Ирина Шанина - Эвтаназия

— Ты тоже вылезай.

Он не стал устраивать спектакль, а молча выбрался и встал рядом с Ингой.

— Открывайте.

Добрыня нагнулся и открыл багажник. Там лежал знак аварийной остановки, аптечка, огнетушитель и трос для буксировки. Для нашей цели — нейтрализовать одного из противников — более-менее подходил только трос. И то нельзя было быть совершенно уверенным, что связанный человек не сможет выпутаться. Я думала недолго.

— Полезай в багажник, — скомандовала я, ткнув пистолетом в Добрыню.

— Ты все-таки сошла с ума? — заинтересовался он.

— Отнюдь, — возразила я, — скорее пришла в себя и стала думать о собственной безопасности.

— Не боишься, что я там задохнусь? — задал он еще один вопрос. — Есть два свидетеля, они потом на суде докажут, что это было предумышленное убийство.

— Не боюсь, — ответила я. — Машина — не подводная лодка, не герметична. Не обещаю, что воздух будет хорошим, но он будет. А это главное. Что касается суда, то он пока только гипотетический. А вот если с нами что-то случится по пути, доказывать суду, что вы были неправы, будет, наверное, некому…

Добрыня исподлобья очень злобно посмотрел на меня, я сделала вид, что не замечаю его реакции.

Хорошо, что у «мерседеса» такой большой багажник, Добрыня устроился в нем, я бы сказала, даже с некоторым комфортом. Перед тем, как закрыть крышку, я прохлопала его по карманам и вытащила два мобильных телефона.

Закончив с изоляцией Добрыни, я повернулась к Инге и радостно ей улыбнулась:

— В машину, сударыня! — И добавила: — На переднее сиденье.

Она скорчила гримаску, но предпочла выполнить указание — наверное, не хотела еще раз слушать хрип Вадима. Я села сзади, сразу за водителем.

— Вытаскивай его и давай сюда, рядом со мной сидеть будет.

Процедура перетаскивания Вадима с водительского места на заднее сиденье заняла несколько больше времени, чем мы планировали. Когда Булат вытащил его из машины, Вадим уже несколько пришел в себя и сообразил, что здорово «потерял лицо» в глазах предполагаемой невесты. К тому же он заметил, что одна рука у Булата перевязана, что давало ему (Вадиму) довольно большое преимущество, дойди дело до рукопашной. Он попытался было дернуться, но Булат был начеку. При первом же движении здоровая рука вновь плотно обхватила горло Вадима и продолжала там находиться, пока обладатель горла не сел на заднее сиденье. Перед тем как захлопнуть дверь, Булат искренне напутствовал Вадима:

— Не советую больше так делать! Я ведь могу увлечься.

Он обошел машину, сел за руль и, перед тем, как тронуться с места, неожиданно предложил:

— Выпусти Султана, Василиса.

Я машинально развязала нашу котомку. Засидевшийся Султан, крайне раздосадованный тем, что все самое интересное уже закончилось, немедленно выскочил из сумки и забрался на спинку кресла, в котором сидела Инга.

— Уберите от меня это животное, — истерически заверещала она.

Я подумала, что сегодняшний вечер можно смело назвать «моментом истины»: Инге и Вадиму предстоит много узнать друг о друге. Султан почувствовал, что барышня от него не в большом восторге, и страшно этому обрадовался. Его же хлебом не корми, дай подразнить врага. А тут врага и искать не надо, сам нашелся. Кот подобрался к Ингиной шее и начал когтить спинку кресла.

— Он царапается сильно, — сообщила я, — к тому же совсем недавно пережил большой стресс. Ты, главное, сиди спокойно, тогда он тебя не тронет… может быть.

Булат повернул ключ в замке зажигания, «мерседес» мягко тронулся с места. На прощанье я открыла окно и помахала рукой старику со стоянки. Он помахал мне в ответ.

Вы когда-нибудь сидели рядом с любимым мужчиной, приставив к его животу пистолет? С мужчиной, который вас бросил, но все же периодически возвращается обратно. Такая периодичность дарит большинству женщин надежду, что, может быть, настанет день, и он вернется навсегда. Аргумент в виде пистолета, приставленный к его животу, несмотря на внешнюю убедительность, сводит вероятность возвращения любимого мужчины в ваши объятия практически к нулю. Мы уже выехали на Симферопольское шоссе и стремительно приближались к Москве. За все время поездки никто не сказал ни слова. Полная тишина (звук работающего двигателя не в счет, тем более что в «мерседесе» его практически не слышно) прерывалась лишь дважды — всякий раз, когда Султан начинал слишком агрессивно когтить спинку кресла, Инга взвизгивала, но тут же вспоминала про пистолет и умолкала.

Появились световые табло; до Москвы осталось не больше шести километров.

— Булат, — позвала я. — А куда мы поедем в городе? Ко мне домой точно нельзя — меня пасет Служба безопасности.

— Тогда нет смысла въезжать в город, — ответил он и резко свернул вправо на первую попавшуюся дорогу. Проехав метров пятьдесят, он остановился на обочине и включил «аварийку».

— А теперь, — произнес он, повернувшись к Вадиму, — расскажи-ка, откуда и куда вы ехали. То есть, куда, мы знаем, а вот зачем вы туда ехали…

Вадим молчал.

— Он ничего вам не скажет, — вступила в разговор Инга, — а когда мы будем проезжать пост ГАИ, вам не поздоровится. Похищение человека — одно из самых серьезных преступлений.

Высказавшись, она победно посмотрела на меня. Не знаю, что вынес из ее слов Булат, но я — я поняла все, что она хотела сообщить между строк Закодированная и совершенно недоступная для мужчин, для женщин подобная информация не представляет секрета и расшифровывается на раз. «Я увела у тебя мужчину, и теперь ты даже под дулом пистолета не заставишь его вернуться. Из этого следует, что я — лучше».

Кто-то когда-то написал научный труд, в котором утверждал, что мужчины склонны выстраивать иерархию в отношениях, а женщины к этому склонности не имеют. Человек впервые высказавший эту крамольную мысль, просто плохо знал женщин. Мы тоже выстраиваем иерархические лестницы, только делаем это гораздо более тонко. Когда подобные разборки ведут мужчины, окружающим понятно, что мальчики меряются… тем самым местом. Когда разборки ведутся среди женщин, со стороны это может выглядеть как мирная беседа двух лучших подруг. Хотя на самом деле это будет вечная вариация на тему «кто на свете всех милее, всех румяней и белее».

Инга не прикидывалась моей лучшей подругой, она угрожала открыто — это был первый слой, который касался меня и Булата. Второй касался только и исключительно меня. Я собрала волю в кулак и как можно более равнодушно ответила:

— Раз так, то я считаю, нет смысла везти в город всех. Кого-то можно оставить в лесу. Того, кто собирается диктовать нам свои правила.

— Ты ненормальная, — убежденно сказал Вадим. — Я всегда подозревал, что ты злая, но только сегодня убедился в этом окончательно.