Оксана Обухова - Темная лошадка

Я захлебнулась словами, недокуренная сигарета давно выпала из губ и тлела под ногами. Повернувшийся, наконец, Саша рассматривал меня с самым угрюмым выражением лица.

— Она все равно тебя убьет, — выдавил в итоге на все мои реплики.

— Да. Она и вас убьет. Когда-нибудь. И эту истину, — свидетелей убирают, — она поняла давно.

Вот тут-то и прозвучали слова Станиславского:

— Не верю. Я тебе не верю.

— Ах, не веришь?! — хрипло и несколько истерически я хохотнула. — Да она вчера днем предложила мне работать на нее!! Сказала, — мне нужны такие люди как ты! Как думаешь, долго она делала выбор — вы с Феденькой или троюродная сестрица? Сутки, Саша, ей понадобились сутки! Ведь если бы я осталась рядом с ней, вас пришлось бы убрать. Когда-нибудь, рано или поздно, но мы бы встретились, и я опознала бы тебя по голосу. Рената не стала бы рисковать, жалость не ее стиль.

— Я тебе не верю… — заторможено повторял Шурка. Он уже сидел на верхней ступеньке и тупо смотрел под ноги.

— Позвони ей. И дай мне трубку. Я скажу ей, что согласна и напомню о прошлом разговоре.

— Надеешься нас подловить? — усмехнулся парень. Но он уже начинал задумываться.

— Саша, обещаю тебе, — я добьюсь оправдательного приговора! У меня есть связи, есть деньги. — Саркастическая усмешка собеседника показала, что он был готов к такому предложению. — Не веришь, да? Но подумай сам — ты видел мою машину, видел документы на нее… Нисан оформлен на меня. А это дорогая машина. Ты открывал мой бумажник, там была платиновая пластиковая карта. Как думаешь, каким клиентам, банки выдают такие карты? Саша — я долларовый миллионер!! Саша, это правда! Я не так богата, как Рената, но я не прошу никого убивать! Я обещаю помощь! И я не одна. Ты слышал такую фамилию — Туполев? — Саша вовсе не реагировал на мои слова, и я продолжила давление. — Конечно, слышал, это Хозяин Города. Он мой друг. Он друг Кутепова, он направил меня к ним. Если со мной что-нибудь случиться, ты заимеешь такого врага, что легче будет самому удавиться, он тебя на орбите Марса разыщет. — Пугательные слова я произносила весьма ласковым, увещевательным образом. — Саш… отпусти меня пока не поздно…

— Про Туполева, долго думала?

— Нет. Тебе достаточно позвонить по телефону и он тебе ответит. Только десять-пятнадцать человек в Городе знают этот номер мобильника. Хозяин всегда отвечает на этот вызов. В любое время. Проверь. Я — его друг. И он мне обязан. Жизнью.

Все испортил Феденька так и не уподобившийся отключиться в пьяной коме. Он вывалился из «кабинета», пыльной тряпочкой повис на перилах и, грозя кому-то грязным кулаком с оттопыренным указательным пальцем, пробурчал:

— Ну до чего ж эти ищейки хитрые! Шурка, она все знает. — И икнул. — И про карьеры и про…

— Федя!!! — перебивая, заорала я. Брат собирался рассказать Александру, что я знаю об инъекции глюкозы. Но я могла знать что угодно, но только не это. О подмене шприца известно только троим — Ренате, Шуре и Федору с его слов. Выдав мою осведомленность, Федя показал бы, как много сболтнул мне спьяну лишнего. А я играла в «бойся, нам все известно». На единственном, достоверно объясняемом факте, — сами дурни громко разговаривали в пятницу, а «мы» теперь в карьерах ищем, — я создала нагромождение из полуправды, полулжи. Только так можно было убедить главного помощника Рената, что милиции известно больше, чем она думает… И вот: — Федя!!! Скажи Саше, что я уже все знала о карьерах!!

— Хитрая ищейка, — кивнул Федя. Пригвоздил, что называется.

Глазами утонувшими в слезах, я смотрела как Александр берет из коробки на верстаке кусок чистой обтирочной материи, катает из нее кляп и подносит к моим губам.

Я дернулась, отвернула голову:

— Не надо, Саша, пожалуйста, не надо.

— Ты слишком много говоришь, — упрекнул он.

Я отворачивалась, как могла:

— Я буду молчать. Только один последний вопрос, — ты хочешь, чтобы меня убили на твоих глазах?

Он швырнул тряпку в коробку и, тяжело топая, поднялся в «кабинет». Федя, все еще перекинутый попой кверху через перила, скосил глаза на брата и, кое-как поставив себя перпендикулярно полу, качнулся в том же направлении.

Было понятно, что мне удалось лишь чуть-чуть пошатнуть, поколебать странное, гипнотическое влияние сумасшедшей девушки на двух братьев. Рот мне не заткнули и это первая уступка. Маленькая, но победа. Окрыляла, но не слишком. Послушание Ренате, видимо, вошло в привычку, так беспрекословно подчиняются солдаты командиру, — даже если он не прав, он командир. За десятиминутный разговор, такую связь, вряд ли разрушишь.

Но рот мне все таки не завязали. И это давало надежду.

Кричать, приглашать к разговору, я не стала. Александр вышел на крыльцо «кабинета» сам. С голубой эмалированной кружкой, над которой поднимался пар, он сел на ступени и, глядя себе под ноги, произнес:

— Она спасла нашу бабушку. Отвезла в больницу, обеспечила лучших врачей, лекарства… Мы уже не надеялись, что бабушка поправиться. Но Рената ее вытащила.

— По этому ты так ей благодарен? — тихо спросила я.

— Она сказала, что мы ее семья.

Саша замолчал и отхлебнул чая. Он не стал больше ничего объяснять, я догадалась сама: больная девушка решила создать себе семью. Придумать. Выпестовать. Она надеялась, что так ей будет легче. Нашла стариков, покорных старших братьев, целую деревню, где ее любили и обожали. И купалась в этом обожании.

Но в какой-то момент поняла, — подделать отца не удаться. Каждый день она видела его, занятого, недовольного, женатого на чужой женщине и принадлежавшего, как ей казалось, всем, кроме нее. Когда не выдержала изуродованная в детстве психика, и произошел окончательный перелом, можно только догадываться. Толчком могло послужить настойчивое желание отца иметь наследника мужского пола, приезд Коваленко, что угодно другое. Психика Ренаты не выдержала. Последней каплей стала связь отца с няней. Это ее добило.

— Саш, братьев не заставляют убивать…

— Она не заставляет, — негромко сказал Саша. — Она просит только любить и верить. Она нас не предаст, она всегда будет рядом.

Да, связь такого рода разрушить практически невозможно. Рената все же сделала себе новую семью. «Только любите меня, верьте, и я всегда буду рядом». Против таких слов трудно подобрать аргументы.

— Саш, но если ты ее любишь… то должен понимать — Ренате нужна помощь. Она превратит семью в банду. Вы скоро все покроетесь кровью. Следующей станет Света. С нерожденным ребенком. Неужели ты этого не понимаешь? Ей нужна помощь. Врача, специалиста… она нацелена на самоуничтожение, как торпеда… она утащит вас за собой.

— Бабушку жалко, — выдавил Саша. — Но предать… нет, я не могу.