Кэтрин Пейдж - Тело в плюще

За ночь буря только усилилась. На фоне завывания ветра Фейт слышала треск ломающихся сучьев и падающих деревьев. Снаружи ярился ад — и нечто похожее творилось внутри. За раскатистым грохотом грома последовала вспышка молнии, столь близкая, что следующая, казалось, должна была непременно ударить в дом. Кто-то вскрикнул. Захлопали двери. Фейт тоже открыла свою.

— Все в порядке? — спросил неузнанный голос.

— Нет! — истерично ответила Феб. — Нет! Не в порядке! Нас здесь всех убьют!

Две двери тут же закрылись, и в тот момент, когда Фейт уже собралась выйти и попытаться успокоить несчастную, Феб скрылась в комнате. Притворяя осторожно свою, Фейт увидела Крис Баркер — женщина выскользнула в коридор и направилась к лестнице. За чашечкой какао или чего-то покрепче, дабы успокоить растрепанные нервы.

Обед Фейт подала рано, ударив в гонг ровно в шесть часов. К оставленным ранее на столе закускам почти не прикоснулись, в холодильник вроде бы тоже никто не заглядывал. Гости должны были проголодаться, подумала Фейт и решила отойти от сезонной традиции в пользу сытной пищи. Рагу из говядины или, учитывая статус хозяйки, беф бургиньон (см. рецепт № 2). Оно кипело на медленном огне, наполняя дом живительным ароматом, запахом лука и чеснока, копченого бекона и свежего тимьяна, грибов, красного вина и мяса, запахом, призванным заглушить вой бури и изгнать все напоминания о смерти Бобби Долан. К рагу предлагалась яичная лапша с салатом и сыром. На десерт она предложила старомодный пирог с ревенем (см. рецепт № 4), который желающие могли соединить с домашним ванильным мороженым. Большинство собравшихся здесь женщин так не ели, но Фейт чувствовала — сейчас им нужно так поесть, хотя некоторые, как она подозревала, в любом случае только поклюют. Подозрения не оправдались. Отказалась только Гвен Мэнсфилд, оставшаяся в своей комнате. Проходя мимо, Фейт слышала отчетливый стук клавиш. Гостья то ли посвятила себя работе, то ли постаралась пресечь любые контакты с бывшими одноклассницами.

Ели — в случае с Феб и Мэгги со здоровым аппетитом — молча. Если разговор и вспыхивал, то касался только безопасных тем, пищи и погоды. Впрочем, и о них говорили немного. Царившая за столом тишина не дышала покоем и не располагала к комфорту. Это явно не был тот случай, когда старые друзья настолько увлечены обедом, что в разговоре просто нет необходимости. Здесь тишина как будто шептала: «Поедим побыстрее и разбежимся». Все спешили. За фасадом молчания Фейт ощущала бурлящую энергию — и страх. Он прорвался дважды. «Ты когда-нибудь выходила из дому в такую бурю?» — спросила Крис у Элейн и получила короткий, сдержанный ответ: «Нет». И почти сразу же последовала реплика Феб: «Неужели никак нельзя помощь на помощь? Не можем же мы провести несколько дней под одной крышей с…». Она не закончила предложение, но все поняли, о чем речь. Труп. Элейн объяснила — чтобы подать сигнал бедствия, нужно поднять перевернутый флаг, но в данных метеорологических условиях это практически невозможно и бессмысленно. Потом хозяйка улыбка — то ли ободряюще, то ли снисходительно, Фейт так и не смогла интерпретировать выражение ее лица. Она предложила подать в гостиную кофе и ликеры, но большинство отказались. Люси налила себе бренди и, не сказав ни слова, удалилась. Рэчел и Крис ушли вместе, едва закончив с обедом. Остались только Элейн, Феб и Мэгги, сбившиеся, как кучка уцелевших после кораблекрушения, поближе к огню. Камин Фейт растопила сама. Этому полезному умению она была обязана Тому, который никак не мог поверить, что разведению огня, как и правилам футбола, ее не научили в детстве. Сие открытие только подкрепило его убеждение, что Нью-Йорк есть всего лишь пересадочная станция, но никак не конечный пункт жизненного пути.

