Марина Серова - Линия мести

— Что ж, Женя, могу вас поздравить, — сказал врач. — Двигательные функции почти полностью восстановлены, скоро начнем разрабатывать руку. Вам нужно на перевязку, а после вас проводят во вторую палату.

— Во вторую палату? — удивилась я. — Зачем?

— Теперь вы будете находиться не в отдельной палате, а в общей, — пояснил Степан Сергеевич. — Ваше состояние стабильное, опасений не вызывает. Теперь дело за малым — добиться полного выздоровления. Посмотрим, как поживает ваша рана, и тогда можно будет сказать, когда начинать занятия по восстановлению двигательных функций руки. Не бойтесь слова «общая палата» — пока там находится только один человек, точнее, одна девушка. Очень хорошая, вы с ней подружитесь, думаю. Хватит вам общаться только со мной и медсестрами. Есть станете в общей столовой, с теми больными, которые находятся в фазе восстановления. Я вас буду так же навещать, не беспокойтесь. Ну что, готовы? Тогда пойдемте на перевязку!

Итак, меня перевели в общую палату.

После перевязки медсестра — сегодня дежурила Роза Андреевна — показала мне, где находится моя новая палата. Я зашла в небольшую комнату, которая была немного просторнее моей предыдущей палаты. Отличалась она от прежнего места моего обитания тем, что в ней стояло три кровати, одна из которых была застелена клетчатым одеялом. Две другие были с постельным бельем, одна, возле окна должна была быть моей койкой. На кровати в центре комнаты сидела девушка лет девятнадцати-двадцати. У нее были светлые волосы, заплетенные в толстую косу, и приятное, миловидное лицо. Одета девушка была в уютную пижаму нежно-голубого цвета с нарисованными мордочками Микки-Мауса. Столь смешная расцветка удивительным образом шла девушке — пижама делала ее какой-то наивной, доброжелательной и беззащитной. Не знаю почему, но я сразу же почувствовала к ней симпатию. Она читала книжку — я не видела обложку, поэтому про себя стала раздумывать, какая литература может быть интересна девушке. На ум пришли любовные или сентиментальные романы, но не дешевое «бульварное чтиво», а что-то из классики. Может, «Анжелика» супругов Голон? Или что-то из произведений Жорж Санд? А может, «Джейн Эйр» Шарлотты Бронте?

Услышав наши шаги, девушка подняла голову и отложила книгу. Она с удивлением посмотрела сперва на Розу Андреевну, а потом на меня и поздоровалась. Голос у нее был тихий и робкий, словно она стеснялась новых людей. Я ответила ей приветливой улыбкой и пожелала доброго дня.

— Анечка, знакомьтесь, это ваша новая соседка по палате Женя, — представила меня медсестра. Аня улыбнулась мне в ответ и встала с кровати. Я увидела, что ее правая рука перебинтована, но не похоже, что у девушки перелом. Скорее другая травма — либо сильный порез, либо серьезный ушиб. Было видно, что рука Ане не доставляет видимого беспокойства — она не морщилась от боли, просто старалась держать ее неподвижно. Если бы был гипс, наверняка бы рука сильно отличалась по толщине от другой, а так просто забинтована от запястья до локтя. Только повреждена была не левая, как у меня, а правая. Немного приглядевшись, я увидела под пижамой видневшийся кусок бинта — видимо, у девушки была перебинтована и какая-то часть корпуса. Интересно, что с ней произошло? Несчастный случай? Или что-то другое?

— Аня, как у тебя дела? — заботливо осведомилась Роза Андреевна. — Как рука, болит?

— Нет, почти не беспокоит, — ответила девушка. — Все хорошо.

— Вот и замечательно! — ласково сказала медсестра. — Ну что, Женя, располагайся, знакомьтесь… Не буду вам мешать, если вдруг понадобится какая помощь, Аня знает, где кнопка вызова медсестры или врача.

Роза Андреевна вышла из палаты, я села на свою кровать. Девушка положила книжку на тумбочку. Я ошиблась — читала она не классический любовный роман, а книгу на английском языке — сборник рассказов Конан Дойля. Увидев мой взгляд, обращенный на томик, она пояснила — все так же с улыбкой:

— Вот решила в больнице время зря не терять. Нам в университете преподаватель иностранного языка задал прочитать какую-нибудь художественную книгу, желательно неадаптированную, и написать по ней сочинение. Эссе вроде… Как писать его на английском, представления не имею, но думаю, для начала надо выполнить первую часть задания, то есть хотя бы прочитать книгу. У меня с английским не совсем все хорошо, хоть я и занимаюсь. Но грамматика не дается, к тому же некоторые обороты никак не могу перевести. Вроде там из контекста надо понимать, спасает только то, что в школе я перечитала все рассказы про Шерлока Холмса и помню их. Если бы мне досталось незнакомое произведение, боюсь, больше одной главы и за неделю бы не одолела…

— Я просто обожаю изучать иностранные языки! — улыбнулась я. — Если хочешь, могу помочь с книгой. Главное, не пытайся переводить — просто читай, а смысл сам придет. Многие делают такую ошибку — за каждым словом лезут в словарь и в результате тратят уйму времени на перевод. Особенно когда автор использует устойчивые обороты, разговорную лексику и фразеологизмы. Тут как в «Алисе в Стране чудес» получается. Помнишь, про Болванщика? «Отдельные слова вроде знакомы и понятны, но в целом смысл остается неизвестен». Не поручусь за точность цитаты, но с иностранным языком примерно так и происходит. Можно узнать значение каждого слова, каждого междометия, но фразу так и не перевести.

— А если мне вообще не ясно, о чем идет речь? — удивилась девушка. — Придется ведь все равно лезть в словарь! У меня он не слишком хороший — мало слов, хватает на выполнение учебных упражнений из учебника, но никак не для чтения неадаптированной литературы.

— Я и не говорю, что словарем пользоваться не надо! — возразила я. — Просто не лезь в него за каждым словом. Постарайся сама догадаться о смысле фразы, а со временем перестанешь и вовсе пользоваться словарем.

Аня оказалась на редкость интересной собеседницей. Мы долго общались на тему иностранных языков, потом я поинтересовалась, в каком университете она учится. Аня рассказала, что сейчас она на третьем курсе нашего тарасовского университета, через два года уже получит диплом преподавателя словесности. Учителем русского языка и литературы в школу Аня идти не хотела, планировала остаться в университете и окончить аспирантуру.

— Мне больше интересно изучение произведений, нежели их преподавание, — пояснила девушка. — Вот ведь как выходит: грамматику русского языка я знаю превосходно, у меня врожденная грамотность. А вот с правилами в иностранных языках проблема. Английский — это еще полбеды, а вот французский и немецкий, которые мы тоже изучаем, — с ними и вовсе кошмар. В голове все не укладывается, прямо и не знаю, что делать…