Михаил Серегин - Дорога из пекла

Через полтора часа мы уже были в воздухе и, усевшись в хорошо нам знакомом малом салоне спецсамолета МЧС, слушали инструктаж командира нашей группы ФСГ-1 подполковника МЧС Воротникова, или проще – Григория Абрамовича, а если за глаза – еще проще – Грэга, сообщавшего нам, в чем же конкретно состоит задание генерала Константина Ивановича Чугункова…

– В Подмосковье, впрочем, так же, как и у нас в Тарасове, – говорил он, – стоит небывалая для второй половины сентября жара… Летом осадков почти не было, леса высохли, как порох… Речь даже не идет о поджогах, о неосторожном обращении с огнем в лесных массивах. Леса загораются самопроизвольно, словно куча промасленной ветоши в гараже… Пожары охватывают значительную территорию. Пожары настолько сильны, что на борьбу с ними брошены силы не только пожарных, но и спасателей, армии, МЧС, несколько полков гражданской обороны… В зоне пожаров активно работает ФСБ, и вы сейчас поймете, – почему… Наша структура – спасатели – занимается, в основном, эвакуацией. Небольшие населенные пункты просто вывозятся, иногда даже насильно, когда слов убеждения и здравого смысла не хватает… Есть человеческие жертвы…

Григорий Абрамович передохнул и продолжал с прежней энергией.

– Но все это, если можно так выразиться, – прелюдия. Главный смысл нашего задания – вовсе не в эвакуации местных жителей… Согласно распоряжению Кости Чугункова… простите, Константина Ивановича Чугункова, которое он отдал мне устно, мы должны найти и обезвредить агента ФСБ, активно работающего в наших структурах. Спасатель, работающий на ФСБ, уже, сами понимаете, не спасатель… И в отношении его с нашей стороны возможно только одно действие – найти и обезвредить…

Глядя на наши вытянувшиеся физиономии, командир не мог не улыбнуться.

– А что вас смущает? Если у спасателей задача состоит в том, чтобы «спасти», то у контрразведчиков – чаще всего – «найти и обезвредить»… Аналитики главного управления контрразведки доложили: в среднем звене руководства МЧС работает агент Федеральной службы безопасности. Судя по уровню информации, утечка которой обнаружена, – он может быть, например, командиром одной из региональных федеральных спасательских групп. Под подозрением сейчас командиры четырех региональных групп. На тушение пожаров в Подмосковье вызваны группы из двадцати шести регионов. Задача нашей группы – обнаружить агента. Работать будем в условиях противоборства с ФСБ…

Григорий Абрамович окинул нас взглядом, словно полководец, готовый бросить свои дивизии в бой с противником… Увидев, очевидно, нашу готовность в этот бой броситься, он улыбнулся.

– Ну, ФСБ так ФСБ, – судя по вашему настрою… Нам не привыкать, насколько я понимаю… Манеры фээсбэшников вы, без сомнения, помните – в Булгакове был ранен Игорь, во время последнего нашего с ними контакта, при поимке террориста, чуть не погибла Ольга… ФСБ необходим повод для активного вмешательства в работу системы МЧС в Подмосковье… Недалеко от Полоцкого, куда мы должны сейчас прибыть, находится спецлагерь системы ИТУ. Лагерь небольшой, старый, еще со сталинским стажем… У наших аналитиков есть опасения, что ФСБ попытается организовать массовый побег из этого спецлагеря. Заключенные еще не эвакуированы, охрана соответственно тоже. Фронт пожара движется в сторону лагеря и села Полоцкое, которое находится чуть дальше линии огня… Побег, если он удастся, – а он удастся, я в этом нисколько не сомневаюсь, – потребует срочного вмешательства службы безопасности. Нет ничего проще ловить беглецов, которых ты же и спровоцировал на побег… Блеснув эффективностью своей работы, ФСБ всех их тут же переловит… Официально у МЧС вмешиваться нет оснований, но если побег все же произойдет, уже можно действовать активно и энергично – в рамках предотвращения возможных ЧП, источником которых станут бежавшие из лагеря…

Григорий Абрамович сделал паузу и, поскольку вопросов не последовало, перешел к выводам и конкретным заданиям для каждого из нас.

– Вот и отлично! Люблю, когда вы сами все понимаете и не задаете лишних вопросов… Сразу по прилету включаемся в эвакуацию Полоцкого. Работа не столько опасная, сколько сложная – люди не хотят уходить с места, где прожили всю жизнь, и оставлять свой дом огню… Ни в коем случае не применять силу, это в первую очередь тебя, Александр Васильевич, касается… Только уговоры… Можете материться и орать сколько угодно, но чтобы – без рук! Глазом моргнуть не успеете, как первая же ваша драка окажется снятой на пленку и потом будет доказательством при обсуждении наших с вами методов работы… Эвакуация – дело для вас знакомое, долго говорить не буду… Главное – вывезти людей. Имущество разрешайте брать только то, что в руках уместится… Никаких узлов и ящиков… