Филлис Уитни - Жена или жертва?..

Но, несмотря на замешательство, которое вызвали у меня новости, принесенные Кейтом, я твердо верила, что ничто не должно помешать работе Гленна, начатой этим утром. По какой-то причине он, казалось, почти боялся мнения сестры. Он все время повторял, что до приезда Гленды ему необходимо как можно дальше продвинуться в работе.

И вот она здесь. Но нельзя позволить ей испортить то, что он собирается сделать. Она не должна уничтожить его творческий настрой и опорочить его работу. А это значит, что мне придется встать рядом со своим мужем и вести себя твердо и уверенно, чтобы его сестра не смогла лишить его вдохновения.

Солнце уже село за голые коричневые холмы, и поднялся довольно сильный ветер, заставивший меня поежиться в тонком свитере. Пытаясь согреться, я неосторожно ускорила шаг и тут же споткнулась о змееподобный корень.

— Послушай, — окликнула я мальчика, идущего впереди, — я не привыкла ходить по лесу. Ты идешь слишком быстро, и я за тобой не поспеваю.

Он прервал свой стремительный подъем по холму и оглянулся.

Я чувствовала, что выгляжу ужасно. Из косы торчали выбившиеся пряди, бархатная ленточка съехала куда-то на затылок… Зацепившись за ветку, она рванула мне голову, заставив резко остановиться.

Кейт прислонил ружье к дереву и подошел ко мне, чтобы помочь освободиться из плена. Его прикосновения неожиданно оказались легкими и умелыми, и я невольно отметила, что если в помещении он казался угловатым и неуклюжим, то в лесу передвигался с какой-то звериной грацией, явно чувствуя себя как дома.

Тропинка стала шире, и мы пошли рядом. Я с облегчением перевела дыхание.

— Знаешь что? — сказала я. — Каждый из нас приобрел нового родственника. Я стала твоей тетей, а ты — моим племянником, и мне это нравится.

Улыбка впервые проскользнула по его юному лицу, но в ней была снисходительность.

— Ты слишком молода, чтобы быть моей тетей.

— Тети бывают любого возраста, а я на самом деле уже старушка. Мне двадцать четыре года.

Кейт согласился с тем, что это достаточно почтенный возраст, и в его глазах появилось более дружелюбное выражение.

— Я знаю, где любит гулять Гленн, — пояснил он, когда мы вышли на берег озера. — Видишь вон ту скалу у кромки воды там, впереди? Он иногда ходит туда, когда хочет остаться один. Это почти на самой вершине холма. Если хочешь, я покажу тебе, как туда добраться, а потом пройду через лес к «Высоким башням».

Тропинка снова сузилась, и мне пришлось пропустить его вперед. Но теперь Кейт шел медленнее и даже раз или два останавливался, чтобы придержать ветку, которая могла ударить меня по лицу. Я подумала о том, что в лесу он становится даже более мягким и воспитанным мальчиком, чем в гостинице.

Он остановился и поднял ружье к плечу так внезапно, что я чуть не налетела на него.

В низкорослой поросли у кромки озера торчали два кроличьих уха. Мальчик повел ружьем, прицеливаясь.

— Нет! — закричала я. — Нет!

Кролик бросился наутек и мгновенно скрылся за кедром, а Кейт опустил ружье и недовольно обернулся.

— Чего ты орешь?!

— Это же кролик! — возмущенно ответила я. — Зачем ты хотел убить его?

Он презрительно фыркнул.

— Э-э, да ты, похоже, из тех, кого Гленда называет: «сердце, полное сострадания»! Она не такая пугливая и слабоумная.

— Зачем убивать животное, которое не приносит никакого вреда? — не сдавалась я. — Лесные звери имеют больше прав находиться здесь, чем мы. Я еще могу понять человека, который вынужден защищаться от хищника, но кролик… Так почему же ты хотел его убить?

Кейт задумался.

— Бабушка делает из кролика прекрасное жаркое. Она тоже говорит, что ненавидит охоту, но тем не менее с удовольствием ест его мясо. Кстати, фермеры считают, что эти зверьки приносят много вреда. Они пожирают все посевы. Я всегда убиваю кроликов. И лисиц тоже. Здесь полно лисиц. Фермеры только рады, что их становится меньше. Я шлепнул одну на прошлой неделе в этом лесу.

В эту минуту я была далека от симпатии к фермерам.

— Но все живое имеет право на существование! Особенно такое прекрасное дикое создание, как лиса. Ну почему оно должно умирать, ответь мне, почему?

Кейт в полном недоумении смотрел на меня, явно сбитый с толку моей горячностью. Похоже, он считал меня глупой городской девицей, далекой от сельской жизни. А у меня перед глазами стояла картина Гленды, на которой этот мальчик — ее сын! — целился в маленького беззащитного зверька.

— Мне не нужны отговорки, — сказала я. — Говори правду.

Он опустил ружье дулом вниз и еще раз обдумал мои слова.

— Таким образом я тренирую меткость… — произнес мальчик, и сначала в его голосе звучали неуверенные нотки, но потом, словно почувствовав, что нашел подходящее объяснение своей любви к охоте, он заговорил с воодушевлением: — Я хороший стрелок, и получаю удовольствие, убеждаясь в этом. Особенно, когда цель движется и мне нужно приложить усилия, чтобы в нее попасть.

— Видимо, в этот момент ты не задумываешься о том, что эта цель — живое существо, которое через минуту станет мертвым. В конце концов ты убедишься в своей меткости, но к тому времени в этом лесу не останется ничего живого. Почему бы тебе не стрелять по мишени?

Кейт снова серьезно задумался, а потом крепко сжал челюсти, пристально разглядывая меня.

— Может быть, это единственный известный мне способ ощутить свою власть, — наконец сказал он. — Любой может послать меня подальше, но только не животные в лесу. Я могу решать, жить им или умереть. Гленда это понимает. Она знает, как приятно чувствовать себя Богом, хотя добивается этого другими способами.

— Никто не имеет права считать себя высшим судьей, — возмутилась я, но тут же вспомнила, что это сын Гленды, и прекратила мятеж. — Ладно, покажи мне, где искать Гленна, и я пойду дальше одна. Тогда никто не будет мешать твоей охоте.

Он усмехнулся, насмешливо блеснув глазами.

— Договорились. Может, Гленн сам спустится вниз или поможет тебе подняться. Если он там, то уже услышал наши шаги, хотя еще и не видит нас за этими елями.

Массивная груда серых камней возвышалась впереди, у кромки воды, но скалы, о которой говорил Кейт, еще не было видно.

— Тебе нужно обойти эти камни, — сказал мальчик. — Там не скользко и даже есть тропинка, ведущая наверх, в лес. На полпути к вершине ты увидишь скалу, как бы расколотую надвое, и найдешь своего рода седловину между двумя каменными башнями. На камнях сделаны зарубки, так что ты сможешь подняться наверх, если захочешь. Скорее всего, Гленн там.

Я с сомнением отнеслась к этому предположению и на всякий случай решила позвать мужа, поднеся ладони ко рту, сложив их рупором и прокричав его имя. Эхо с грохотом прокатилось над озером и вернулось ко мне, но никакого человеческого голоса я не услышала.