Марина Серова - Любимая женщина маньяка

— Взаимно. До встречи, Женя.

Несмотря на заверения ведущего психиатра в том, что не стоит паниковать и слишком торопиться, я неслась к дому Татьяны на максимальной скорости, потому как помнила, что наши с Ириной Вячеславовной предположения очень относительны, и что происходит в голове у маньяка, до конца все равно непонятно. Значит, лучше перестраховаться. Поручить дальнейшее ведение расследования Петрову или кому-то из его подчиненных, кто потолковее будет, а самой курировать процесс по телефону. И ни на шаг больше не отходить от Татьяны, раз намерения маньяка на ее счет заходят так далеко.

Когда я подъехала к нужному дому и зашла в подъезд, первое, что насторожило меня, — это отсутствие патрульных. Тихо закипая, я вошла в квартиру и, обойдя ее, обнаружила, что Татьяны нигде нет. Бросила взгляд в кладовую, которую Таня использовала как гардеробную. На месте не было ее осенних туфель, темно-серой сумки и легкой ветровки. Значит, Татьяна вышла из дома сама. Тогда, может быть, патрульные ее сопровождают? Хоть я и запрещала категорически всякую самодеятельность, может быть, ее присутствие понадобилось для следствия? И Таню вызвал полковник Петров?

Я незамедлительно достала телефон и набрала номер приятеля.

— Ген, привет.

— Привет, Женька, как к психиатру съездила? Выяснила что-то интересное?

— Да, более или менее, — отмахнулась я, — ты лучше скажи, если понадобилось срочное присутствие Татьяны в управлении, меня нельзя было набрать сначала?

— Жень, я твою подопечную никуда не вызывал.

— Серьезно? А патрульных снимал с охраны?

— Конечно, нет. И вообще, я сказал ребятам, что они поступают полностью в твое распоряжение до отмены приказа.

— Может быть, Тане куда-то все же срочно понадобилось и патрульные повезли ее? — задумчиво пробормотала я. — Хотя должны были меня дождаться! Так, Гена, срочно свяжись со своими орлами и выясни, что происходит.

— Ладно, я перезвоню, — заявил Генка и отключился.

В ожидании вестей от приятеля я попыталась набрать номер Татьяны. Ничего не добившись, еще раз пробежалась по квартире, не в силах сидеть на месте. Проверила все помещения на следы беспорядка, какой бывает при сопротивлении. Все было как обычно. На подставке стояла очередная недописанная картина. На палитре остались масляные краски и лежала испачканная кисть. Остальные кисти, тоже не вымытые, стояли в железной резной вазочке. Значит, Татьяна собиралась в спешке. Она не любит оставлять рабочее место неубранным. Но все же квартиру покинула сама. Впрочем, это ни о чем не говорит, ведь преступник мог просто выманить ее из дома.

Наконец зазвонил телефон.

— Я связался с патрулем, Женька, парни уверяют, что ты сама их отпустила.

— Я никого никуда не отпускала! Я вообще только приехала, и подопечной нигде нет! Они что там, белены объелись?! Отпустили ее одну?! Куда-то отвезли?! Гена, что вообще происходит?!

— Понятия не имею. Но я еду к тебе, патрульных тоже развернул уже. Возможно, они даже раньше явятся, так что скоро мы их расспросим и все узнаем.

Генка с патрульными подъехали практически одновременно и сразу же поднялись в квартиру. До их приезда я несколько раз безрезультатно набирала номер Татьяны. Ее телефон был отключен, и я уже не знала, что и думать. Вернее, знала, но пока старательно гнала эти мысли прочь.

— Где Татьяна?! — напустилась я на парней прямо с порога. — Почему вы позволили подопечной уехать, и к тому же совершенно без присмотра?

— Потому что это было ваше распоряжение! — огрызнулся тот парень, что был выше ростом и крупнее. Второй просто кивнул, подтверждая слова товарища.

— Мое распоряжение? Да вы с ума посходили?! Я не отдавала никаких распоряжений!

— Нет, отдавали! А теперь просто решили нас крайними сделать!

— Так, погодите! — рассудительно остановил начинающийся спор Генка. — Давайте вы оба просто расскажете все по порядку и с самого начала.

— Хорошо. Приехал посыльный с запиской от Евгении Охотниковой. Мы потребовали ее показать. Там было написано, что вам необходимо присутствие Татьяны в морге и что вы прислали за ней человека с машиной. Мы передали записку Татьяне, она собралась и уехала. А мы решили, что можем отбыть на базу, раз подопечная теперь с вами.

— Стоп. Как выглядел посыльный? Вы его знаете?

— Нет, обычный парень, среднего роста, в черной форме охранника. Мы его никогда не встречали, решили, что это из морга сотрудник.

— Замечательно. А что было дальше, видели? Татьяна села в одну машину с посыльным? Вы вообще обратили внимание, на чем она уехала?

— Да, он проводил ее, сели в машину и уехали.

— Запомнили, как выглядел автомобиль?

— Серая «Мазда», номер не запомнили.

— А как же, конечно! Зачем вам сдался этот номер и эта машина?!

— Я запомнил часть номера, — заявил тот парень, что все время молчал, — «Е сто два».

— А дальше?

— Дальше я не увидел, он так припарковался, что конца не видно было.

— Понятно, — скрипнула я зубами, — Гена, срочно объявляй автомобиль в розыск!

— Уже звоню. Ты думаешь, что Татьяну похитил преследователь?

— Сам или с помощью сообщника. Но он и есть наш маньяк, так что шевелись, Гена!

Пока полковник Петров объявлял план-перехват, собирал своих людей и развивал бурную деятельность, я решила немного успокоиться и поразмыслить, а также суммировать свои наработки с выводами психиатра и сделать выводы.

Преследователь был вхож в круг знакомых Татьяны. Близких знакомых, которые часто бывают у нее в квартире, в мастерской. Он все время вертелся рядом. Возможно, он и на выставке был, подходил с поздравлениями и отпускал комплименты. А также он присутствовал на раздаче автографов и, будучи человеком умным, видимо, по моим действиям в тот день догадался, что я никакая не ученица художницы, а телохранитель Татьяны!

Да, серийный убийца понял, что я телохранитель, узнал о полицейском патруле. Поэтому он придумал план похищения, в котором ссылался на меня и во время выполнения которого он сможет действовать прямо под носом у полиции.

Он выбрал удачную маску. Человека богатого, организованного, эрудированного. Он хороший собеседник и, видимо, является горячим поклонником Татьяны. Он придумал для себя сценарий и живет мечтой его осуществления. А главное, женщина привлекла его внимание не столько своей редкой красотой, сколько самобытным талантом, ибо случилось это сразу после того, как Татьяна начала писать картины. Он увидел в ее полотнах скрытый смысл, который истолковал по-своему, возможно, как призыв к действию. Видимо, на одном из первых полотен был изображен сюжет, который перекликался с сюжетом легенды, в которую верил преследователь.