Оксана Обухова - Темная лошадка

— Я! — живее, чем следовало вскрикнула я и метнулась к стеклянным дверям.

В эту субботу пентхауз Кутеповых перешел на осадное положение. Всем домочадцам, и в особенности детям, были предписаны прогулки по крыше. Няню Свету и Мишу-маленького не пустили во двор к песочнице, Ренату оставили без дискотеки, Бьянку попросили не шастать по магазинам. Кутепов ждал, пока милиция поймает преступников и очень рассчитывал на расторопность органов.

Я и Митя сидели в теплых синих креслах из пластмассы, курили и смотрели, как унылая Света качает Мишу на диване-гамаке. Настроение ребенка совпадало с настроением бебиситер. Миша лениво щурил глаза на толстую муху, залетевшую в такую высь, и собирался вздремнуть.

Умный директор мебельной фабрики курил молча, чувствовал, что осталась определенная недосказанность и, видимо, надеялся, что я начну давать какие-то объяснения неловкой фразе Михаила Петровича.

Я признаваться не собиралась. Делала вид, что все сказано. Потом вздохнула и предложила для беседы светскую тему:

— Хорошая погода. Скоро лето, однако. Бедная Рената. Снова под замок.

— Не бери в голову, — улыбнулся Митя. — Рената всегда переживала, что папа недостаточно ее любит. Теперь получит внимания в полной мере. И охрану, и опеку, и родительский пригляд.

Сильный порыв ветра сорвал с головы Миши-маленького панамку, и она полетела нам под ноги. Митя поймал шапочку и отнес ее Светлане. Теплый ветер пах разогретыми плитами и югом, он трепал подол платья няни и заставлял ее смущенно укладывать пряди белесых волос за розовые ушки. Какой-то обычной для себя фразой, Митя вогнал девушку в краску, она конфузливо хихикала и бросала на мебельного директора робкие взгляды.

Митя опытный сердцеед, почему-то подумалось мне. И почему он до сих пор в женихах ходит? Неужели не может оправиться от давней истории с разлаженной свадьбой?

Не похож он на страдальца. Девушки тихо млеют от его комплиментов, он мог бы выбирать любую. Богат, умен, ловок, чем не партия?

— Они дивно смотрятся вместе, — раздался за моей спиной насмешливый голос Ренаты, — Митя и няня. Мой братец любит простушек.

Я закинула голову вверх и увидела недовольное лицо Ренаты. Девушка еще не отошла от споров с отцом, на матово белых щеках сидели алые, неровные пятна, яркие губы язвительно кривились, и взгляд был недобрым. Мне показалось, она ищет на ком бы сорваться.

— Сядь, посиди, — предложила я, — погода прекрасная.

Рената заняла место двоюродного брата, расслабленно вытянула ноги далеко вперед и скрестила руки на животе. Взгляд ее был направлен на далекую полоску зеленеющего леса, веки сощурены:

— Ты знаешь, что я очень богата? — неожиданно произнесла она.

— Да, — просто ответила я.

— Скоро я сама начну заниматься своими делами, — тихо продолжила Рената. — Я очень тебе благодарна и хочу, чтобы ты работала со мной. — Сказала, покрутилась в кресле и, сев вполоборота, посмотрела на меня: — Мне нужны люди, такие как ты — преданные, надежные, смелые… не до безрассудства.

— Но…

— Не отвечай сейчас. Пока я не могу предложить тебе ничего конкретного. Но запомни — я тебе обязана, я твой должник, и ты всегда можешь на меня рассчитывать.

— Я не сделала ничего особенного, — промямлила я.

— Сделала, — твердо сказала дочь своего отца. — И очень много.

Оказывается, наш разговор слышал, прогуливающийся вместе с няней Митя. Он подошел к двум креслам под зонтом, тоже спрятался в тень и произнес с сарказмом:

— Раздаем авансы, сестрица?

— Не твое дело, — буркнула та. — Иди няню развлекай.

— Какая же ты бука, детка, — усмехнулся директор и вернулся к Светлане.

С некоторым удивлением, я покачала головой:

— Почему ты на него злишься?

— Пускай привыкает знать свое место, — фыркнула Рената.

— Не срывайся на близких…

— Да, извини, — легко согласилась девушка, поменяла позу и, сев прямо, провела ладонью по щеке: — Что-то я сегодня на всех бросаюсь. Нервы, наверное. Вообще-то, я Митьку люблю, он самый прикольный в нашей семейке. Ты и он.

— Тогда зачем его обидела?

— А вот пойду и извинюсь, — улыбнулась, наконец, Рената и, пружинисто вскочив, пошла к братьям и няне, окончательно вогнанной в краску ловеласом директором.

Дочь Михаила Петровича умела быть милой. Она обняла Диму за плечи, чмокнула в ухо и легонько тряхнула. Когда через десять минут на террасу вышел Кутепов, дочь и племянник весело болтали, облокотившись на синие трубы ограды и подставив лица солнцу.

— Софья, я хотел бы с тобой поговорить, — сказал Михаил Петрович. — Пойдем в кабинет?

Как же мне не хотелось уходить! Оставлять голубое небо, теплый ветер и вновь погружаться в чужие семейные тайны. Тон Кутепова явственно намекал на не слишком приятную беседу и некие вопросы, которые я, скорее всего, оставлю без ответов. На секунду, мне захотелось спуститься на стоянку, завести Нисан и выполнить высочайшее распоряжение — уехать из этого дома к чертям собачьим. Куда-нибудь к теплому морю, мягкому песку и крикам озабоченных чаек.

Кажется, я устала. Или солнце разморило.

В кабинете Кутепов, взмахом руки, усадил меня в кресло перед телевизором, и, прежде чем включить DVD- проигрыватель, сказал:

— Я нашел запись встречи Старого Нового Года, сейчас ты услышишь голос Алексея Хорского. Он будет говорить тост. Прислушайся, пожалуйста, может быть его голос будет похож на кого-нибудь из похитителей?

Экран зажегся синим цветом, потом появилось изображение и послышались веселые голоса из прошлой жизни Михаила Петровича Кутепова. Алексей пытался читать тост. Но его то и дело перебивали комментариями, вставляли словечки, он отмахивался свободной от рюмки рукой и умолял дать договорить. Он старался объяснить гостям и хозяевам, какие они все замечательные, как ему здесь хорошо…

— Это не он, — тихо сказала я.

— Ты уверена?

— Да.

— Может быть, послушаешь еще раз?

— Нет. Это бесполезно. Алексея не было среди похитителей.

Михаил Петрович, сгорбившись, сидел в кресле. Приложив кулак ко лбу, он как бы стукнул по нему:

— Что мне делать, Софья? — донесся глухой вопрос.

Я немного растерялась. По телевизору до сих пор шли кадры встречи Старого Нового Года. Теперь тост говорил сам хозяин дома, рядом с ним, плечом к плечу, стояла улыбающаяся Бьянка…

— Не знаю, Михаил Петрович. Честное слово, не знаю. Если бы была уверенность, что Ренату хотели только похитить… но тут…

— Что тут? — Кутепов отнял кулак ото лба и вскинул голову. — Что?

Запинаясь и подбирая каждое слово, я ответила:

— Я не уверена, что похитителей интересовали непосредственно деньги. Если бы все было так просто, то половина тревог отпала сама собой и Рената оказалась права — снаряды не падают в одну и ту же воронку. Похищать ее повторно никто бы ни стал. Но… мне кажется, вам еще стоит беспокоиться. И извините за подобный интерес, кто бы получил деньги Ренаты, если бы похищение закончилось трагически?