Патриция Корнуэлл - Черная метка

– Раздробленные области черепа, – прокомментировала я, переворачивая страницы, – молоток или что-то подобное. Орудие убийства скорее всего не найдено?

– Нет, – ответил Телли.

Лицевые кости жертв были раздроблены. Имелись субдуральные гематомы с кровоизлиянием в мозг и грудину. Возраст погибших – от двадцати одного года до пятидесяти двух лет. У каждой были многочисленные следы укусов.

– "Массивные осколочные переломы левой теменной кости, вдавленные переломы, вызвавшие проникновение внутренних пластинок черепной кости в нижележащую мозговую ткань, – прочитала я вслух, листая один отчет о вскрытии за другим. – Билатеральная субдуральная гематома. Разрушение тканей головного мозга с сопутствующим субдуральным кровоизлиянием... трещины черепной части... раздробления правой фронтальной кости, переходящие по срединной линии в переломы теменной кости... Свертывание предполагает выживание по меньшей мере в течение шести минут со времени нанесения повреждений..."

Я оторвалась от отчетов и сказала:

– Бешеная ярость. Резня. Слепое уничтожение.

– Сексуальная мотивация? – спросил Телли, выдержав мой взгляд.

– Как и во всем, – покачал головой Марино.

Все жертвы были полураздеты, одежда разорвана сверху и до пояса. Всех нашли босыми.

– Странно, – заметила я. – Кажется, он не испытывал интереса к ягодицам и гениталиям.

– Похоже, его привлекали груди, – мягко произнес Миро.

– Это символ матери, – ответила я. – И если правда, что убийцу в детстве держали взаперти дома, здесь мы имеем весьма интересную патологию.

– Что насчет ограблений? – спросил Марино.

– Не слишком очевидно во всех случаях. Но в некоторых – определенно. То есть он брал только деньги, и ничего, что можно было бы отследить, как, например, драгоценности, которые можно заложить или продать, – сообщил Телли.

Марино похлопал по пачке сигарет, как делал всегда, когда ужасно хотел курить.

– Не стесняйтесь, закуривайте, – предложил ему Миро.

– Может быть, он нападал на людей еще где-нибудь, кроме Ричмонда? При условии, что это он убил Ким Люонг, – поинтересовалась я.

– Это наверняка он ее замочил, – проговорил Марино. – Никогда еще не встречал такого зверского почерка.

– Мы не знаем, сколько человек он убил, – пояснил Телли. – И где он их убивал.

Миро сказал:

– Если нужно установить связь между убийствами, наш компьютер сделает это за две минуты. Но всегда существует вероятность, что о некоторых случаях мы не знаем. В нашу организацию входит сто семьдесят семь стран-участниц, доктор Скарпетта. Некоторые сотрудничают с нами больше, некоторые меньше.

– Можно предположить, этот парень редко путешествует по миру, – добавил Телли, – учитывая, что он нетрудоспособен по той или иной причине. Она заставляла его оставаться дома, и я подозреваю, он все еще жил дома, когда начал убивать.

– Промежутки между убийствами становятся меньше? Или он ждет так же долго, прежде чем совершить следующее? – спросил Марино.

– Последние два, о которых нам известно, случились в октябре, потом произошла неудачная попытка. Это означает, он напал три раза за пять недель, – ответил Телли. – Это подкрепляет наши подозрения, что парень вышел из-под контроля, его прижали к стенке и он сбежал.

– Возможно, надеясь начать жизнь сначала и прекратить убивать, – добавил Миро.

– Так не бывает, – сказал Марино.

– Здесь не говорится об уликах, переданных в лаборатории, – произнесла я, начиная ощущать холодок нехорошего предчувствия. – Не понимаю. Разве в этих делах нет улик? Мазков человеческих выделений, волос, волокон, сорванных ногтей? Любых образцов.

Миро взглянул на часы.

– Даже отпечатков пальцев? – неверяще спросила я.

Миро встал.

– Агент Телли, отведите, пожалуйста, наших гостей в кафетерий, где они смогут пообедать, – попросил он. – Боюсь, я не смогу к вам присоединиться.

Миро проводил нас до двери своего впечатляющего кабинета.

– Должен поблагодарить вас за любезное согласие приехать, – сказал он нам с Марино. – Понимаю, что мы едва начали работать, но надеюсь, выбрали правильное направление, которое вскоре поможет закрыть это ужасное дело. Или по крайней мере нанести убийце чувствительный удар.

Его секретарь нажала кнопку на телефоне.

– Вас спрашивает заместитель секретаря Арвин. Теперь вы на месте? – спросила она. – Я могу вас соединить?

Миро кивнул. Он вернулся в кабинет и мягко прикрыл за собой дверь.

– Вы вызывали нас не для того, чтобы показать папки с делами, – обратилась я к Телли, который вел нас по лабиринту коридоров.

– Позвольте кое-что показать, – ответил он.

Он повернул за угол, где нас встретила страшная портретная галерея мертвых лиц.

– Неопознанные трупы, – сказал Телли. – Черные метки.

Плакаты с крупнозернистыми черно-белыми фотографиями включали отпечатки пальцев и другие идентификационные характеристики. Большинство этих безымянных людей умерли не по своей воле, сведения о них были напечатаны на английском, французском, испанском и арабском.

– Узнаете своего? – Телли показал на последнее добавление к галерее.

К счастью, мы увидели не гротескное лицо трупа, а невыразительную зубную карту, отпечатки пальцев и краткое изложение фактов.

– Если не считать плакатов, Интерпол – это организация, которая не нуждается в документации, – пояснил Телли.

Он повел нас к лифту.

– Бумажные документы сканируются и помещаются в электронное хранилище, они некоторое время хранятся, потом уничтожаются.

Он нажал кнопку первого этажа.

– Надеюсь, проблема двухтысячного года вас не затронула, – съязвил Марино.

Телли улыбнулся.

Перед входом в кафетерий посетителей встречали рыцарские доспехи и распростерший крылья бронзовый орел. За столиками сидели несколько сотен мужчин и женщин в деловых костюмах – все полицейские, собравшиеся здесь со всего мира, чтобы бороться с различными видами организованной преступности, начиная с кражи кредитных карт и кончая трафиком кокаина в Африке. Мы с Телли выбрали жареную курицу и салат. Марино наложил себе барбекю из ребрышек.

Мы уселись в углу.

– Генеральный секретарь обычно не участвует в расследованиях, – сообщил Телли. – Сейчас он просто хочет, чтобы вы поняли всю важность дела.

– Наверное, нам нужно чувствовать себя польщенными, – сказал Марино.

Телли отрезал кусочек курицы, положил нож и взял вилку в ту же руку, по-европейски.

– Не стоит даже говорить, как нам хочется, чтобы этот неопознанный труп оказался телом Томаса Шандонне, – продолжил он.

– Да, нехорошо получится, если вы удалите черную метку со своего крутого компьютера, а потом окажется, что сукин сын живой, а Оборотень – всего лишь местный дурачок, который продолжит убивать. И между ними нет никакой связи, – заметил Марино. – Может, тогда кое-кто перестанет платить членские взносы в Интерпол?