Марина Рощина - Прощай, мафия!

— Значит, Андреади не голубой?

— Да нет же, говорю я вам, — рассмеялась Инга. — Насколько мне известно, он в жизни не имел дела с мужчинами.

Если бы Кирилл Фролов был репортером светской хроники, такое признание для него бы дорогого стоило. Разоблачить лжегомосексуалиста Андреади, вывести под вспышки объективов его законную женушку — это, знаете ли, не пустяковая добыча. Наверняка он стал бы звездой желтой прессы, а его гонорары мгновенно возросли бы в несколько раз.

Но Кирилл Фролов не папарацци, а обыкновенный московский следователь. И он, убей бог, не понимает, зачем Андреади женился на фантастической красавице Инге Скворцовой, а на следующий день исчез, оставив несколько писем, в которых ясно дает понять, что собирается уйти из жизни. Кстати, Инге он не черкнул ни строчки.

— Не знаю, — задумчиво ответила Инга. — Возможно, с его стороны это был какой-то необъяснимый порыв. А может, он уже знал, что убьет себя, и решил узаконить нашу связь, ведь теперь для него это была только формальность.

— А как вы относились к Андреади? — забросил удочку Кирилл. Инга что-то выглядела уж чересчур веселой вдовушкой, даже не пыталась изображать скорбь.

Инга отлично поняла его вопрос.

— Вы хотите спросить, любила ли я Александра? — уточнила она. — Да, любила. Но никогда не считала его своей собственностью. И наш брак ничего не изменил. Возможно, поэтому я восприняла его смерть спокойно, — сказала она так уверенно, как будто собственными глазами видела тело. — Он все равно никогда не был моим.

Больше об Андреади они не говорили. Кирилл достал конверт с фотографиями и показал их Скворцовой. Девушка как будто даже не удивилась, только слегка нахмурилась и выразительно посмотрела на Кирилла. Она ждала объяснений.

— Значит, Дугарова застрелила мужа после того, как получила эти снимки? — спросила она.

— Да.

— Она рехнулась! Из-за такой ерунды собственноручно посадить себя в тюрьму…

— Эти фотографии были сделаны в ту ночь, когда в Доме моды Андреади случился пожар? — спросил Фролов.

— Да.

— Значит, близкий друг, с которым вы встречались в тот вечер, был Георгий Дугаров? Случайно, не на вас он собирался жениться, как писали в газетах?

— О нет. Это было бы слишком — столько богатых женихов на одну бедную модель. Я скажу вам откровенно: Дугаров не был моим другом, и уж тем более любовником. Он был моим клиентом. Видите ли, слухи о фантастических заработках моделей несколько преувеличены, кроме разве что топ-моделей, а жизнь в Москве так дорога… И потом, чтобы быть конкурентоспособной, девушка должна хорошо выглядеть, а вы даже не представляете, сколько стоят все эти салоны красоты, солярии, фитнес-центры. Получается замкнутый круг: чтобы много получать, ты должна много работать, а чтобы много работать, ты должна много тратить на себя. К счастью, всегда существуют такие вот Дугаровы, бумажники на ножках, которым надоели жены и которые периодически устраивают себе ходки налево. Но снобизм не позволяет им снимать проституток, и они покупают моделей, желательно известных. Как будто это не та же проституция, разве что с глянцевым блеском, — грустно усмехнулась Инга.

Кирилл не мог не отдать должное Инге, которая честно, без прикрас поведала правду о своей модельной карьере, хотя понимал, что откровенность эта связана с тем, что вдове Андреади уже не придется быть престижной проституткой у бумажников на ножках.

— До этого вечера вы встречались с Дугаровым? — спросил Фролов.

— Нет, никогда.

— А Ирину Дугарову вы знаете?

— Немного. В те времена, когда она оставила подиум, я только начинала, и нам иногда приходилось встречаться. И потом, в тот день, — Инга брезгливо покосилась на фотографии, — я работала не только на Дугарова, но и на его жену тоже. Она приходила в Дом моды, к Андреади, хотела купить несколько новых туалетов. Ну а я демонстрировала их перед ней.

— В тот день Дугарова была в Доме моды? — удивился Кирилл.

— Да. И между прочим, очень интересовалась новой коллекцией Андреади. Нет, не путайтесь, — засмеялась Инга, заметив, как насторожился Кирилл, — исключительно с бабской точки зрения. Ей загорелось увидеть коллекцию до показа и отобрать себе платья раньше подружек.

— И во сколько закончился ваш показ перед Дугаровой?

— Часов в пять, может, полшестого.

Рановато, подумал Фролов. Эксперты вполне определенно указали промежуток времени, в течение которого мог начаться пожар. И все же факт, что Дугарова в день пожара болталась в мастерской Андреади, к тому же одержимая желанием увидеть коллекцию, показался Кириллу довольно подозрительным. Он мысленно поставил галочку и вернулся к цели своего визита.

— Скажите, Инга, как вы думаете, кому и зачем понадобилось делать эти фотографии?

— Первое, что приходит в голову, — это шантаж, — задумчиво произнесла девушка. — Хотя, говорят, Дугаров собирался разводиться с Ириной… Вряд ли он боялся, что его делишки станут известны жене. Может, кто-то захотел позлить Ирину? — высказала предположение Инга. — Всем известно, что она ужасная истеричка и любит устраивать скандалы по любому поводу. Можно было не сомневаться, что она жутко взбесится, увидев фотографии. Она и взбесилась. Хотя на этот раз немного перегнула палку, — заметила Инга.

С небольшими вариациями Инга почти слово в слово озвучила мысль Кирилла, что кто-то в собственных целях использовал взрывной характер Ирины Дугаровой. Да, эту версию стоит разработать.

— А кто мог фотографировать? Это должен быть человек либо из вашего окружения, либо из окружения Дугарова. Достаточно близкий человек, коль ему было известно о свидании. — Кирилл постарался смягчить вопрос.

— Никого из дугаровского круга я не знаю. Видела только его водителя и охранника. Такие себе добры молодцы, без затей. Вряд ли им пришло в голову проделывать такие штуки, — сказала она с улыбкой. — Что же касается моего окружения… Не знаю, может быть, — задумчиво произнесла Инга и повторила: — Может быть.

— Вы кого-то подозреваете? — спросил Кирилл.

— Не то чтобы подозреваю, просто странно как-то. Знаете, когда люди делают вид, что они враги, а потом ты встречаешь их где-то, и они вполне дружелюбно друг с другом беседуют… Впрочем, возможно, это не имеет никакого отношения к фотографиям. Хотя он ведь фотограф, — вслух рассуждала Инга.

— Если вы что-то вспомнили, вам лучше рассказать об этом прямо сейчас, — мягко сказал Кирилл. — Скрывать факты от следствия по меньшей мере опасно.

— Мне нужно кое-что проверить. Один маленький фактик. Если мое предположение подтвердится, мне будет что вам рассказать, — загадочно ответила Инга, не вняв предупреждениям следователя. — А сейчас прошу меня простить, но мне пора. Через час у меня съемки.