Марина Серова - Любимая женщина маньяка

А сейчас я предпочла неспешно и подолгу рассматривать картины Татьяны, чтобы лучше понять внутренний мир и мысли своей подопечной, а может быть, если повезет, вычислить, чем именно она смогла привлечь столь странного поклонника или поклонников. Ведь, судя по всему, ее творчество играло немаловажную роль и, возможно, влияло на активность ее фанатов.

Если поразмыслить, все произведения Татьяны Новой, вернее, ту их часть, что мне удалось просмотреть, можно условно разделить на несколько категорий. Первая подборка картин представляла собой всевозможные пейзажи. Женщина с одинаковым увлечением и мастерством изображала море, горы, поля с цветами и речками. От каждого такого произведения веяло спокойствием и тишиной.

На картинах из второй категории были изображены городские пейзажи. Это мог быть город и несколько пешеходов, мокнущих под затяжным осенним дождем, или старинные улочки, залитые ярким солнцем, похожие на греческие или турецкие постройки.

Набережная, с которой в лазурную морскую даль смотрит маленькая девочка в белом платье и соломенной шляпке.

Маленький домик, прислонившийся к скале у моря, или часть роскошного старинного дворца с цветами в напольных вазах у подножия мраморной лестницы. Каждая из этих картин была талантливо написана и по-своему интересна.

Третья категория представляла собой всевозможные цветы в вазах и на кустах. Прямо в чистом поле или на пестрой клумбе. Это были розы, ромашки, орхидеи и яркие алые маки, а также разные экзотические растения, названия которых я, возможно, когда-то слышала, но сейчас они ускользали от меня.

Но некоторые картины я автоматически внесла в отдельную категорию. И не потому, что их объединяла какая-то общая тема, а скорее по впечатлению, которое они произвели на меня лично.

Пожалуй, каждая из них достойна отдельного описания. Небольшой христианский храм, окруженный зеленью, отражается в спокойных водах овального озера. Легкие облачка на пронзительно-голубом небе. Все вокруг дышит умиротворением и спокойствием.

Или ночное небо, усыпанное звездами. Туманное и пронзительно-синее. А звезды на нем не походили ни на одну известную человечеству карту, и россыпь их незаметно, словно исподволь складывалась в картину, в очертаниях которой можно рассмотреть огромный глаз с неподвижным зрачком.

Ночное озеро со спокойными темными водами, на берегу которого расположились у горящего костра давние друзья. Они веселятся и болтают на разные темы. Неподалеку, по щиколотку в траве, стоит изящная женщина, победно вскинув руки к небу. Она смотрит на Млечный Путь так, словно видит на небе что-то, ускользнувшее от внимания мужчин, или знает тайны, доступные лишь ей одной.

Маяк на скалистом мысе. Вокруг бушуют пенные зеленые морские волны, а вдалеке виднеется несколько белых домиков с красными крышами.

Неизвестный мне яркий цветок, стоящий в изящной вазе ярко-синего цвета. Рядом лежит книга, по виду старинная, и валяется небрежно брошенное хозяйкой жемчужное ожерелье. Эта картина дышит ожиданием. Создается впечатление, что изящная женщина в воздушном туалете вот-вот вернется, чтобы убрать драгоценность в шкатулку или дочитать оставленный роман.

Снова берег моря и ночное небо. На берегу тоненькое деревце, листья которого в темноте кажутся сине-серебряного цвета. Зеленые волны на линии горизонта словно переходят в лазурное небо. Берег даже не освещен луной, яркий свет исходит от мириад звезд Млечного Пути. А в правом верхнем углу полотна, прямо на ночном небе, притаился индейский ловец снов. И эта, казалось бы, лишняя для пейзажа деталь придает всей картине некий мистический шарм и тайный смысл.

Снова берег моря, только теперь он виден сквозь просвет в темных скалах. Ночь, но небо освещено луной, которая маскируется легкими облачками, настолько неуловимыми, что на воде отчетливо видна лунная дорожка.

— Как она тебе? — неожиданно раздался за спиной голос Татьяны, — прости, просто я заметила, что ты замерла на какое-то время перед этими двумя полотнами.

— Мне жалко, — пробормотала я негромко, будто про себя.

— Чего же?

— Что я не могу увидеть те картины, что уже проданы и хранятся в частных коллекциях. Вероятно, и среди них имеются настоящие жемчужины.

Татьяна рассмеялась.

— Что именно произвело на тебя такое впечатление, Женя?

— Этих полотен несколько, если позволишь перечислить и пояснить.

— Да, расскажи, мне очень интересно твое мнение, правда.

— Друзья около озера, ведь это именно друзья, правда? А женщина на картине — мне показалось, что ты изобразила себя.

— Правильно мыслишь. Это я среди мальчишек-одноклассников, тех немногих, с которыми мы до сих пор общаемся, возле хуторка, где живет Мишкин брат. Он озеро в аренду взял, чтобы рыбу разводить, и как-то летом мы всей компанией ездили туда в гости, чтобы наконец выбраться на природу. Так что я изобразила тот вечер по памяти.

— Понятно. Я как-то так сразу и подумала.

— Хорошо. Продолжим?

— Да. Маяк ассоциируется у меня с пронзительным одиночеством, а цветок в синей вазе навевает какие-то полузабытые воспоминания. Нежные романтичные строки из лирической поэзии, прочитанной давно, еще в юности. Картина, изображающая христианский храм, полна воздуха, дышит покоем и одновременно чем-то неуловимо торжественным.

— Но я так понимаю, напоследок ты оставила картины, что произвели наиболее сильное впечатление?

— Да, ты тоже очень проницательна. От пары-тройки полотен я просто не в силах отвести взгляд. И кстати, заметила, что ты очень любишь изображать воду и питаешь особую любовь к морю, а также к ночному небу.

— Это верно, такое замечено в творчестве многих художников, так что здесь я вовсе не оригинальна.

— Но эти три картины, они очень необычны и просто поражают воображение!

— Какие именно?

— Звезды на ночном небе, узор из которых ненавязчиво складывается в изображение, что напоминает огромный глаз. В этой картине есть нечто мистическое и, честно говоря, немного тревожное. Может, это лично мое восприятие, ибо, как телохранителя, стороннее наблюдение любого рода меня слегка напрягает, — после этих слов мы с Татьяной дружно рассмеялись.

— Ты совершенно права, выделяя эти три картины в один ряд. Они выполнены плюс-минус в одной цветовой гамме и были задуманы мною как триптих. И несмотря на разный размер и форму, будут размещаться рядом, на одной стене. По крайней мере, так будет на выставке. И продаваться тоже вместе будут. Хотя агент советует их разделить, если найдутся желающие купить полотна по отдельности. Но пожалуй, в этот раз я склонна проигнорировать его совет.

— Бесспорно, тебе виднее. Сейчас они стоят отдельно, и сначала я не видела их как единое целое. Но так, пожалуй, будет еще эффектнее. В этой картине, где изображен ловец снов, мне вообще видится что-то шаманское, мистическое такое. А вот в той, где море виднеется в просвете между скал, там должна быть скрытая морская бухта. И говоря откровенно, здесь чего-то не хватает, некоего небольшого штришка для закрепления общего эффекта.