Кэтрин Пейдж - Тело в плюще

Лодка! Оуэн предложил прислать за ней автомобиль, чтобы отвезти к пристани, где будет ждать моторка, но после недели на острове Маргарет планировала съездить к матери в Огайо, так что машину она хотела бы иметь под рукой. Можно ли оставить ее где-то неподалеку от пристани? Такое место есть, заверил Оуэн, а спешить вовсе необязательно — в любом случае ее кто-то встретит.

Интересно, кто остальные гости? Светила литературного мира? Личность Бишоп давно сделалась в кампусе предметом жарких споров; некоторые даже утверждали, что ее и нет вовсе, а под псевдонимом скрывается группа работающих вместе писателей. Неужели это так?

Секретарь упомянул, что в доме есть спа, а также крытый и закрытый бассейны, а потому Маргарет захватила с собой повседневную одежду и купальный костюм, в котором отнюдь не собиралась показываться на публике. С весом она сражалась всю жизнь. «Широкая кость», — неодобрительно сказала мать, когда дочь вышла из препубертатного возраста. С годами широкие кости становились шире, Маргарет тянулась вверх, и один лишь взгляд на пирожное добавлял ей фунт лишнего веса. Академические мантии скрывают множество грехов, но Маргарет еще до окончания колледжа решила, что не станет прятаться под одеждой и постарается остаться насколько это возможно худой. Получалось неплохо, но облачаться в купальный костюм в присутствии красавиц она все же не намеревалась. Ее снова охватил восторг. Сказочная, невероятная неделя. Интересно, когда Барбара намерена выступить с заявлением? Мысленно Маргарет перешла на «ты» со знаменитой писательницей сразу после звонка Оуэна. У них впереди много приятных часов, посвященных обсуждению планов дальнейшего сотрудничества, к тому же Маргарет везла с собой фотографии уже существующей библиотеки. В качестве подарка хозяйке на ее нью-йоркский адрес уже было отправлено председательское кресло Пелэма. Она надеялась, что писательница оценит двойной смысл дара.

Почти приехала. Почти у цели. Какой триумф для колледжа. Какой триумф для нее самой.

Поезд замедлил ход, неторопливо подтягиваясь к платформе. Фейт съела все шоколадные батончики и прочла несколько глав «Зеркала полуночи». Что и говорить, Барбара Бишоп умела закручивать сюжет. Поднявшееся солнце разгладило пейзаж за окном, вытянувшиеся тени превратили заурядные предметы в драматические образы. Так, например, семафор выглядел точь-в-точь как пулеметная турель.

— Миссис Фэйрчалд? — Мужчина в «диккис», ассоциирующихся у Фейт с рабочими Новой Англии, протянул руку к ее вещам, как только она ступила на платформу. Впрочем, привычному образу он соответствовал не в полной мере — ровные, острые стрелки на брюках и полное отсутствие помятостей на рубашке отличали его от собратьев соседнего штата. Одежда не была новой — ткань не отливала фабричным блеском, — но отглаженной на славу.

— Да?

— Барбара Бейли Бишоп попросила меня встретить вас с поезда и отвезти на пристань. — Средних лет, что в здешних краях означало от сорока до семидесяти, крепкий, он легко поднял сумки, хотя в одной и лежали полный набор ножей и другое специальное кухонное снаряжение. Они зашагали по платформе к вокзалу, у входа в который мужчина остановился.

— Вы не проголодались? Время у нас есть. Или, может быть, вам нужно…

Краска смущения проступила на его лице, и Фейт поспешила вмешаться, дабы не вынуждать своего сопровождающего к поиску подходящего эвфемизма.

— Нет, нет, спасибо. Все в порядке.

Он кивнул и, миновав вокзал, направился к припаркованному у тротуара старому автомобилю-универсалу, находящемуся в отличном состоянии и привлекающем немалое внимание. Мужчина открыл заднюю дверцу, и Фейт — хотя она, будучи прислугой, предпочла бы сидеть впереди — повиновалась легкому приглашающему кивку. Он твердо захлопнул дверцу, поставил сзади сумки и сел за руль. У нее сложилось впечатление, что разговор в пути многословием отличаться не будет. Мужчина не был Оуэном, или мистером Оуэном, — имя это или фамилия установить так и не удалось, — голоса звучали по-разному. Оба были янки, но один, так сказать, с верхнего конца стола, а другой с нижнего. Фейт хотела спросить, сколько времени займет поездка, но потом решила — пусть будет сюрприз. Долго ли, коротко — все равно ничего не изменишь.

В поезде она расслабилась, сейчас же на смену покою пришло легкое волнение. Фейт еще раз мысленно прошлась по спискам припасов, меню и возможных катастроф. По телефону сказали, что накрывать на стол и убирать поможет сторож-садовник. Может быть, он еще и шофер? Если так, второй повар из него получится довольно необычный. Гостей немного, так что помощник ей, в общем-то, и не нужен, но, с другой стороны, лишняя пара рук никогда не помешает. Иных выпускниц Пелэма, кроме подруг Хоуп, Фейт не знала, а те, как и ее сестра, имели смутное представление о приготовлении пищи. Может быть, в старшей по возрасту группе отыщется родственная душа или хотя бы парочка гурманов, способных оценить ее кулинарное мастерство.

Вокзал остался далеко позади, когда Фейт отвлеклась от беспокойных мыслей и обратила внимание на мелькающие за окном виды. Дорога скоро сузилась, а потом, после поворота у большого солончакового болота, пропала совсем, оставив лишь бегущую параллельно берегу грязную полосу. Серая цапля, оторвавшись ненадолго от созерцания илистой пустоши, проводила их равнодушным взглядом. Море отступило с отливом. Внезапно машина выскочила к лесу. Сосны стояли так плотно, что солнечные лучи почти терялись в густых кронах. Несколько минут они ехали через полумрак, потом снова оказались на открытом пространстве. Но теперь это было уже настоящее побережье. Фейт увидела длинную пристань с причалами и прыгающими на воде белыми и ярко-розовыми буйками разных размеров. Часть причалов пустовала, дожидаясь возвращения рыбаков с уловом. Для тех, кто уходит в море рано утром, два часа пополудни почти вечер — поужинать и спать. У других причалов теснились прогулочные суденышки, как парусные, так и моторные, — эти ожидали своих хозяев, приезжающих обычно на уик-энды. Здесь было глубоко, и вода с отливом не ушла, так что цапли сюда не забредали. Небольшая группа бакланов вытянулась черной линией на крыше длинного деревянного строения. Орнитологический хор греческой трагедии. Над головой кружились писклявые чайки и крачки.

— Ну вот. Вы первая. — Машина свернула к деревянному зданию и остановилась.

Водитель вышел и снял ее сумки. Фейт тоже поспешила выйти, и они едва не столкнулись. Наверно ей следовало сидеть и ждать, пока откроют дверцу.

— Я могу отвезти вас на остров прямо сейчас. Смысла сидеть здесь нет. Может быть, ждать придется еще несколько часов.