Игорь Зарубин - Любовь и золото

С заходом солнца город словно бы ожил. На улицы выползли все — и богатые фабриканты с толстыми сигарами в зубах, и самые последние бедняки в рваных обносках.

Одежду — белый тонкий костюм — Никита купил сразу. Еще немного подумал и приобрел пробковый шлем, который, по его мнению, должен иметь каждый уважающий себя путешественник. Переоделся прямо в магазине и нырнул в людскую толчею.

Город светился электрической рекламой и гремел музыкой из каждого бара. По сравнению с чопорным неторопливым Лондоном он казался просто какой-то музыкальной шкатулкой, где все звенит и вертится.

Мулатки были просто великолепны. Блестя отшлифованными бронзовыми икрами, они приставали к нему на каждом углу, что-то ласково щебеча и нежно хватая за руки. Никита каждый раз краснел до корней волос и неловко ретировался.

Библиотеку он так и не нашел, зато три раза плясал в каком-то хороводе, пил с какими-то пьяными европейцами противное теплое пиво и катался на тележке, в которую вместо лошади был запряжен негр. Негр бежал по улице, сверкая белыми пятками, и распевал какую-то развеселую песню. Слов Никита не понимал, но хохотал от души.

Когда он вернулся в гостиницу, весь холл был полон полицейских. Метрдотель, как только увидел Никиту, ткнул в него пальцем и что-то затараторил, дергая за рукав одного из стражей порядка.

— Ну все, конец… — пробормотал Никита и попятился к выходу. Голова вмиг стала ясной, по спине пробежал редкий в этих краях морозец.

Полицейский грозно посмотрел на Никиту и двинулся в его сторону. Нужно было бежать.

Резко обернувшись, Назаров метнулся было к двери, но уткнулся носом в портупею.

— Вы проживаете в номере двадцать? — спросил полисмен, глядя на Никиту холодными глазами.

— Да, я, но… — Назаров никак не мог подобрать английские слова. Все, как по команде, перемешались и вылетели прочь.

— Ваш номер пытались ограбить. — Полицейский улыбнулся одними губами. — Но вор был задержан. Просим вас пройти в номер и убедиться, все ли вещи на месте.

Вздох облегчения так и рвался наружу и, наконец, со свистом пролез через нос.

В номере на кровати сидел Николай. Руки у него были закованы в наручники, а рубашка порвана на спине.

— А вы что тут?.. — Никита понял, что произошло. — Так это вы… вор?

Николай ничего не ответил, только зло ухмыльнулся. Вещи все оказались на месте. Зато бумаги были разбросаны — видно, искали деньги.

— Ничего не пропало. — Назаров повернулся к полицейскому. — Простите, а что будет с ним?

Парень пожал плечами.

— Ничего особенного. Отсидит полгода в тюрьме, а потом его просто вышлют. Вы его знаете?

— Нет, не знаю. Познакомились только утром.

— Впредь будьте поосторожнее и не знакомьтесь на улице с кем попало.

Сказав это, полицейский схватил Воздвиженского за шиворот и потащил к выходу.

— Идиот, кретин! — заорал Николай, с ненавистью глядя на Назарова. — Какой же ты коммивояжер?!

Сказал бы сразу, что беглый политический, я бы к тебе и не поперся! Да ты хоть понимаешь, что…

Голос его стих в глубине коридора, и больше Никита ничего не услышал. Запер номер на ключ, быстро разделся и повалился на койку.

— Господи, ну когда же это все кончится?! — простонал он. — Неужели мне всю жизнь…

Утром жутко болела голова. Стараясь не обращать на это внимания, Никита быстро принял душ, оделся, наскоро позавтракал одними апельсинами и поспешил в город, на поиски неуловимой библиотеки.

Внизу, в холле, ему объяснили, что библиотека находится в центре, рядом с муниципалитетом. Пока негр вез Никиту туда на своей тележке, Никита смотрел, как у того между лопатками струится пот. Стало почему-то ужасно неловко, особенно, когда он вспомнил вчерашний вечер и то, как он дико веселился, катаясь на подобной тележке. Странно, подумал он, один человек на другом едет. Весь мир так устроен.

Негр страшно обрадовался, когда Никита заплатил ему двойную цену. Долго кланялся до земли, как заправский извозчик с Охотного ряда.

Наконец-то. Вот она. Никита остановился перед библиотекой и даже закрыл глаза, с удовольствием предвкушая, как он войдет в прохладное полутемное хранилище книг и его шаги будут звонко отскакивать от мраморного пола.

Внутри оказалось душно и пыльно. Книги кучами валялись прямо на полу, и по ним бродили куры, изредка оставляя за собой жидкие каракули. Рой мух с гулом носился под потолком.

— Есть тут кто-нибудь?! — крикнул Никита, озираясь по сторонам и опасливо переступая через книжную кучу.

Куры шарахнулись в стороны, и из-за маленькой перегородки показалась взъерошенная небритая физиономия европейца. Ее обладатель был похож на утопленника — весь сиреневый от алкоголя.

— Какого черта ты сюда забрел? — сиплым голосом захрипел он. — Если ты думаешь, что тут трактир, то ты ошибся дверью. Тут библиотека, хранилище знаний. А ты наверняка и читать не умеешь, так что вали отсюда.

— Я пришел именно туда, куда мне нужно, — спокойно сказал Назаров. — А вот вы, по-моему, ошиблись.

Лицо мужчины изумленно вытянулось, он с трудом поднялся и стал отчаянно тереть глаза.

— Простите, сэр, не разглядел вас как следует. Это солнце, знаете ли, никак не могу к нему привыкнуть… Что вам угодно?

— Простите, что потревожил вас. — Никита снял дурацкий шлем и положил его на стойку. — Но я прибыл сюда специально из Лондона для того…

— Откуда? — Библиотекарь удивленно присвистнул. — Из Европы? Ну и как там Лондон? Небось сейчас холода стоят жуткие. Красота. И охота вам было тащиться из самого Лондона в местную библиотеку!

— Простите, — продолжил Никита, терпеливо выслушав эту тираду, — я приехал из Лондона потому, что узнал, что в муниципальной библиотеке Гуантанамо хранятся записки некоего Джо Инди, служившего когда-то под началом Френсиса Дрейка.

— А кто он такой, этот Дрейк? Бывший президент Северной Америки?

— Почти. — Никита ухмыльнулся. — Он был путешественником. Только это было давно, в шестнадцатом веке.

— Да-а… — Других слов для выражения своих эмоций у смотрителя не нашлось. — Ну и на кой вам понадобились эти записки? Он что, ваш прародитель, этот Джо Инди? Хотите составить генеалогическое дерево?

— Вы угадали. Могу я их почитать?

Смотритель почесал затылок и прогнал курицу, которая гадила как раз ему на башмак.

— Та-ак, нужно посмотреть по каталогу, где они у меня, эти записки.

Он долго рылся в куче книг и, наконец, выудил старый пыльный журнал.

— Та-ак, так-так-так… Во-от, шестнадцатый век… Та-ак… Ага, вот! — радостно воскликнул он и огляделся по сторонам. — Ищите вон в той куче. Они где-то в самом низу.

— А может, вы сами?.. — Никита растерянно посмотрел на огромную кучу в углу.