Сергей Милушкин - Майнеры

– Смотря, что именно требуется, но исходя из практики, поход и проникновение на новую территорию с клиентом начинается от трехсот тысяч.

– Долларов?! – изумился Арсений.

– Рублей, рублей, голубчик. К чему нам ваши доллары?

Арсений кивнул, но даже с учетом рублей сумма была заоблачной.

– Я даю вам карту Минобороны, а вы бесплатно проводите меня до нужного места. Назад я выйду сам. Таковы мои условия.

Гром чуть не поперхнулся. Едва усевшись на продавленное кресло с оплывшими следами от сигарет, он снова вскочил. Глаза его горели.

– Карта Минобороны? Но откуда она у вас?!

Терентьев усмехнулся и постучал себя указательным пальцем по голове. В штабе диггеров, заваленном техническими прибамбасами, этот жест выглядел, мягко говоря, двусмысленно.

– Я ее запомнил.

Гром остановился возле него с выпученными глазами.

– Запомнил? Не понимаю. Вы шутите? Как это возможно? – он встал возле дивана, скрестив руки на груди. Весь его вид выражал искреннее недоумение, даже обиду: – Вы меня дурачите, сударь? Мы пытаемся достать эту карту с момента основания нашего клуба, а это двадцать три года. Поверьте, в наших рядах есть люди с доступом в архив, но вынести материал с грифом «Совершенно секретно» невозможно.

– Я ничего и не выносил. Действительно, документ оттуда достать никак не получится. Но запомнить его никто не мешает.

– Что значит запомнить? – Борис Гром никак не мог этого понять. Две тысячи пятьсот квадратных километров площади. И это без пригородов. Вы о чем говорите вообще?

В кабинет без стука вошла девушка в черном кожаном костюме байкерши. Ее распущенные каштановые волосы тяжелыми струями опускались на узкие плечи, спортивная фигура, тонкие запястья, карие глаза. В правой руке она держала черный мотоциклетный шлем.

Она оглядела мужчин, потом достала из поясной сумки свернутый листок бумаги с какой-то схемой.

– Я была на карьере, судя по всему, там что-то есть. По крайней мере, в округе видела несколько черных копателей и даже Паука.

– Паука? – удивился Гром. – Он же. – Гром покосился на посетителя, который не отрывал глаз от незнакомки.

– Умер. Разбился полгода назад, я тоже слышала. Но это был точно он, его форма, черная бандана, рюкзак со свастикой. Только мотоцикл другой.

Она спохватилась:

– Я, видимо, не вовремя? Потом зайду, – и повернулась, чтобы выйти.

Терентьев облизнулся, глядя на ее упругую попу, затянутую в черную матовую кожу. Ее костюм при движении поскрипывал, на приподнятой груди подымалась и опускалась эмблема клуба – черный паук в белых нитях паутины, а ниже подпись красным готическим шрифтом: «Black Spiders». Интересно, того парня они называли Пауком – это просто совпадение, или, может быть, он имел какое-то отношение к клубу?

Он прекрасно знал, что больше никогда не увидит эту девушку, хотя очень, очень хотел бы. Наверняка у нее есть парень, такой же байкер, мускулистый, перепачканный мазутом, пропахший бензином, со шрамами на теле и мужественным небритым лицом. Избитое клише, но такое чудовищно устойчивое, как те парни из рекламы сигарет Marlboro. Черт его знает, что это за люди, но миф главнее всего остального, а миф говорит, что это крепкие, сильные духом ребята, которым нипочем любая опасная работа – а выпас скота на отдаленных ранчо, без сомнения, таковой является. И не важно, что в реальности все немного по-другому и добрая половина этих заядлых курильщиков уже в могиле.

Терентьев заметил, что, поворачиваясь, она бросила на него презрительный взгляд.

«Любой взгляд сверху вниз может выглядеть презрительным», – оправдал он ее.

– А это кто? – спросила она Грома, кивнув подбородком в сторону Арсения. Выглядело это крайне беспардонно, она нисколько не смутилась, даже наоборот. Арсений не выдержал взгляд ее карих глаз, повернул голову и посмотрел на Грома. Тот пожал массивными плечами.

– Это клиент, Мария. Утверждает, что у него есть схемы Минобороны.

Девушка медленно прикрыла дверь.

Арсений удивился, насколько магически действует на местных обитателей это словосочетание – «схемы Минобороны». Видимо, действительно, очень ценная вещь. Он уже перестал сомневаться, что ему удастся выторговать сопровождение. Теперь же он был уверен: байкерша пойдет с ним. В одиночку он не справится – московские подземные катакомбы слишком протяженные, слишком опасные, чтобы спускаться туда в одиночку. К тому же, он попросту не знал, что ищет и как туда добраться. Не полезешь ведь в обычный канализационный люк посреди города.

А что он вообще-то искал? Он сам-то знал или действовал по наитию, как Шерлок Холмс, следуя голосу индукции и дедукции, ясно сознавая, что в данном конкретном месте возникла сильная аномалия, перекос энергетического баланса, но это не простое воровство, не банальная врезка в сеть. Такие случаи мало его волновали, ими занимался отдел безопасности совместно с полицией.

Но здесь было что-то другое, совсем другое.

– Помнится, Паук тоже хвастался этими схемами, – сказала она, не отрывая взгляда от Арсения. – И… закончил не слишком хорошо.

– Паук не столь искусен в вождении мотоцикла, как думал сам, – сказал Гром. – Самонадеянность и неуемная жажда власти.

– Его сбили, – сказала Мария. – Но он выжил. Неизвестно как, но выжил. Хотя я сама видела труповозку. Впрочем, это не имеет отношения к делу. Что за карты? Покажите.

Арсений покачал головой.

– Он говорит, что карты у него в голове, – пояснил Гром.

Мария усмехнулась:

– В голове? Это сотни километров схем. Гони его в шею, Гром. Ишь вырядился.

Не дожидаясь, пока она выйдет, Арсений клацнул замком портфеля, запустил внутрь руку и выудил несколько листов. На них поверх коммуникаций из полусекретных сведений Энергосбыта фиолетовым фломастером были нанесены сплошные и пунктирные линии. В некоторых местах они пересекались и вместе образовывали причудливый рисунок, напоминающий рыболовную сеть.

Мария взяла у него один из листков, лицо ее едва заметно скривилось. Второй он протянул Грому.

Пять минут прошло в полной тишине. Только мотор вентилятора гудел около потолка, лопасти медленно вращались, и плотный воздух толчками подкатывал к его лицу. На мгновение он ощутил легкий приступ клаустрофобии – они находились в подвальном помещении, а он редко спускался ниже уровня земли. Белый лист в руках Марии вздрагивал в такт движению лопастей, она изредка подымала взгляд к карте, кивала чему-то и снова погружалась в изучение.

Арсений нарисовал карту схематически – не всего города, а небольшого квадрата в районе ВДНХ.

Ожидание затягивалось. Наконец Мария оторвалась от схемы. Она была встревожена и взволнованна одновременно.