Игорь Зарубин - Любовь и золото

— Получается, что «Остров сокровищ»…

— Стивенсон наверняка опирался на какие-то документальные факты, но… Девяносто девять процентов его романа — чистый вымысел. Я не слишком заумно говорю? — Бобров наконец раскурил свою трубку, и комната наполнилась приятным табачным запахом.

— Понятно… — Вадик понурил голову. — Жалко… Жалко, что все это неправда… А читаешь — веришь.

— На то оно и искусство, чтобы верить. Люди обязательно должны во что-то верить. Ты согласен со, мной?

— И мы не будем проходить пиратов?..

— В школьной программе нет такой темы, да и изучаем мы историю СССР, а не какой-нибудь там Голландии или Португалии.

— А в Советском Союзе никогда не было пиратов?

— Никогда, — опять улыбнулся Бобров. — Это, по-твоему, плохо, да?

— Скучно… — вздохнул Вадик.

— Знаешь, у меня есть одна книга… — Учитель поднялся со стула и подошел к этажерке. — Она старая, издана в Англии… Где же она? Ага, вот… — Он снял с полки объемистый том в бархатном переплете. — Прочитать ее ты, конечно, не сможешь, английский текст слишком сложен… Но картинки… Посмотри, замечательный художник…

Он наугад открыл фолиант, где-то посередине. На пожелтевшей от времени странице был нарисован дрейфующий в открытом море парусник. На капитанском мостике можно было рассмотреть мощную фигуру какого-то мужчины, который, указывая вдаль подзорной трубой, что-то кричал матросам, выстроившимся на палубе.

— Это главный корабль испанской армады, — объяснил Бобров. — Он доверху гружен золотом. Но через несколько минут, — учитель перевернул страницу, — Френсис Дрейк взял эту посудину на абордаж. Никто из испанцев не остался в живых… Никто… У него было незыблемое правило — не оставлять свидетелей.

— Френсис Дрейк… — смакуя каждую букву, медленно произнес Вадик. — Николай Иванович, а можно я возьму?.. На один день…

— Только не засиживайся допоздна. — Бобров торжественно вручил мальчишке книгу. — Завтра в школу.

…Следующим вечером, когда Вадик лежал с неожиданно открывшимся насморком в кровати и разглядывал старинный английский фолиант, в прихожей послышался странный шум. Несколько пар ног быстро протопали по скрипучим половицам.

— Куда его? — раздался чей-то знакомый голос. — Давай на кухню. Да не спеши ты, плечо застряло. Нежнее… Вот так… Вали на лавку… Полотенце неси… Водой смочи его, водой! Тупица…

Вадик осторожно выглянул из комнаты, вышел в темный коридорчик, остановился у двери, ведущей на кухню. Замер, не веря своим глазам…

Отец лежал на деревянной лавке. Он был без сознания. Его лицо распухло, было покрыто кровоподтеками и ссадинами. Из-под густых волос на голове сочилась кровь.

В склонившихся над отцом людях он узнал его сослуживцев по автопарку. Они суетились, обсуждая происшедшее, и, судя по всему, не знали, что делать.

— Я побегу в больницу, — наконец решил один из них.

— Да не умрет, ничего с ним не будет, — уверенно сказал второй. — Отлежится денек-другой… Он же пьяный вдугаря… Вряд ли вообще что помнит…

— Да, пьяному можно таких пиздюлей отвешать, а ему хоть бы хны, — авторитетно заметил третий. — А вот зеленкой нужно смазать. Или йодом. Егоровна, у вас йод есть? — Мужчина обратился к бабе Насте, которая, прикрыв лицо руками и покачивая головой, стояла у печи.

Вадик вернулся в свою комнату и заплакал. Ему было жаль отца…

Всю ночь Витя просидел у кровати Кротова-старшего. Под утро, когда Сергей открыл заплывшие глаза и жалобно попросил воды, мальчишка первым делом спросил:

— Кто? Кто это с тобой сделал?

— Сынок… — простонал отец. — Милый мой, ненаглядный… Прости, что так получилось. Это я сам виноват… Боже, какой же я тебе пример подаю?..

— Кто это сделал? — повторил Витя.

— Сынок…

— Кто?

— Не знаю… — гулко сглотнув, ответил Сергей, и по этой заминке мальчик понял, что отец его обманывает, что-то скрывает…

Витя задержался в школе погонять с одноклассниками в футбол в спортзале, а когда вернулся домой, застал в огороде Вадика и Надю, игравших в скакалочку.

— Как отец? — спросил Витя, швырнув ранец на крыльцо и без всякой боязни закуривая папиросу.

— Вроде нормально… — пожал плечами Вадик. — Ты узнал?

— Нет, он не сказал… Не хотел говорить, уперся — ни в какую… Хотя… — Витя глубоко затянулся, выпустил в небо сизую струйку табачного дыма. — Что-то из него вытянуть все-таки удалось.

— Например? — включилась в разговор Наденька. Ей было жутко интересно, что же все-таки произошло прошлым вечером с дядей Сережей.

— Отец несколько раз повторил… Надька, зажми уши.

— Что я, маленькая, что ли? — обиделась девочка.

— Ну, ладно… Отец несколько раз повторил: «Бородатая б..» Вот только кто это? Если бы знать…

— А может, тот самый? — предположил Вадик.

— Не понял… — Витя заглянул ему в глаза. — Какой еще «тот самый»?

— Ну… Несколько дней назад мы с Надькой видели какого-то незнакомого дядьку… Он стоял у ограды и смотрел на нас. А потом спросил, есть ли кто дома…

— А дальше? — Витя поторопил брата.

— А дальше… Надька закричала…

— Ничего я не закричала! — Щеки девочки покраснели.

— Да какая разница, кричала она или нет! — вскипел Витя. — Что потом было?

— А потом мы позвали бабу Настю, она ему нашептала что-то, он и ушел, — сказала Наденька.

— А еще баба Настя попросила меня, чтобы я об этом батяне не рассказывал, — добавил Вадик.

— Это еще почему?

— Не знаю…

— Хм… — Витя нахмурился и, затянувшись в последний раз, с яростью затоптал окурок. — Секреты какие-то… Тут что-то не так… Вот если бы найти этого бородатого…

— Я знаю, как это сделать! — вдруг заявила Наденька.

— Ты? — ухмыльнулся Витя. — Откуда?

— Тогда… В тот день… — оглянувшись по сторонам, зашептала девчонка. — Когда бородач ушел… В общем, мне стало интересно, кто он такой, зачем приходил… и я выследила его…

— Во, блин! — обалдело выдохнул Витька, и в глазах его вспыхнули искорки. — Зоя Космодемьянская…

Витя Кротов и Роман Наливайко подкараулили бородача у бетонного забора, окружавшего строительную площадку. За пять дней слежки они выяснили, что незнакомца зовут Павлом, что ему около сорока лет, что приехал он в Спасск месяц тому назад, что работает на стройке сезонником. Причастен ли Павел к избиению Кротова-старшего, выяснить не удалось. Пока не удалось.

…Бородач задержался у ворот. Попрощавшись с кем-то, он сунул в рот сигарету и чуть наклонился, прикуривая. В этот момент к нему и подкатил Роман.

— Товарищ, угости папироской, — вполне вежливо попросил он.

— Да, пожалуйста. — Сезонник залез в карман куртки за пачкой и тотчас ощутил острие ножа, приставленное к животу.