Михаил Серегин - Особая миссия

Терпеть не могу летать в одиночестве.

Не так много я прожила на свете, чтобы иметь склонность к уединенным сосредоточенным размышлениям. Хотя, можно сказать, важный период моей жизни только что закончился, – буквально две недели назад я защитила диссертацию по психологии поведения и уже неделю работаю в должности спецконсультанта МЧС и ГО в нашем тарасовском территориальном управлении.

Профессия, надо сказать, у меня очень редкая – психолог-консультант оперативной федеральной спецгруппы спасателей. Таких групп в России несколько, разбросаны они по всей стране, по наиболее крупным российским городам. С тем расчетом, чтобы максимально сократить скорость реакции структур МЧС на любое чрезвычайное событие. В группах полная взаимозаменяемость специалистов, каждый из которых имеет универсальную подготовку. Первая, ближайшая группа прибывает на место максимум через час после поступления сигнала бедствия, чуть позже – еще несколько, если это необходимо. И только психологи всегда появляются с опозданием. Потому что нас еще слишком мало в подразделениях МЧС – на всю Россию буквально несколько человек. И работать нам приходится со многими группами, во всех регионах.

Ах да, я же не объяснила, что это за странные буквы – МЧС и ГО. Это всего лишь – Министерство чрезвычайных ситуаций и гражданской обороны.

Последнее время наше министерство открыто причисляют к силовым ведомствам. Да оно, собственно, и справедливо. Подготовка наших спецотрядов ничуть не хуже, чем, скажем, в милицейских группах особого назначения или в спецвойсках Федеральной службы безопасности. А то и получше. Они специализируются на стандартных ситуациях – захваты заложников, террористы, бомбы, покушения на лидеров, шпионаж и все такое прочее.

Мы умеем все то же самое, но каждый раз импровизируем. Потому что действуем именно в чрезвычайных, непредвиденных ситуациях. Причем – в любых ситуациях. От каких-нибудь цунами до массовых волнений из-за невыдачи зарплаты… И каждый раз решение вынуждены принимать самостоятельно и на месте, сразу же, в момент получения информации. Секундное промедление может стоить жизни. И не только тебе, но другим людям.

У спасателей больше всего ценится быстрота реакции и быстрота обработки информации. В чрезвычайных ситуациях выживает тот, кто принимает правильное решение прежде, чем успевает об этом подумать, интуитивно… А правильное решение – то, которое спасает тебе жизнь. Тебе и людям, которых ты спасаешь.

Я тоже первое время недоумевала – зачем психолог в войсках МЧС? Но очень быстро поняла, что только природные катаклизмы развиваются безо всякой, по крайней мере видимой, логики, а поведение человека во время катаклизма целиком зависит от его психологических особенностей. И моя помощь попавшему в беду человеку часто становится решающей…

Выдергивают меня из Тарасова постоянно, практически каждый месяц. Где я только не побывала за семь лет, пока училась в университете и аспирантуре! Крупнейшая авиакатастрофа в Орли… После этой командировки я, раздосадованная своей языковой немотой в окружении молодых симпатичных французов-спасателей из национального легиона, твердо решила выучить наконец французский. И теперь могу на нем вполне сносно объясняться… Извержение вулкана Кракатау на маленьком островке в Зондском проливе между Явой и Суматрой, где я впервые увидела, как человек может быть парализован одним только видом потока раскаленной лавы и идти ему навстречу, не замечая жара, пока волосы не вспыхнут у него на голове… Захват заложников в одном из магаданских лагерей, где я работала практически одна от МЧС. Я до сих пор вспоминаю об этом эпизоде моей биографии с содроганием. Мне тогда пришлось проникнуться мыслями и чувствами приговоренного к пятнадцати годам убийцы, чтобы уверенно смоделировать его поведение…

Я, кстати, всегда жалела, что вынуждена была молчать о своих спасательских путешествиях и подвигах. Обидно ужасно, когда не можешь подружкам рассказать о том, что ты только-только вернулась с другой стороны земного шара, и вообще – чудом осталась жива. Но даже упоминать об этих операциях мне было строго запрещено, я давала подписку о неразглашении. В случае нарушения этой подписки я оказывалась автоматически уволенной из спецподразделений МЧС без права еще когда либо служить в этой структуре… Я, честно скажу, крепко держалась за свою работу и за свою зарплату, которую мне платили с первого дня вербовки. Участие в международных спасательных операциях оплачивалось, причем, по моим студенческим меркам, очень высоко, из специального фонда, учрежденного Организацией Объединенных Наций… Потерять такую работу из-за своей болтливости… Это знаете ли!.. Вот я и молчала… Хотя однажды мне это стоило серьезного разочарования в личных отношениях… Но сейчас не хочу даже думать об этом…

Меня, юную тогда еще студенточку факультета психологии Олю Николаеву, завербовали уже на третьем курсе университета, едва только мой научный руководитель, сам, кстати, бывший фээсбэшник, как я потом выяснила, выбрал мне чудненькую тему для дипломной работы: «Особенности поведения человека в экстремальных условиях». И сейчас я уже старший лейтенант, один из немногих в России специалистов по экстремальной психологии.

Не думаю, что единственный, но остальные, похоже, – чистые теоретики…

Иначе стали бы посылать за мной лично наш ведомственный самолет! Лишь для того, чтобы доставить меня одну из Тарасова на границу Таджикистана с Афганистаном, в район, где только что, два часа назад, произошло сильнейшее землетрясение. Как сообщила наша спецсвязь, в Афганистане почти полностью разрушено несколько городов. А в одном, который находился прямо над эпицентром, вообще не осталось ни одного целого здания – сплошные завалы. Там работала группа наших врачей-специалистов, ее-то и должна вывезти из района бедствия наша спецгруппа, даже состава ее я еще не знаю…

Несколько смущало, что за мной лично прислали целый авиалайнер, но, видно, я и в самом деле единственный в России специалист-практик по экстремальной психологии. И кроме того – офицер, для которого приказ есть приказ. А приказы, сами понимаете… Можно, конечно, и пообсуждать, но только после того, как выйдешь в отставку или будешь уволен… И потому лечу на юго-восток. С весьма туманным представлением о ситуации в районе стихийного бедствия и о том, что мне предстоит делать. Ну, это как обычно.

Но вот в одиночестве я лечу впервые. Мерзкое, надо сказать, чувство. Как будто летишь на свидание с господом богом. А мне вовсе не хочется с ним встречаться. Мне пока и на земле, в этой жизни, хорошо.