Т. Паркер - Безмолвный Джо

– Годится.

– Подумай об этом.

– Уже думаю. Как насчет "Воистину живого"?

– Я буду продолжать делать эту передачу, пока хватит сил. Это очень интересно.

Я окинул взглядом свой небольшой дом, простенькую мебель и телевизор, представив на экране лицо Джун Дауэр.

– Да, но у меня здесь тесновато, – заметил я, проведя пальцем по стволу "ремингтона".

– Мы продадим оба наших дома и вложим деньги во что-нибудь покрупнее. Я люблю простор, и мне нужно иногда побыть одной.

– Мне тоже.

Несколько секунд мы молчали. Я слышал в трубке дыхание Джун и шелест волн, накатывающих на песок.

– Это Джун Дауэр, – наконец прошептала она. – Хочу тебе сказать, что ты замечательный человек. И если не можешь сейчас быть счастливым, то будь хотя бы спокоен.

– Я хотел бы и того и другого, – произнес я в ответ.

Около десяти позвонила Бриджит Андерсен. В ее низком грудном голосе слышалась явная тревога.

– Сегодня Миллбро пришел довольно поздно, – проговорила она. – Он выглядел так, словно провел бурную ночь. Все время говорил по телефону за закрытой дверью. Долго беседовал с Карлом и каким-то Уорреном, а я все записала на магнитофон. Там были подробности о событиях той ночи, когда убили Уилла. Что-то о парне по имени Джон Гэйлен. И еще они упоминали тебя, Джо, и как тебе удалось собрать факты об убийстве Уилла. Они обсуждали, как вывести тебя из игры. Требовали, чтобы Миллбро опровергнул то, что он тебе наговорил. А он уверял, что просто хотел прикрыть свою задницу. Они говорили и обо мне, и о той самой записи – решили, что я помогала Уиллу. И предлагали заткнуть мне рот, только не знаю, что они имели в виду – просто уволить или же убить меня. Я закончила работу в обычное время, и до магазина меня преследовала белая "импала", потом я видела ее у спортклуба и около самого дома. Это ребята из команды Рупаски. Они поставили машину на ночь на другой стороне улицы, через два дома от меня, чтобы я их не заметила.

– Я думал, вы убрали диктофон из-под стола.

– Но снова подключила его, когда убили Уилла.

– С вами все в порядке?

– Да. Конечно.

– А где пленка?

– На верхней полке шкафчика.

– Оставайтесь на месте.

Она назвала свой адрес и повесила трубку. Поставив винтовку в угол, я позвонил Рику Берчу, рассказал, куда и зачем я еду, затем накинул куртку, закрыл дверь и вышел на улицу.

Свернув за угол, я резко ударил по тормозам, чтобы не столкнуться с красно-белым "корветом" Бо Уоррена. Мы оба вышли из машины.

– Смотри, куда несешься, Джо!

Справа из темноты выплыли четыре мужские фигуры в длинных плащах и направили на меня свои автоматы. Они окружили меня, стволы уткнулись мне в грудь и спину. Мужчины вытащили у меня из-под куртки "кольт", а со щиколотки отстегнули "малыша" 32-го калибра. Из-за машины Уоррена вынырнула белая "импала", из которой вышел Джон Гэйлен.

– А, Трона. Давай потолкуем.

Меня повели к белому седану и усадили на заднее сиденье. По бокам устроились двое их парней. Один, справа, поднял с пола веревку, накинул петлю мне на шею и крепко зажал конец в руке. По звуку быстрых шагов в темноте я догадался, что другие парни садятся в соседнюю машину. Щелкнули дверные замки. С переднего сиденья ко мне обернулся Карл Рупаски и пристально оглядел меня. Мимо нас проурчал "корвет" Бо Уоррена, направлявшийся на улицу, и Гэйлен, сидевший за рулем "импалы", повернул за ним.

В салоне витали запахи одеколона, пота и ружейного масла.

– Ты слишком глуп, чтобы играть со мной в такие игры, – проговорил Рупаски. – Я предлагал тебе выгодное сотрудничество, а ты отказался. Вот и доигрался.

– Что с Бриджит?

– Она получила хороший урок, – ответил Рупаски. – Я сочинил сценарий, и мы его разыграли. Я знал, что ты примчишься за этой пленкой. Мы позвонили всего с двухсот метров от твоего дома.

– Где она сейчас?

– В багажнике, со склеенными губами.

Гэйлен выехал на 91-е шоссе и прибавил скорость. Около административной границы округа он свернул на 241-ю платную дорогу. Пока мы ехали в сторону Ветреного хребта, я смотрел на звезды, мерцающие над темными холмами, ощущая на теле приятную тяжесть автоматического "кольта" 45-го калибра, который парни забыли изъять. Никто не ищет три ствола. А этот семизарядник ждет своего часа на правом боку.

Бандит, сидевший справа от меня, опустил свой револьвер на правую ногу, а конец веревки трижды обернул вокруг левого кулака. Его напарник, с левой стороны, ткнул своим пистолетом мне под ребро.

Рупаски снова обернулся. В слабом свете его лицо походило на черно-серую мозаику. Из-под кустистых бровей на меня смотрели маленькие блестящие глазки стервятника.

– С этим признанием Миллбро они не продвинутся ни на метр, – проворчал он. – Тебе удалось подделать голос Гэйлена, и Гэйлен сам подтвердит это. Вот мы и решили объединиться, Джо. Я, Джек, Миллбро и Джон. Если тебя выдернуть из цепочки, то она развалится. Берч может сколько угодно нас допрашивать, но получит только те ответы, которые нас устраивают.

– Он найдет способ справиться с вами, – заметил я.

– Мы будем продолжать гнать туфту, а его уже зароют в могилу.

Я увидел огни на площадке Ветреного хребта. Это был единственный источник света на многие мили вокруг. Всюду густая тьма, простирающаяся до самых звезд.

– Мы приближаемся к служебной дороге, Джон, – предупредил Рупаски шофера. – Смотри, не пропусти знак.

– Я знаю, где сворачивать.

Гэйлен продолжал гнать, не снижая скорости, затем резко затормозил и съехал с шоссе на обочину. Я слышал шуршание гравия и песка под колесами и шум тормозов. В нескольких ярдах от дорожного знака Гэйлен въехал в открытые ворота на территорию, огороженную металлическим сетчатым забором и заросшую сорняками. Потом резко вывернул вправо, выключил фары и медленно подал машину задом параллельно шоссе.

Мы проехали сто ярдов или двести. Гэйлен свернул влево и поехал по грязной дороге, плавно поднимавшейся по склону холма. Я посмотрел вниз на платное шоссе и увидел машины, высвеченные фарами. Дорога выровнялась, начала спускаться, и я не мог рассмотреть ничего, кроме угольно-черных холмов и ровной цепочки огней в том месте, где их прорезала дорога.

– Можешь снова включить фары, – сказал Рупаски. – За цистерной с водой сверни влево.

В свете фар полынь и дикая гречиха казались словно посеребренными, а высохшая трава золотилась. Стебли колыхались на ветру, потом внезапно замирали и снова приходили в движение.

Через секунду показался бак с водой, одна из тех огромных цистерн, снабженных насосом с клеймом транспортного управления, которые используются для заполнения поливальных машин. Гэйлен свернул влево, и дорога стала ухабистая. Перевалили еще через один холм, потом въехали в лощину, и ветер немного стих. Дорога стала напоминать стиральную доску, и "импала" заскакала по кочкам. По днищу застучали камни, и каждые несколько секунд по кузову с шелестом соскальзывала струя песка.