Кэтрин Пейдж - Тело в плюще

Она собрала немного трав, добавила настурцию для салата и направилась к грядке с клубникой. С первого взгляда стало ясно, что ей понадобится посуда большей вместимости — ягод было много, и не только крохотных рубиново-красных fraise des bois , но и более крупных и сочных сорта «ранний блеск», выдержавших нелегкое испытание временем. Фейт положила одну ягодку в рот — теплая и вкусная. Как и запах высящихся в отдалении сосен, вкус земляники можно упаковать в бутылку, но ни то, ни другое невозможно воссоздать. Она съела несколько ягодок поменьше — вкус совсем другой, тоже сладкий, но с примесью диких, настоящих лесных ягод. Может быть, использовать их для фруктового соуса к панна котта или какому-то иному десерту? А клубника? Фруктовый суп? Или джем? На острове несомненно есть оранжерея — без нее получить такие фрукты до июля не под силу даже эльфам. Возвращаясь в кухню, Фейт услышала голоса и увидела группу гостей, идущих к дому по той же, что и она несколькими часами ранее, дорожке. Впереди шагал Брент, за ним следовали три женщины, причем, одна несла гитару в футляре. Фейт улыбнулась, а воображение моментально предложило картину: давние подруги, собравшись у камина, слушают свою Джони Митчелл или Джоан Баэз. Она даже почти услышала подпевающие голоса: «Я жизнь увидела со всех сторон». Здорово. Гости были еще слишком далеко, чтобы рассмотреть лица, но силуэты не расплывались, а багаж, судя по горке чемоданов на тележке, включал в себя не только самое необходимое. Фейт нырнула в тень, за куст цветущей спиреи, и повернула к двери. Одна из женщин повысила голос, и ее слова, произнесенные четко и громко, прорезали воздух, как нож луковицу: «Но что мы здесь делаем?»

Два часа спустя Фейт услышала голоса из гостиной. Брент вел вторую группу гостей к лестнице, начинавшейся от столовой. Лишь теперь она поняла, что ее он провел другим маршрутом, чтобы показать кухню. Она заметила тогда вторую лестницу, но не обратила внимания, где та начинается. Заканчивались обе на одной и той же площадке.

Было начало седьмого. Фейт надеялась, что эта группа последняя — мысль о том, что лодочнику придется совершить еще одну поездку, вызвала тревогу за него. С другой стороны, ему, наверно, не привыкать — доставляют же сюда каким-то образом газеты. Если, конечно, их не сбрасывают с вертолета! Трое в первой группе, четверо во второй, хозяйка, Фейт и Брент — она загнула все пальцы. Как и сказал Оуэн, десять человек. Десять негритят. Она покачала головой, заменив старую считалку новой, ту, что так нравилась ее детям: «Десять обезьянок прыгнули на кровать…» Потом мама вызывает доктора, тот приводит всех в чувство, но… — «И никто уже не скачет по кровати!» Она улыбнулась, представив, как Эми и Бен повторяют последнюю строчку.

Без четверти семь Фейт стояла посредине веранды. Погода, как по заказу, выдалась чудесная, и воздух как будто напитался ароматами лета. Ветер стих, и окружающий пейзаж обрел вдруг небывалую четкость. В ведерках со льдом, которые она отыскала в буфетной, охлаждались несколько бутылок шампанского — все разных лет, разного стиля. Еще была икра, тоже на льду, с большой перламутровой ложкой, тосты, лимон, сваренные вкрутую яйца и рубленый лук-шалот, копченые мидии и креветки и паштет, рыбный и многослойный овощной. В нескольких местах Фейт расставила разноцветные блюда с оливками и вазы с фруктами. На стеклянном столике, рядом с икрой, поместился поднос с овощами — выглядели они чудесно, но Фейт по собственному опыту знала, что большой популярностью они обычно не пользуются. В столовой, возле лестницы, висел медный гонг. Она ударит в него ровно в семь. Как человек внимательный к деталям, Бишоп наверняка позаботилась, чтобы каждый из гостей знал программу вечера, но хозяйка все еще отсутствовала, и Фейт решила созвать присутствующих к назначенному времени. Тем более, что они должно быть проголодались, проведя в пути целый день. Она уж точно. Фейт была не из тех кухарок, которые едят, пока готовят. Щепотку здесь, щепотку там для пробы — большего она себе не позволяла и теперь с нетерпением посматривала на «Дом Периньон» и высокие хрустальные бокалы. Оставалось надеяться, что дамы не заставят себя ждать и не пожелают сложных коктейлей. Разумеется, она смогла бы смешать все, что угодно, но шампанское само по себе напиток праздничный и идеальный для вечернего меню с такими великолепными закусками и десертами. Что они пили в шестидесятые? Фейт рассмеялась про себя — возможно, в шестидесятые «пелэмские сестрички», как они себя называли, не пили, а курили.

Она ударила в гонг — звук получился приятный, достаточно протяжный, чтобы его услышали наверху, и одновременно не слишком громкий, чтобы показаться назойливым. Взгляд ее остановился на пропущенной ранее детали — выстроившихся на каминной полке стеклянных цилиндрах, в каждом из которых стояла одна-единственная гибридная роза. Одну Фейт узнала — «Мир». Неужели это все французские «Мейлланд»? Всего вазочек было десять. Десять роз.

Дорожки на лестнице в столовую не было, и она быстро обернулась, услышав шаги.

— Здравствуйте. Я — Фейт Фэйрчайлд. Буду готовить для вас на этой неделе.

Женщина выглядела лет на сорок или около этого, но никак не на пятьдесят. Изящная, подтянутая, в простеньком, кораллового цвета, облегающем фигуру платье. В темных волосах ни намека на седину — благодаря то ли расположению фортуны, то ли стараниям визажиста. Выражение ее лица тоже осталось для Фейт загадкой, но радости от встречи с подругами она на нем определенно не заметила. Скорее, настороженность. Замерев на нижней ступеньке, женщина окинула гостиную растерянно-ищущим взглядом, словно никак не могла решить, стоит ли спускаться. И сделала последний шаг.

— Я должно быть первая, — неуверенно пробормотала она и, будто лишь теперь заметив Фейт, добавила: — О, извините. Рэчел Гоулд. В записке сказано, что обед будет подан на веранде. Барбара Бишоп там?

— Мисс Бишоп заканчивает работу и попросила меня до ее прихода позаботиться о гостях. Думаю, она скоро будет.

Рэчел кивнула — как показалось, с облегчением.

— Хорошо. Я бы хотела уточнить программу. Ее секретарь объяснял, но как-то не очень четко. Вы не знаете, другие музыканты уже приехали? На катере была массажистка; наверное, здесь есть спа. Насчет другой леди я не уверена. Она говорила что-то о финансах, и никакого инструмента я не заметила, но, может быть, его отправили заранее? Имен их я тоже не расслышала.

— Музыканты? — повторила Фейт и вдруг поняла, кто перед ней — Рэчел Гоулд, знаменитая гитаристка. Том, поднявшийся от «Если бы у меня был молот» до Вилла-Лобос, был бы в восторге от такого знакомства. Она протянула руку. — Мы с мужем ваши большие поклонники. Для меня честь познакомиться с вами.