Прежде чем убрать со стола, Фейт постучала в дверь комнаты Гвен и спросила, не принести ли ей чего-нибудь. Она даже попыталась перечислить меню, но затворница оборвала ее, сказав, что если что-то понадобится, она позвонит в кухню. Лишенный связи с внешним миром, дом имел отличную систему внутренней связи. Как и в отеле, позвонить можно было в любую комнату, включая кухню. Фейт так и подмывало ответить, что обслуживание номеров прекращается из-за непогоды. Ей тоже не терпелось укрыться в своей комнате. Задержавшаяся в гостиной группа уже разошлась, и необходимость в ее присутствии отпала. Никто не пожелал выпить еще чашечку кофе, хотя все перед уходом наполнили бокалы. К счастью, Гвен позвонила тогда, когда Фейт заканчивала мыть посуду. Мисс Мэнсфилд пожелала получить бутылку «пеллегрино», сэндвич БЛТ [18] БЛТ — сэндвич с беконом, латуком и томатами. на белом тосте и шоколадное пирожное с орехами. «Одно». Далее последовали уточнения: «бекон с хрустящей корочкой» и «не слишком много лука». Немного странный выбор. Предпочтения детства? Она взяла поднос, прошла к комнате, постучала и услышала: «Оставьте, спасибо». Спускаясь вниз, чтобы закончить с посудой, Фейт услышала голос Элейн, окликнувшей ее с другого конца коридора и попросившей «уделить секунду». Фейт ожидала выражения признательности за помощь в трудной ситуации, когда ей пришлось выйти за границы обязанностей кухарки, но она снова ошиблась.

— Оставьте в кухне свет — на случай, если кому-то захочется перекусить посреди ночи. Завтрак и ланч подавайте так же, как сегодня, «а-ля фуршет».

Сказано это было так, словно ничего не случилось, словно Бишоп-Айленд всегда принимает гостей в стиле английского загородного дома, а хозяйка привычно инструктирует слуг. Сравнение заставило вспомнить об исчезновении Брента.

— Вам не кажется странным, что мистер Джастис так и не появился? Вас это не беспокоит? — спросила Фейт.

Элейн Принс нахмурилась.

— Я же сказала, что волноваться не стоит. Он немного чудаковат, и бурю пережидает по-своему. — Ступайте.

Куда, едва не вырвалось у Фейт.

И вот теперь, после еще одной бессонной ночи, она подошла к окну. Было темно, но все же не так, как накануне, и картина разрушений просматривалась яснее. Стоявшие вдоль края лужайки лиственницы были вырваны с корнем и сдвинуты силой ветра, но так аккуратно, словно их разложили для посадки. Дождь все еще хлестал, но гроза, пресекавшая все ее попытки уснуть, утихла. Буря теряла силу, и Фейт ощутила прилив облегчения, почти восторга. Скоро они поднимут флаг, к острову подойдет катер, и их заберут с острова. Она старалась не думать о Томе и детях, потому что когда думала о них, ею овладевало отчаяние. Увидит ли она их когда-нибудь? Бишоп-Айленд представлялся местом, совершенно оторванным от земли, местом, столь далеким от всех, кто был близок и дорог, что она могла и не вернуться домой. Виной этому была не только буря, лишившая ее сна, но и паника. Увидев наконец лучик надежды на близкое окончание кошмара, Фейт поспешно оделась. Флаг, скорее всего, лодочном сарае. Надо спросить у Элейн и поднять его как можно скорее. Может быть, собрать вещи? Нет, время еще будет. Ей нужна чашка кофе, а еще больше привычная рутина — хруст бобов, шум льющейся воды и запах. Она представила, как он поднимается вверх, расплывается по дому, просачивается за каждую дверь, принося весть о том, что все в порядке, все нормально. Пока варится кофе, ничего не случится.