шкуре почувствовать, как живут слабые, которыми ты уже давно привык пользоваться.

Грегарос явно пытался раззадорить Дюпре, заставить сутенера наброситься на него. И все же, заметив, что Дюпре напрягся, Маккарти встал между ним и детективом.

– Я полагаю, мы можем позволить мистеру Дюпре одеться, Стэн, – сказал он спокойно.

Грегарос побагровел от ярости, но промолчал.

– Проведите, мистера Дюпре в его комнату, и пусть он оденется, – приказал Маккарти патрульному. – Внимательно следите за ним. Потом снова наденьте на него наручники.

Как только Дюпре увели, Грегарос резко повернулся к Шону.

– Больше никогда этого не делай! – воскликнул он.

– Я знаю – тебе хотелось бы растоптать Дюпре и смешать его с грязью, – спокойно ответил Маккарти, – да вот мне совсем не хочется предоставлять Оскару Бэрону дополнительных преимуществ, помимо тех, которые он уже получил из-за того, что ты уронил телефон Дюпре в горячую воду.

– Послушай...

– Нет, лучше ты меня послушай, Стэн, – оборвал детектива Маккарти, его голос приобрел нехарактерные жесткие интонации. – Я веду дело Дюпре. Ты участвуешь в задержании только потому, что тебе больше других известно о подозреваемом. Однако я не позволю тебе превратить арест в личную разборку. И если Дюпре действительно убил сенатора Тревиса, то я хочу довести его до камеры смертников, а не возвращать с извинениями в эту горячую ванну лишь из-за того, что тебе понадобилось выпустить пар.

Когда охрана провела Джона Дюпре в одиночную камеру предварительного заключения, он напоминал злобного енота, который однажды попался Оскару Бэрону в гараже. Адвокат радовался тому, что их разделяет стена из толстого пуленепробиваемого стекла.

– Эй, Джон, как они с тобой обращаются? – спросил Бэрон, произнося вопрос в телефонную трубку, висевшую на стене справа от него.

– Вытащи меня отсюда!

– Это не так-то просто, Джон. Тебя обвиняют в убийстве сенатора Соединенных Штатов...

– Я никого не убивал! Обвинение – полная херня. За всем стоит этот козел Грегарос. Я требую, чтобы ты немедленно привлек его за противоправный арест, словесное оскорбление и угрозу физическим насилием.