Марина Серова - Бог велел делиться

— Ну вот, видите, главное — выбрать правильный алгоритм поведения, — заключил он, не возвращаясь больше к теме оказания бесплатных услуг.

— А все-таки вы сказали, что случившееся с Перфильевым неудивительно, — вставила я. — Не могли бы вы развернуть этот тезис?

Батищев снова усмехнулся. Он встал, подошел ко мне и взял за руку.

— Понимаете, Татьяна, вы требуете от меня, так сказать, грубой эмпирики, конкретики… А я не занимаюсь конкретикой. Есть системные законы, которые соблюдаются людьми довольно жестко. А формы их проявления могут быть различными. Поэтому, кто убил Перфильева, я не знаю. Я вам честно говорю. Но то, что такой человек вполне мог бы найтись, это как дважды два. Весь вопрос в том, что Сергей успел напортачить за время, прошедшее с момента его ухода из нашей фирмы. Я не могу нести ответственность за людей, которые ушли из нашей фирмы. Ищите, поднимайте связи… Или, если вам лень, можете перепоручить это нам.

— Да нет, я, пожалуй, сама, — улыбнулась я, освобождая свою руку из ладоней Батищева и поднимаясь со стула. — Спасибо…

— Приходите, если будут проблемы, — сказал Батищев. — Вот визитка нашей фирмы.

Он вынул из кармана бумажку и вручил ее мне. Я, в свою очередь, соблюдая бизнес-этикет, вручила свою визитку Батищеву. Он прочитал ее, убрал в карман и проводил меня до двери.

В коридоре меня уже ждал охранник, тот самый мужчина, который первоначально заявил, что Алексея Аркадьевича нет на месте. Впрочем, Ядрина предупреждала меня, что это обычное дело в батищевской конторе, так что я пришла в «Юрис-инвест» подготовленной.

Меня вежливо проводили до дверей. Уже когда я выходила, навстречу прошагала высокая брюнетка с монголоидными чертами лица. Она была одета как стандартная бизнес-леди и выглядела строго и представительно.

«Наверняка это и есть Нелли Рашидовна Аскарова», — догадалась я. Соперница Ядриной, победившая ее. Но они обе так и не смогли избавиться от психологической зависимости от Батищева. Так что алгоритм поведения в данном случае Алексеем Аркадьевичем выбран правильно.

Я вышла из офиса «Юрис-инвест» со смешанными чувствами. С одной стороны, Батищев так заморочил мне голову, что я готова была оценить этот визит как потерянное время, а с другой — у меня появилось подспудное ощущение, что информацию я все-таки от этого странного человека получила. Вот только где скрыто рациональное зерно в этой информации?

Я заехала к Мельникову и передала ему содержание своей беседы с Батищевым. Он довольно лениво меня выслушал и сказал, что даст поручение своим сотрудникам проверить Батищева. Хотя по виду подполковника было заметно, что он не возлагает особых надежд на эту версию.

Андрей Мельников напомнил о себе звонком на следующий день. Однако звонок этот не был посвящен версии с Батищевым, как первоначально думала я. Едва услышав мой голос в телефонной трубке, подполковник сообщил:

— Киллера нашли.

— Да ты что? — обрадовавшись, воскликнула я. — И что он говорит?

Мельников вздохнул:

— К сожалению, он ничего не говорит.

— Ну, это понятно, — согласно кивнула я. — Но долго-то отпираться ему не придется — как-никак, а он устроился в ресторан по ложным документам. Так что, применяя определенные методы, я думаю, ты скоро добьешься от него откровенности. Кстати, где его нашли?

Последовал еще один вздох. Затем Мельников откашлялся и четко произнес:

— Нашли его в овраге за кольцевой дорогой с черепно-мозговой травмой, которая привела к смерти. При себе у него были только документы Коломейцева, так что если бы в твоем рабочем архиве не хранилась его фотография, с которой мои сотрудники успели познакомиться, думаю, на выяснение его личности ушло бы довольно много времени.

— Вот это номер, — протянула я, потрясенная полученной информацией. — Но ведь, строго говоря, личность его так и не установлена? Он же не Коломейцев!

— Не Коломейцев, — признал подполковник. — И устанавливать придется неизвестно сколько времени. Но вот то, что его убили, меня лично не удивляет.

— Почему? — тут же спросила я.

— А ты сама не догадываешься? — грустно усмехнулся Мельников.

— Знаешь, я лучше сейчас подъеду к тебе, — решительно сказала я. — На месте все и обсудим.

— Давай подъезжай, — ответил Андрей и положил трубку.

В кабинете Мельникова я сидела уже через десять минут после этого разговора. Подполковник был сдержан и мрачен. Известие о смерти лже-Коломейцева явно не прибавило ему настроения.

— Он убил Перфильева, — немилосердно дымя сигаретой, вещал подполковник. — А потом убрали его самого. Понимаешь, что это означает?

— Понимаю, — ответила я. — Как водится, киллер исполнил заказ, и его убрали. Такой вывод напрашивается сам собой.

— Ну вот, — удовлетворенно кивнул Андрей Александрович. — Правильно. А главное, что это означает?

И, не дождавшись от меня ответа, продолжил:

— После смерти киллера связь между заказчиком и жертвой нарушена. А это означает, что мы имеем классический висяк!

Выговорив это, подполковник выдержал паузу, после чего оглушительно грохнул кулаком по столу. Канцелярский набор цилиндрической формы дрогнул, подскочил и загромыхал на пол. Подполковник не сделал попытки его поднять.

— Погоди, — попыталась успокоить я расстроенного приятеля. — Почему сразу висяк? У нас же есть самарская история! Ну, с исчезновением Березникова.

— А как ты ее сюда прицепишь, эту историю, как? — продолжал сокрушаться Мельников. — Я так думаю, что она здесь ни при чем совершенно! Просто совпало, и все! Ну, было дело, исчез там этот, как его…

— Березников, — подсказала я.

— Вот-вот, — буркнул Мельников. — Березников… А Перфильева убили по совершенно другим причинам. Каким — хрен его знает, и никогда мы теперь не узнаем, потому что исполнителя нет, а заказчика при таком раскладе хрен найдешь!

— Что-то ты часто этот самый хрен вспоминаешь, — заметила я. — Давай прежде всего успокоимся и подумаем. Может быть, не все так мертво? Мне история с исчезновением Березникова не показалась «левой»…

— Да мало ли что могло показаться! — раздраженно махнул рукой Андрей.

— Я все-таки думаю, что нужно нащупывать следы в Самаре, — высказала я свою позицию.

— Да что там нащупывать! — не соглашался Мельников. — Отработали же всех!

— Кого — всех? — уточнила я. — Пока одну только Анжелу Байкалову. Березникова нет, Перфильев убит…

— Ну, и кто остается? — с вызовом спросил Мельников. — Остается один Голубков, который сидит в психушке, так что автоматически может считаться отработанным!

— А вот я так не думаю, — возразила я. — Хоть он и в психушке, но не полный кретин, как я поняла. У него проблемы с психикой, но не с мозгами. Он же не умственно отсталый! Знаешь, Андрей, я все-таки считаю, что с этим Голубковым необходимо встретиться и пообщаться. Нельзя все так оставлять только потому, что он находится в больнице, нельзя! Я тебя очень прошу — посодействуй!