Марина Серова - Девочка, которая лгала

Мы вернулись в гостиную.

Сташевич опустился в кресло и пробормотал:

— Пожалуй, я подожду вас здесь.

А мы с Мариной Эдуардовной отправились обследовать второй этаж.

Шагая по лестнице вслед за хозяйкой, я думала о том, что покойная Елизавета Михайловна была абсолютно права: до малышки в этом доме никому нет дела. Как можно потерять шестилетнего ребенка?!

Мне была глубоко антипатична и вдова банкира, и ее запущенный дом, и вообще все это дело отдавало каким-то неприятным душком. Но я не видела возможности отказаться.

Поневоле я уже успела проникнуться сочувствием к маленькой девочке, потерянной в этих грязноватых хоромах, девочке, отец которой погиб, бабушка умерла, мать была эгоистичной и равнодушной стервой.

Единственный человек, которому есть дело до малышки, — адвокат Сташевич, но что он может сделать? Придется мне принять на себя ответственность за маленькую Лазареву…

— Вот она, зараза! — радостно воскликнула Марина, открывая дверь в просторную светлую комнату на втором этаже.

Это были апартаменты девочки — розовые стены, пушистые ковры, домик Барби в человеческий рост. Именно в этом домике и спала маленькая Луиза. Девочка свернулась в клубок на полу, я видела только рыжеватую макушку и пару поцарапанных коленок.

Мать прошлась по комнате, собирая брошенные вещи — белые колготки, розовое грязное платьице.

— Лу, вставай! — сердито приказала Марина.

«Лу»?!

Девочка сонно потянулась и зевнула, как котенок. Села, протерла чумазыми кулачками заспанные глаза. Уставилась на меня и беззастенчиво спросила:

— Мам, это кто?

Марина смерила меня неприязненным взглядом, прикидывая, как лучше объяснить дочери, что ее теперь будут охранять. Наконец выдала:

— Помнишь, у тебя была бабка? Ну, которая за границей? Так вот, она померла и наняла эту тетю. Она теперь будет с тобой рядом, будет смотреть, чтобы тебя кто не обидел. Ясно тебе?

Да уж, более неудачного объяснения нельзя было и специально придумать! Теперь я в сознании ребенка соотношусь с фигурой умершей бабушки, то есть превращаюсь в какой-то загробно-сказочный персонаж! Неужели эта Масяня не могла найти какие-то человеческие, нормальные слова?

Девочка во все глаза уставилась на меня. Рот приоткрылся. Маленькая Лазарева выглядела так, будто сейчас то ли заплачет, то ли описается. Я поразилась, насколько некрасивым оказался этот ребенок.

Я мало обращаю внимания на детей и, в общем-то, знаю, что не все детишки выглядят так, как те, что с рекламного плаката йогурта или шоколада. Но маленькая Лу была удивительно непривлекательна.

Мелкий чахлый сморчок неопределенного пола, понять, что это девочка, можно только по одежде. Волосы рыжеватые и редкие, свисают сосульками. Глазки маленькие, а рот большой, полный кривоватых зубов и готовый растянуться в гримасу. Из одежды на маленькой принцессе были только замызганные трусики и розовые туфельки с облетевшими стразами, а из крошечного носа выползала сопля, что тоже не украшало наследницу. Девочка походила на мелкого зверька — мышь, к примеру, которого легко не заметить, проходя мимо.

Видимо, Луиза Леонидовна Лазарева не вызывала любви даже у собственной матери. Марина швырнула детские вещи в кресло и процедила:

— Нормальные дети спят на кровати!

Лу втянула голову в плечи.

— Ну, вы тут осваивайтесь, — бросила мне Марина, — а я пойду к Иосиф Леонидычу, а то чего он там один сидит.

И хозяйка дома скрылась за дверью.

С минуту, не меньше, мы с Луизой разглядывали друг друга. Наконец я решила, что пора наводить мосты.

— Вот что, — сказала я, присаживаясь на корточки, — давай познакомимся. Меня зовут Женя. А тебя?

— Лу, — пискнула девочка.

— Твоя бабушка очень тебя любила, она волновалась за тебя и хотела, чтобы у тебя все было хорошо. Поэтому, пока она еще была жива, дала распоряжение Иосифу Леонидовичу. Знаешь его?

Девочка кивнула.

— Так вот, я работаю на него. Я телохранитель, моя работа — защищать людей. С этой минуты я буду защищать тебя.

На лице девочки появилось сомнение. Видимо, в ее маленькой жизни на ее стороне находилась только она сама.

— Никому не дам в обиду, — пояснила я, — пусть попробуют тебя тронуть!

Девочка немного поразмыслила над этим, потом на ее лице медленно расцвела довольная улыбка. Ага, кажется, дошло.

— Ты будешь жить с нами? — поинтересовалась Лу.

— Да, рядом с твоей комнатой. Мы теперь будем вместе гулять, ездить в город. Понимаешь?

— Ты моя новая мама? — деловито поинтересовалась маленькая Лазарева.

Я закашлялась. Как бы доходчивее объяснить?

— Нет, мама у тебя одна. А я буду тебя охранять.

— Тогда тебе надо быть осторожной, — понизив голос, произнесла дошкольница.

— Острожной?

Луиза покосилась на дверь, потом поманила меня. Я придвинулась ближе. Дыша мне в ухо ароматом сосательных конфет, девочка прошептала:

— Тут живет ведьма. Она может тебя съесть.

Я слегка отодвинулась и уставилась на малышку.

Может быть, у ребенка не в порядке с головой? Или для шестилетней девочки говорить такое вполне нормально?

Эх, Охотникова, как бы сейчас пригодился тебе хотя бы минимальный родительский опыт…

— Меня? — улыбнулась я. — Да я сама кого хочешь съем! Пусть только попробует!

Девочка довольно кивнула и продолжала свои страшилки:

— Знаешь, а еще в лесу есть зомби.

— Кто? — переспросила я, опасаясь, что не расслышала.

— Зомби. Ну, знаешь, как в кино. «Ночь живых мертвецов».

Что это за мамаша разрешает такой маленькой девочке смотреть кровавые ужастики?

— Это все? — деловито спросила я.

Девочка доверительно потянулась ко мне. Я достала платок и утерла нос наследнице Лазарева.

— Еще медведь, — еле слышно сообщила малышка.

— Медведь?!

— Папа говорил, если я плохо буду себя вести, он придет и меня съест.

Я почувствовала, как дрожит хрупкое тельце девочки. Ну, все! Конец моему терпению! Что творится в этом доме? Больше маленькая Луиза не будет трястись от страха. Теперь есть кому о ней позаботиться.

Я приблизила губы к уху девочки и прошептала:

— Знаешь, у меня есть пистолет. Настоящий. Пусть твой медведь приходит. Посмотрим, кто кого.

В этот момент я еще не догадывалась, что ждет меня впереди, но одно знала точно: Луизу Лазареву я в обиду не дам.

Вот так я приступила к своим обязанностям. Сташевич распрощался — как мне показалось, с глубоким облегчением — и уехал, а мы остались наедине с Мариной.

— Вот что, — сказала мне хозяйка, едва стих шум мотора машины адвоката, — хочу, чтобы вы знали. Моя свекровь навязала ваши услуги, тут я ничего не могу поделать. Но имейте в виду — долго вам тут не работать. На днях оглашение завещания моего мужа. Я стану полноправной хозяйкой всего, по закону. И тогда вы отсюда уберетесь, чтоб духу не было.