Светлана Алешина - Капризная игрушка

— А здесь недалеко телефон-автомат, — показывая рукой в сторону улицы, ответила Оля и, словно оправдываясь, добавила: — Вот, у меня и карточка есть… — Она, порывшись в кармане, достала оттуда телефонную карточку и протянула Ларисе.

— Понятно, — отмахнулась Котова. — То есть Роман был не в курсе того, что вы к нему приедете сегодня?

— Нет, мы не договаривались.

— А когда вы видели его в последний раз? Живым, я имею в виду.

— Дня три назад… — неуверенно проговорила девушка.

— А точнее?

Оля наморщила лобик.

— Это было во вторник, — наконец сказала она. — Да, совершенно точно.

— А он, случаем, не говорил вам, чем собирался вчера заниматься?

— Говорил, что пойдет на какой-то праздник к брату. Я еще хотела, чтобы он взял меня с собой, но Рома сказал, что это совсем неинтересно.

Решников едва заметно усмехнулся уголками губ.

— И тем не менее вы пошли к нему?

— Ну да… Я подумала, что праздник, наверное, уже закончился, а Рома сам говорил, что ночевать там не останется.

— А он не говорил, что собирается с кем-то встретиться после вечеринки?

— Нет, — покачала головой Оля. — Мне об этом ничего не известно. Да и с кем бы он стал встречаться в такое время?

Лариса, не ответив, повернулась к Решникову.

— Насколько я помню, Роман ушел от вас один?

— Совершенно верно, — кивнул Владимир. — И вообще, среди присутствовавших нет ни одного человека, который мог бы составить ему подходящую компанию. Разве что ваш муж, но он, я полагаю, давно спокойно спит у себя дома.

— Естественно, — усмехнулась Лариса. — Хорошо бы все же поговорить с каждым, может, кто-то видел, как Роман кого-то встретил. Выходили-то все один за другим. Я, например, была свидетельницей того, как Сергей Титов садился в машину.

— Да-да, конечно, — согласился Решников. — А вы что думаете, что его убили?

К концу фразы он понизил голос.

— Я пока ничего не могу сказать, — развела руками Лариса. — Вполне возможно, что и нет, точно скажет только эксперт. Кстати, Владимир, — Лариса пристально посмотрела Решникову прямо в глаза, — милицию все-таки вызвать придется. И чем скорее, тем лучше.

— Я понимаю, — вздохнул Решников. — Черт возьми, ну что за череда неприятностей! После того, что случилось, мне, конечно, уже плевать на пропавшие деньги. Но как верно говорят — беда одна не ходит!

В этот момент хлопнула входная дверь. Все обернулись и увидели влетевшую в комнату Фаину. Глаза женщины были расширены, макияж небрежный, наложен явно второпях, светлый шарфик сбился набок…

— Вова! — она кинулась к Решникову. — Что здесь…

Закончить фразу Фаина не успела. Взгляд ее упал на труп Романа, и она резко отпрянула, зажав рот рукой и заглушая крик ужаса. Несколько мгновений в оцепенении Фаина глядела на распростертое тело и вдруг покачнулась и, опустившись в кресло, уронила голову на стол. Комната огласилась глухими рыданиями, руки и узкие плечи Фаины затряслись.

— Фаина! — Решников шагнул к жене. — Успокойся, ради бога! Ну, зачем ты поехала за мной?

— Я… боялась… — сквозь рыдания выдавила женщина. — Боялась, я же видела твое лицо, когда ты уходил! Я же чувствовала, чувствовала! И вот… вот… такое!

Решников нервно принялся гладить жену по плечу, произнося какие-то успокаивающие слова. Но Фаина не слышала его, ее рыдания явно переходили в истерику. Естественно, ее состояние передалось и Оле Ватутиной. Видя рыдающую женщину, она вдруг снова принялась шмыгать носом и всхлипывать, а затем заревела в голос, некрасиво скривив накрашенный шоколадно-красной помадой рот.

Лариса, которую начала раздражать сложившаяся ситуация, достала из сумочки мобильник и, набрав ноль-два, решительно проговорила в трубку:

— Алло, милиция? Центральная, двадцать четыре…

К приезду милиции Лариса успела выкурить две сигареты. Давно знакомого ей по многим делам майора Карташова среди прибывших стражей правопорядка не было, да Лариса не особенно на это и рассчитывала. Главное, что ее волновало, это мнение экспертов, которое могло быть высказано непосредственно на месте.

Однако ничего крайне интересного она не услышала. Представившись следователю другом семьи Решниковых, она смогла поприсутствовать при обследовании места происшествия. Эксперт, осмотревший тело, сказал лишь, что смерть наступила не больше часа назад. Это означало, что Роман умер совсем незадолго до прихода Оли. Если, конечно, не она его и убила. Причину смерти с ходу он назвать не мог, но определил, что у Романа имеются две раны на голове — одна на затылке, другая на виске, и скорее всего именно последняя и привела к смерти.

Решников и Ольга начали давать показания, Лариса извинилась и оставила их, посчитав, что пока ее миссия закончена. Перед уходом она видела, что бьющейся в истерике Фаине сделали укол, по-видимому успокоительный. Оля держалась лучше, хотя время от времени тоже ударялась в слезы. Заверив Решникова, что позвонит ему в первой половине дня, Лариса поехала к себе домой.

Котов по-прежнему безмятежно спал как младенец, и храп его раздавался на весь дом. Убедившись, что Настя тоже спокойно спит в своей комнате, Лариса прошла к себе, скинула на ходу одежду и буквально рухнула на постель. Проспав несколько часов, она проснулась и увидела, что часы показывают девять утра.

Так как было время осенних каникул, Лариса не стала будить дочь. Трогать Котова тем более посчитала лишним, зная, что Евгений после столь бурной попойки проспит по крайней мере до двенадцати.

Быстро приняв душ и позавтракав, она позвонила Решникову в офис. Голос Алены Сметаниной ответил, что Владимира Алексеевича нет, но есть Валерий Дмитриевич. Попросив соединить ее с Соболевым, Лариса через полминуты услышала его сдержанный голос:

— Да?

— Валерий Дмитриевич, это Лариса Котова. Тут случилась большая неприятность, я не знаю, в курсе ли вы…

— Да, я знаю, — коротко ответил Соболев. — Владимир уже звонил. Он сейчас дома, сказал, что на работе, естественно, сегодня не появится. Я, кстати, тоже собираюсь пробыть здесь недолго и ехать к нему. Он просил передать, если вы позвоните, чтобы вы также подъехали к нему домой…

— Да, безусловно, — сказала Лариса. — Когда было бы удобнее?

— Давайте договоримся на одиннадцать, я постараюсь освободиться к этому времени.

— Отлично, ровно в одиннадцать я буду там, — проговорила Лариса и отключила связь.

Обстановка в гостиной Решниковых, где совсем недавно царило пусть напускное и официальное, но все же веселье, была гнетущей. Сумрачные, опущенные вниз лица, сжатые ладони, нервные движения. Соболев и Решников сидели молча перед Ларисой, и наконец Владимир разлепил губы и начал говорить: