Марина Серова - Линия мести

— Вот как, — пробормотала я тихо и отвела глаза в сторону. Сомнений быть не могло: убита Аня, раз кулон был такой редкостью. Но… как могло такое произойти? Неужели девушку на самом деле похитили из больницы? Но кто и зачем? Да не мог сюда пройти посторонний — на входе дежурит охранник, пускают в клинику только персонал и родственников пациентов! А может, все было по-другому? Предположим, девушка сбежала сама, по своей воле. Она хотела вернуться домой, но не смогла этого сделать, так как той ночью на нее напал маньяк-убийца, зверски расправился с девушкой, а труп спрятал в лесу. Тогда неудивительно, что от Ани не было ни слуху ни духу, а нашли ее совсем недавно. Эта версия больше похожа на правду. Вот только как рассказать теперь об этом Андрею? Сейчас я уже верила, что Аня его сестра, хотя явных доказательств тому у меня не было. Но если Андрей все это время мне врал, то я самый глупый и наивный человек в мире, хотя такого о себе я сказать не могла. Да не верю я, что Андрей лжет! Не может быть этого, меня так просто нельзя провести! И зачем я так с ним вела себя утром в столовой? Как ему рассказать о смерти сестры?

— Женя, ты ведь не думаешь, что Аня мне не сестра? — словно прочел мои мысли Андрей. — Мне кажется, ты из-за этого так рассердилась на меня? Если ты и в самом деле не веришь мне, хочешь, я попрошу свою маму поговорить с тобой? Да если уж на то пошло, я могу ее попросить привезти свидетельство о том, что мы с Аней — брат и сестра! Да что угодно, только бы ты поверила мне!

Я недоумевающе посмотрела на Андрея. Не похож он на обычного обольстителя — Дон Жуана, — если бы он был таковым, то наверняка бы начал обвинять меня в недоверчивости, устраивать разборки, ссоры… А Андрей вел себя совсем наоборот. Неужели он готов так… так унижаться из-за того, что я ему не верю?

— А… а если я и правда соглашусь поговорить с твоей мамой? — тихо спросила я. — Что тогда?

— Тогда все просто. Когда она придет навестить меня, я сообщу тебе, — пожал плечами Андрей. — Ты убедишься, что я не лгал тебе. Никогда. Я говорил тебе только правду, хотя, возможно, это и зря… Обычно парни красуются, пытаясь произвести впечатление на девушку. Но я не привык играть в такие игры — все равно ложь рано или поздно раскроется, так? Зачем обманывать и приукрашать действительность? Чтобы потом тот, кому человек соврал, разочаровался? Отношения, выстроенные на лжи, не имеют будущего. Лучше сразу говорить правду, какой бы горькой она ни была. Я вижу, что ты тоже так думаешь. Это ведь и в твоих правилах — говорить все как есть, да? Ты ведь тоже никогда не лжешь?

Вопрос повис в воздухе. Я не знала, что ответить на это. Я почувствовала себя мелочной лгуньей — выходило, что это я обманывала Андрея, ведь я скрывала от него правду о том, кто я на самом деле! И сейчас я снова не рассказала ему про сводку теленовостей, хотя должна была это сделать! Но почему я не могу заставить себя решиться и сказать Андрею, что его сестра мертва? Почему как только я собираюсь сказать это, нужные слова не находятся, а голос пропадает? Я оказалась в западне, которую сама себе выстроила! И как из этого выпутываться, не представляю. Чем дальше, тем больше недомолвок, тем больше я запутываюсь в собственной истории, тем труднее расставить все точки над «i».

— Я… ошибаюсь? — по-своему истолковал мое молчание Андрей. — Почему ты молчишь?

— Андрей… — Я собралась с духом, приготовившись начать трудный для меня разговор. — Понимаешь, дело в том, что ты совсем ничего обо мне не знаешь. Возможно, ты составил неверное представление обо мне, и тебе кажется, что… что я… в общем, может статься, ты сильно ошибаешься по поводу меня.

— Женя, поверь, того, что я вижу, когда разговариваю с тобой, достаточно, чтобы понять, какой ты человек на самом деле. Да, ты права, я хотел бы знать о тебе как можно больше, хотел бы услышать всю историю твоей жизни… Но я не хочу лезть к тебе в душу, пока ты сама не почувствуешь, что желаешь мне рассказать о себе. Это твое право — ты можешь оставить свое прошлое в тайне, я хочу лишь знать одно: есть ли у меня хоть один шанс? Если ты обручена, помолвлена, если за пределами больницы у тебя есть человек, с которым тебя связывают близкие отношения, — я пойму, только скажи! Я не собираюсь отбивать тебя у другого, не собираюсь ломать твою жизнь. Единственное, что я хочу — это чтобы ты была счастлива. И я буду самым счастливым человеком, если ты будешь счастлива со мной. А если с другим — что ж, я приму это и больше не буду тебя беспокоить.

— Но неужели тебя не волнует, чем я занимаюсь в обычной жизни? — удивилась я. — Что, если моя профессия покажется тебе… немного странной?

— Ты меня заинтриговала, — улыбнулся Андрей. — Даже не могу представить, кем ты можешь работать, после таких слов… Но знаешь, мне абсолютно без разницы, чем ты занимаешься — можешь даже сказать, что ты занимаешься чем-то противозаконным. Представляешь, я даже не стану возмущаться, если вдруг ты признаешься, что являешься наемным убийцей или занимаешься сбытом наркотиков. Конечно, необычно для такой девушки, которая зачитывается поэзией Есенина и мастерски обыгрывает меня в шахматы — но что поделаешь! Да, конечно, я постараюсь тебя отговорить от такой… гм… криминальной деятельности, но только потому, что опасаюсь за твою жизнь. Наверно, я сошел с ума, раз говорю тебе такую вещь: даже если ты вдруг скажешь, что убила с десяток человек, я не изменю своего отношения к тебе. Можешь думать обо мне что угодно, считать меня аморальным, безнравственным типом, но я готов принять абсолютно все, что касается тебя.

Он замолчал, я тоже сидела, не произнося ни звука. Да, странный вышел разговор. Андрей почти угадал, вот только выбрал неправильную сторону. Он предположил, что я играю против закона, тогда как на самом деле все наоборот. Я нахожусь по одну сторону с законом, только действую независимо от него, своими методами.

Но я по-прежнему молчала. Не могу точно сказать почему — раз Андрей только что заявил, что готов услышать любую правду, проще простого было бы прямо сказать ему: «Знаешь, Андрей, я телохранитель». Не думаю, что он станет возмущаться — что, в конце концов, плохого в этой профессии? Но… пока я не могу сказать ему этого, ведь я не разгадала, кто убил Аню и как погибла Оля. А если один человек узнает правду, она автоматически станет известна другим людям. Таков закон — когда тайну знают двое, ее знают десятеро. Пока я не могу рисковать: если преступник находится где-то поблизости, если он среди пациентов, персонала или родственников — я не могу позволить себе спугнуть его!

Поэтому я промолчала. Молчал и Андрей. На столе лежала шахматная доска и карты — видимо, кто-то из пациентов оставил. Я задумчиво взяла в руки доску, но не открыла ее. Положила на стол, Андрей тоже не предложил сыграть.