Лана Балашина - Кофе с молоком

Не удержавшись, спросил Лену:

— А ты-то чего терпела все это? Как я понял, прежние чувства в тебе отгорели, почему ты все это не прекратила?

Она вздохнула.

— Знаешь, я Илью даже не слишком виню во всем, что с нами произошло. Когда-то он был другим, ну, или мне казалось, что он другой. В общем, первой проблемой нашего брака стало отсутствие детей. Где я только не лечилась! Я и с работы вынуждена была уйти, потому что по полгода лежала в клиниках и санаториях. Илья все это терпел. Правда, в последнее время стал заговаривать о том, чтобы усыновить ребенка, мол, многие так делают. Наверное, понимал, что наш брак трещит по швам, а может, сам хотел остановиться… В общем, после того звонка я решила, что Илью удерживать не буду.

— Да, кстати, хоть какой-то разговор у вас на эту тему состоялся?

— В том-то и дело, что нет! Илья молчал, я тоже ничего говорить не стала. Так и жили, каждый сам по себе. Вообще, после гибели Саши все стало плохо…

— Кстати, расскажи мне о нем. Вообще, что за человек был твой брат, какие отношения были у него с людьми, враги, друзья, семейная жизнь — меня все это интересует. И, конечно, обстоятельства гибели — если тебе не трудно об этом вспоминать.

Она мотнула головой.

— Саша был замечательным братом. У нас большая разница в возрасте, но он мне был настоящим другом. Не знаю, зачем он полез в политику, мы все его отговаривали. И Полина, кстати, тоже. У них тогда родились двойняшки, Тимур и Леша, на работе все было хорошо — живи и радуйся! Я думаю, нет, точно знаю, что его Меньшов на это уговорил, наш бывший районный глава. Понимаешь, они с ним и раньше знакомы были, а в районе у нас во власти не все чисто было. И, когда Меньшов стал главой, он себе стал подбирать соратников. Я понимаю, что он хотел, как лучше — только кончилось это вот так: сам Меньшов заработал инфаркт, до сих пор не отошел толком, Саша погиб, а к власти опять пришел освободившийся Иваненко. Правда, есть на свете справедливость: вверху опомнились, он опять присел, устроившись в СИЗО со всем возможным комфортом. Я до последнего думала, что откупится, но нет: видно, столько уж натворил, что даже наше гуманное правосудие не смогло найти оправданий.

— Расскажи мне подробнее о том времени, как брат стал мэром.

Она задумалась:

— Знаешь, а я ведь толком ничего не знаю. Саша дома бывал совсем мало, и о работе старался не рассказывать. Больше с детьми играл, или около Полины побыть старался. — Она подняла на меня глаза: — Вот, если хочешь, я созвонюсь с Павлом Ильичем. Думаю, что он не откажется поговорить с тобой, или порекомендует, к кому тебе обратиться можно.

— Хорошо, — кивнул я. — Завтра я все равно в администрацию собирался, поговорю там с людьми. А как погиб твой брат?

— Это случилось год назад. Взорвалась машина, в которую он уселся, при этом погибли водитель и один из сопровождающих. Чудом выжил его начальник охраны — отошел за сигаретами. Правда, его сильно контузило, и осколки… Говорили, что он и сейчас хромает. История вообще была мутная, даже машина принадлежала не брату, а его приятелю, одному из местных бизнесменов. Возможно, это Коригова хотели взорвать. В общем, так и не нашли ни заказчиков, ни исполнителей.

— Хорошие дела… Хоть какие-то версии у милиции были?

Она пожала плечами.

— Может, и были, только мне они не докладывались. Кстати, нас всех тоже допрашивали. Неужели думали, Сашу мог кто-то из близких…

— Опросить всех они обязаны были, и совсем не обязательно, что кого-то из вас подозревали.

— Не знаю, мне тогда вообще было не до этого. Отец тяжело переживал гибель Саши, и племянники у меня на руках оказались, это потом уж папа забрал их. Полина вообще с месяц не в себе была, даже на похоронах не плакала. И молчала, все время молчала! Потом мы догадались, привезли детей — и она ожила, разговаривать стала. Правда, с тех пор здорово изменилась, до замужества она была смешливой и нежной девочкой, а сейчас стала строже и холоднее, что ли. Бизнес-вумен, да и только… Впрочем, может, мне кажется, и изменилась она раньше: когда Саша стал мэром, он передал фирму ей в доверительное управление. Ты не поверишь, но у нее все получалось. Правда, детям пришлось взять няню, но Раиса Андреевна их обожает, да и я, в общем-то, почти всегда дома.

Я попросил:

— Расскажи мне о том, как поделили наследство брата. Я ведь так понимаю, завещания он не оставил?

— Конечно, нет. Сашка был молодым здоровым мужиком, отчаянно любил жизнь, был влюблен в жену, обожал детей. С чего ему думать о завещании?! Но, конечно, никаких ссор и дележа не было, если ты это имеешь в виду. Прямыми наследниками первой очереди были папа, Полина и дети. Но через шесть месяцев, срок, положенный для открытия наследства, папа приехал в город и написал отказ в пользу внуков, с условием, что их опекуном до совершеннолетия назначат меня, а также оформил дарственные на имя Тимура и Алешки на собственную долю в фирме.

Я внимательно выспросил ее, и узнал, что до всего случившегося отец владел 40 % акций, а сам Каратаев — 60 %. После вступления всех нотариальных документов в силу, Полине остались в пользование вся недвижимость и машины мужа, а вот относительно акций все оказалось не так просто. Как супруга, она унаследовала половину доли мужа, то есть 30 %, и 10 % — третью часть от оставшейся доли, наравне с сыновьями. То есть получается, что теперь контрольным пакетом управляла Елена, ведь детские доли вместе с полученными по дарственной от деда составили 60 %. Я подивился мудрому дедовому решению. Получается, что для совершения каких-либо сделок, и даже за получением кредита, она теперь должна была бы обратиться к Елене.

А ведь Полина довольно успешно и самостоятельно руководила фирмой уже не меньше года, и, наверняка, помощники ей были ни к чему.

Вслух я спросил Лену:

— Тебе не кажется, что отец не слишком доверял твоему мужу и жене сына? Во всяком случае, он оставил все права на предприятие, которым руководил Илья, в своих руках, а в твоих собрал контрольный пакет строительной фирмы?

Она кивнула:

— Конечно, я думала об этом. Говоря откровенно, Илью папа недолюбливает. А вот с Полиной — тут совсем другое дело. Он просто всегда считал ее слишком молоденькой для Саши. Внуки несколько примирили его с ней, но… В общем, я думаю, что ты прав. В том смысле, что он хотел уберечь ее от необдуманных поступков.

Я нерешительно спросил, чувствуя, что скулы у меня покраснели:

— Послушай, твой брат был намного старше, а Полина — довольно красивая и очень молодая женщина…

Лена перебила меня:

— Нет, нет, она очень любила Сашу. Вообще у них все красиво было. Он влюбился в Полину, когда она работала секретарем в его фирме. А какая свадьба у них была красивая! Полина смеялась и уверяла, что если Сашу не останавливать, он сделает из свадьбы зрелище, напоминающее коронацию. Медовый месяц они провели в Венеции. Полина, вообще-то, девочка скромная. Она рассказывала, что чувствует себя принцессой, которую разбудили поцелуем. Потом, очень скоро, она забеременела, и брат просто голову потерял от беспокойства. А уж когда выяснилось, что будет двойня… Если б можно было, он бы с рук ее не спускал.