Мила Серебрякова - Три с половиной любви

В этот момент на крыльце появился Мишка. Надевая на ходу бейсболку, он подошел к качалке, поздоровался с Катариной и обратился к тетке:

– Тетя Тань, я пойду к Кириллу.

– Иди, – апатично ответила та, – только к обеду не опаздывай.

– Постараюсь. – Мишка убежал.

– Он, наверное, переживает, – осторожно начала Копейкина, глядя вслед Михаилу.

– Ты о чем?

– Об исчезновении Алевтины.

– Я тебя умоляю, с какой стати он должен переживать из-за идиотской выходки малолетней нахалки? Она ему абсолютно посторонний человек.

– Алевтина – его сводная сестра.

– Она ему никто! – отчеканила золовка Виктора. – Ни Алевтина, ни Анфиса, ни ее чокнутая мать. Эти люди нам посторонние!

– Вы уже четыре года живете под одной крышей.

– Не вижу связи.

– Тань, неужели тебя совсем не волнует исчезновение Али?

– Представь себе, нисколько! Понимаю, это звучит грубо, наверное, даже жестоко, но повторяю, я ни капли не сочувствую Анфиске. Она это заслужила, воспитала беспардонную девицу, теперь пусть собирает урожай.

– Ты так сильно ее ненавидишь?

– Это не ненависть, это больше чем ненависть, я органически не переношу семейство Анфисы: они разрушили нашу жизнь.

– Чью именно?

– Моей сестры.

– Насколько мне известно, Виктор познакомился с Фиской спустя четыре года после смерти жены.

Татьяна скривила губы в усмешке.

– Насколько тебе известно, – передразнила она Катку. – А откуда у тебя такая информация?

– Анфиса рассказывала.

– Анфиса – наглая лгунья и лицемерка, она пытается выглядеть в глазах окружающих эдакой простушкой-хохотушкой, а на деле хищная, как акула.

– Не понимаю.

– Витька крутил с ней любовь еще при жизни Томы. Когда Тамаре стало известно, чтомуженек наставляет ей рога, в некогда дружном семействе начались скандалы. Потом Томка заболела и умерла. Она умерла, потому что у нее вконец расшаталась нервная система. Из красивой бабы Томуся за считаные месяцы превратилась в старуху. А Витька посмелприволочь эту гадюку в дом, да еще с довеском в виде слабоумной матери и нахальной дочурки.

– Я этого не знала.

– Я подозревала, что Анфиска морочит тебе голову, она по этой части спец, любого вокруг пальца обведет.

– Но, Тань, даже если все сказанное тобой правда, при чем здесь Алевтина, она не виновата в грехах матери.

– Алевтина – копия своей мамаши! Это у них семейное, бабка того же поля ягода. Семейка Франкенштейнов. Вот пусть теперь Анфиска ручки-то позаламывает, ожидая появления Альки, пусть страдает, как страдала я, когда умерла Тамара. Или как страдали Антон с Мишкой, лишившись матери. Ты сама видишь, что стало с Михаилом, а ведь был нормальным пареньком.

– Он и сейчас в норме.

– Не притворяйся, всем известно, что у Мишки проблемы с развитием. Еще неясно, какизменится ситуация, когда ему стукнет двадцать, может, он на всю жизнь останется десятилетним мальчиком в умственном плане.

– Тань, а как ты считаешь, куда могла деться Аля? – резко спросила Катка.

– Понятия не имею. Но, зная ее паршивый характер, не удивлюсь, если девица состряпала хитроумный план, прежде чем свалить отсюда.

– В поселке поговаривают о маньяке.

– А о Чебурашке в скафандре не поговаривают? Все это бабские сплетни, никакого маньякане существует. Я более чем уверена, что Алька тусуется у какого-нибудь парня.

– Маловероятно.

– Да плевать я на нее хотела.

– Похоже, больше всех Алевтину ненавидела именно ты.

На минуту Татьяна замолчала, а затем разразилась громким смехом.

– Ну ты даешь, вот рассмешила так рассмешила. Неужели ты думаешь, что я причастна к исчезновению Альки?

– Такое вполне могло иметь место.

– Ты меня удивляешь, стала бы я марать руки, еще чего.

– Ну, сама, может, и не стала бы, а вот нанять человека вполне могла. – Произнося эти слова, Копейкина внимательно следила за реакцией собеседницы.

– Любишь читать детективы, да? Молодец! Что еще скажешь? Отпечатки моих пальцев, случайно, не нужны? А слюну или волос для проведения экспертизы не возьмешь?

– Тань, я серьезно. Я ведь видела тебя, тогда ночью.

– Видела меня? Где?

– У калитки.

– У какой калитки?

– У вашей. К тебе подошел мужчина в кожаной куртке, вы о чем-то шептались, потом ты протянула ему конверт, и он поспешно удалился.

– Ты Толика имеешь в виду?

– Кто такой Толик?

– Послушай, почему я должна перед тобой отчитываться, кто ты такая?

– Я твоя соседка и, признаться честно, не думала, что ты так ко мне относишься.

– Ты первая стала нести ахинею. Толик – мой бывший муж.

– А что он делал здесь ночью?

– Ничего особенно, пришел за очередной порцией денег.

– Каких денег?

– Бумажных. Зеленого цвета, называются долларами. Слыхала? Я каждый месяц спонсирую Толика деньгами. После развода мы остались друзьями, я не могу позволить, чтобы он влачил жалкое существование. Он человек творческий, а значит, постоянно сидит без копейки в кармане.

– Со стороны это выглядело странно.

Таня зевнула.

Понимая, что тем самым ей хотят намекнуть о завершении разговора, Катка решила идти напролом.

– Тань, мне все же хочется узнать, что тебе известно про Алевтину?

– Почему ты задаешь этот вопрос мне, а не ее матери?

– Ты тоже жила с ней в одном доме.

– Я знала Алю с отрицательной стороны – скандалистка, дебоширка, истеричка. Ты не мотай головой, спроси любого в поселке, они подтвердят. У той же Лерки поинтересуйся. Сама неделю назад видела, как Алька с ней сцепилась, они вопили во все горло, мертвого разбудить могли.

– А из-за чего разгорелась ссора?

– Мне Алька свои секреты не доверяла.

– А кому доверяла? С кем Алевтина была дружна в нашем поселке?

– Ни с кем, хотя в последнее время я частенько видела ее с Мартой Анатольевной.

– Смирновой?

– Именно. – Татьяна встала с качалки. – Ладно, я с тобой заболталась, извини, мне надо идти.

Интересно, присутствовала ли в ее словах хотя бы толика правды?

И пусть мужик в кожанке оказался не наемным киллером, а всего лишь бывшим супругом Татьяны, Катке все равно удалось узнать весьма интересные подробности – Алевтина скандалила с Валерией Люблинской и была замечена в компании Марты Смирновой. Это стоило проверить.

Первой нанести визит Катка решила Лере. Не откладывая дела в долгий ящик, новоявленная детективщица посеменила в коттедж Люблинских.

//-- * * * --//

Полковник Люблинский, держа в руках свежую газету и закинув ногу на ногу, сидел за складным столиком в саду – в тени раскидистой ивы. Для Артура Генриховича это было своеобразным ритуалом, ежедневно он тратил максимум час времени на изучение прессы. Бывший военный, а ныне пенсионер Люблинский жаждал быть в курсе всего, что происходит в мире.