Дэвид Хьюсон - Сезон мертвеца

Денни окончательно почувствовал себя загнанным в угол. От духоты разболелась голова, а к горлу подобралась тошнота.

– Ну и какой в этом смысл?

– Майкл, я знаю тебя уже много лет, – спокойно продолжил Ханрахан. – Никогда в жизни ты не был в таком сложном положении, как сейчас. Раньше тебе удавалось заметать следы и скрывать все свои причуды, но ты все равно был и остаешься любителем, а не профессионалом. Сейчас я уже практически ничем не могу помочь тебе, это выше моих сил. Стало быть, если они скажут мне "все кончено", я не стану рисковать своей жизнью ради спасения твоей репутации. Прошли уже те времена.

Денни сложил руки на груди и откинулся на спинку кресла.

– Итак, кто же бросил в меня первый камень? Мне просто интересно, кто это сделал, хотелось бы знать его имя. Мне также интересно узнать, сколько людей в этом учреждении спасали свои шкуры, выслеживая меня днями и ночами?

Ханрахан вынул из кармана пиджака наполовину выкуренную сигару и зажег ее. Густой терпкий дым стал медленно наполнять комнату.

– Ты сам подумай об этом и составь свой список подозреваемых, – с прежним спокойствием посоветовал он. – Если говорить честно, я много раз пытался выяснить это, но безуспешно. Но в одном они, безусловно, правы: сейчас ты представляешь для них главную угрозу, ты компрометируешь всех своими сомнительными связями. Другими словами, сейчас мы просто вынуждены умыть руки и избавиться от тебя, чтобы не запятнать репутацию остальных высокопоставленных чиновников. Мне пообещали частный самолет, который доставит тебя прямо в Бостон, а там найдутся люди, которые помогут тебе, если, конечно, такая помощь тебе потребуется. В идеале ты сможешь отыскать укромное местечко, где тебя никто не сумеет найти. Однако, – Ханрахан взмахнул рукой в сторону окна, явно намекая на внешний мир, – эта часть твоей жизни закончилась раз и навсегда. Словом, ты никогда не сможешь вернуться в Ватикан, да и в Италию тебе лучше не приезжать даже под вымышленным именем. У меня нет никакой уверенности, что тебя здесь не найдут. Это могут быть полицейские, но могут быть и люди с другими идеологическими взглядами. Как бы там ни было, ни тебе, ни нам подобные эксперименты не нужны.

Денни ожидал чего-то подобного, но эти слова все же задели его за живое.

– Значит, мне предстоит родиться заново. Я должен стать Джо Полаком и работать на какой-нибудь фабрике в Детройте. Ты это хочешь сказать?

Ханрахан равнодушно пожал плечами:

– Может быть, и так, если тебе будет угодно.

Бледное лицо Денни покрылось красными пятнами. Он постарался сдержать приступ гнева, но так и не смог этого сделать.

– Черт бы тебя побрал, Брендан. Я хочу получить то, что они мне задолжали.

Ирландец громко рассмеялся, что еще больше разозлило Денни. Однако он не стал давать волю чувствам, так как прекрасно понимал свое незавидное положение. В сущности, он остался один на один с этими людьми и уже не мог рассчитывать на чью-либо помощь.

– Майкл, все хотят получить то, что причитается им по праву, – сказал Ханрахан, разводя руками. – В этом-то вся проблема. Все долги должны быть уплачены, и в первую очередь тем людям, которых многие из нас хотели бы поскорее забыть, как страшный сон.

– Ты отвезешь меня в аэропорт, – сказал Денни, стараясь, чтобы эти слова выглядели как приказ, однако на самом деле они больше были похожи на слезливую просьбу.

Ханрахан тяжело вздохнул, а потом медленно покачал головой.

– Нет. Мы не имеем права допускать публичных скандалов. В Америке все может быть по-другому, но только не здесь. А сейчас нужно прояснить все обстоятельства и договориться о деталях. Ровно в одиннадцать часов департамент печати намерен выступить с официальным заявлением. Я могу показать тебе его копию, если хочешь. В этом заявлении будет сказано, что ты решил подать в отставку по собственному желанию и намерен начать новую жизнь за пределами Италии и вне церкви. Ничего другого в этом заявлении не будет. Разумеется, мы проведем частную пресс-конференцию и объясним некоторые наиболее щекотливые моменты твоей отставки, чтобы окончательно устранить все недоразумения между Ватиканом и тобой. Сожалею, но без этих формальностей нам не обойтись. Такова реальность. Ты стал парией, и мы должны любой ценой оградить себя от возможных неприятностей. Мы скажем, что в течение многих лет проявляли беспокойство по поводу твоего поведения и тех слухов, которые возникали вокруг твоей личной жизни, но последние печальные события сделали невозможным твое дальнейшее пребывание на посту кардинала. Естественно, мы заявим, что ничего не знали о твоих последних похождениях. – Ханрахан кинул взгляд на ошарашенного Денни и спокойно продолжил: – Майкл, ты стал блудным сыном, которого церковь должна послать в мирскую жизнь для искупления многочисленных грехов. Разумеется, о твоем возвращении в Ватикан и речи быть не может. Мы никогда не встретимся с тобой вновь. Остаток пути ты проделаешь без меня, на свой страх и риск.

Денни с трудом верил своим ушам, он никак не мог понять, почему Ханрахан получает такое удовольствие, обрекая его на невыносимые муки.

– Так что же именно я должен буду сделать? – решил уточнить он враз ослабевшим голосом. – Вызвать по телефону такси и ждать, пока один из этих мерзавцев пырнет меня ножом? Брендан, я похож на самоубийцу? Нет, лучше я сразу направлюсь в полицейский участок и попрошу помощи.

Ханрахан весело рассмеялся:

– Ну и сколько времени ты собираешься провести в полиции? Остаток жизни? Не будь столь наивным, Майкл, полиция тебе не поможет. Если кто и может спасти тебя сейчас, то только мы. Ты зашел слишком далеко, чтобы так просто уладить все проблемы. Майкл, ты смертельно оскорбил стольких влиятельных людей, что они теперь будут искать любой повод, чтобы рассчитаться с тобой. – Ирландец огляделся. – Не бери с собой слишком много багажа. Если у тебя есть какие-то громоздкие вещи, скажи мне, и я позабочусь о том, чтобы их переслали по тому адресу, который ты укажешь. Но не забывай при этом, что большая часть предметов, находящихся здесь, принадлежит церкви. Свои личные вещи ты сможешь получить позже.

Денни кивнул на копию Караваджо:

– Эта картина моя.

– У меня есть большие сомнения на сей счет, – ухмыльнулся Ханрахан, – но ты великий мастер по части воровства казенного имущества, и поэтому я пришлю тебе картину позже.

Но Майкл Денни его уже не слушал. Его глаза застыли на двух фигурах в самом центре картины: на умирающем Матфее и его убийце, ярко освещенных лучами летнего солнца.

– Послушай, Майкл, – сказал Ханрахан, перехватив его взгляд, – надеюсь, ты не станешь строить из себя великомученика? Это было бы слишком большой наглостью с твоей стороны.