Марина Рощина - Прощай, мафия!

Может, все дело в этом — в обостренном чувстве конкуренции? Калугин наверняка видел фотографии Крушинской. Он не дурак, не мог не понимать, что рядом с ней он просто модный фотограф, каких миллионы. Что же получается? Роман решил подставить Натали из зависти?

Бред. Во-первых, Калугину не из-за чего страдать и пенять на свою посредственность, ему нужно только вернуться в фотожурналистику, в которой он не менее талантлив, чем Натали в моде. А во-вторых, если Калугину, влюбленному в свою девочку-модель, так уж приспичило снискать лавры величайшего фотографа моды, то Натали уже давно ему не конкурент. Ведь она оставила этот бизнес.

— Молодой человек, купите вашей девушке цветы, — раздался вдруг за спиной Ветрова приятный голос.

Андрей обернулся. Немолодая женщина в скромной одежде продавала розы. Обыкновенные чайные розы, выращенные не в какой-нибудь Голландии, а явно в частной подмосковной теплице.

— Смотрите, какие они красивые, — уговаривала его женщина. — Как живые. Только не говорят.

Стоп! Кажется, он уже слышал эти слова. Ну да, именно так — «розой на клумбе, прекрасной и безмолвной» — назвал горе-угонщик Родичкин девушку, которую якобы похитил Калугин. Тогда дикая история показалась Андрею выдуманной от начала до конца. Теперь же он чувствовал пока еще робкое приближение разгадки.

— Давайте, — протянул Андрей женщине деньги.

— Вам сколько? — обрадовалась женщина. — Три? Пять?

— Давайте все.

Он загрузил покупки в машину и быстро поехал домой.

Поднимаясь по лестнице с охапкой цветов и пакетом пирожных, Андрей перепрыгивал через две ступеньки. Похоже, единственный человек, который способен разобраться в этой истории, — его Наташа. Только бы она не ушла! В последнее время Наташа наладила старые московские связи и все чаще проводила вечера со старыми и новыми друзьями.

К счастью, Наташа была дома. Смотрела телевизор, пила пиво и грызла соленые орешки. Увидев цветы, мгновенно растаяла и кинулась Андрею на шею.

— Какая прелесть! — воскликнула она. — Ты так давно не покупал мне цветы. Я уже и забыла, как это приятно.

Наученный горьким опытом, Ветров не стал изображать из себя правдолюбца и умолчал об обстоятельствах покупки. Купил — и молодец. А как, зачем и почему, какая разница?

Впрочем, Наташку не проведешь.

— Сдается мне, ты хочешь меня о чем-то попросить, — прищурившись, сказала она, выкладывая круассаны на тарелку.

— Да, — признался Андрей. — Помнишь, ты показывала мне последнюю фотосессию Натали Крушинской? Ты еще говорила, что сниматься должна была Алина Лукьянова?

— Должна была. И что?

— А почему она отказалась?

— Не знаю. Вскоре после этого я уехала в Лондон. А Алина получила контракт в Японии. Мы толком и не разговаривали с тех пор. А почему ты спрашиваешь?

— Мне очень важно узнать, почему Алина не захотела сниматься у Натали. И как звали девушку, которая снималась вместо нее.

— Я могу позвонить Алине. Кажется, она сейчас в Москве. После Японии она решила уйти из модельного бизнеса и открыла туристическую фирму.

Андрей услужливо притащил телефон.

— Не забудь спросить фамилию модели, — напомнил он.

Наташа набрала номер.

— Алло? Алиночка? Это Наташа Белостоцкая. Да, я сейчас в Москве. А как ты поживаешь? Да-а-а?! Что ты говоришь? Потрясающе! Я так рада за тебя. Ну, рассказывай скорее, кто он, сколько лет, чем занимается?

Андрей вздохнул и обреченно поплелся курить. Он понял, что нужную ему информацию получит не раньше, чем старые подружки обменяются новостями и перемоют косточки общим знакомым. Время от времени он высовывал голову из кухни, но слышал все те же: «А он? А ты? Не может быть!»

Минут через тридцать терпение Ветрова лопнуло. Он вернулся в комнату и показал Наташе огромный кулак.

— Алиночка, я вот о чем хотела спросить тебя. Помнишь, незадолго до отъезда в Японию ты должна была сниматься в рекламной серии духов. Но почему-то отказалась. Мы все так удивлялись, ведь Натали Крушинская тогда была фотографом номер один. Если не секрет, почему ты не захотела у нее сниматься?

На несколько минут Наташа замолчала. Она напряженно слушала, время от времени качая головой.

— Какой ужас! — наконец сказала она. — И что с ней потом было? Да? Это ужасно. Ты была совершенно права.

— Фамилия. Спроси фамилию, — подпрыгивал от нетерпения Ветров.

— Ты не помнишь, как ее фамилия? Ага. — Наташа сделала Андрею знак, что все в порядке, и вернулась к прерванному разговору. — Так ты говоришь, что медовый месяц вы собираетесь провести во Франции? А где именно? В Каннах?

Обсуждение предстоящего медового месяца могло затянуться еще на час. Понимая, что ведет себя грубо, Андрей нажал на телефонный рычаг.

— Ветров, ты спятил? — справедливо возмутилась Наташа.

— Потом поговоришь. Рассказывай, что узнала.

— Не буду я ничего тебе рассказывать.

— Наташа, мне не до шуток.

— Ты чокнутый, Ветров, — обиженно сказала Наташа, но, видя, что Андрею и правда не до шуток, уступила. — История действительно ужасная. Оказывается, Натали пичкала своих моделей наркотиками, чтобы добавить им модного в те годы «героинового шика».

— Так вот откуда этот убийственный взгляд у модели из ее последней фотосессии, — задумчиво сказал Андрей.

— Да. Я и представить не могла, что это все наркотики. Алинка отказалась работать с Натали и, как оказалось, правильно сделала. Во время той самой фотосессии случилось несчастье. Что-то вроде производственной травмы. Модели, которая снималась вместо Алины, стало плохо прямо во время съемок. Никто не знает, что там было на самом деле — передозировка или аллергия. Хотя несколько фотографий было сделано, они имели большой успех.

— И что с этой девушкой?

— Она почти месяц пролежала в коме. Потом врачам удалось вернуть ее в сознание, но лучше бы они этого не делали.

— Почему?

— У нее произошли необратимые изменения головного мозга. Она ничего не помнит, никого не узнает, не говорит. Врачи говорят о таких пациентах — овощ на грядке. Ей было всего восемнадцать… И в таком состоянии она может протянуть еще много лет. Представляешь, какой это ужас?

— Представляю. И как ее фамилия? — спросил Андрей, хотя уже знал ответ.

— Плотникова. Ольга Плотникова. Андрей, что с тобой? Ты плачешь?

Нет, Ветров не плакал. Хотя с удовольствием заплакал бы, если бы мог. Ему до боли в сердце было жаль Романа Калугина и его девочку-модель, Ольгу Плотникову, которая до конца своих дней будет вести жизнь овоща на грядке из-за того, что кто-то угостил ее наркотиками, чтобы добавить «героинового шика» на обложку модного журнала. И этот кто-то безжалостно сломал жизнь еще одного человека — Романа Калугина, который бросил любимую профессию, чтобы раствориться в бессмысленной, иссушающей душу мести. Мести Натали Крушинской, которую он считал виновницей. Но и Натали была в каком-то смысле жертвой, заложницей жестоких законов модного бизнеса, которые толкают человека на преступление ради успеха!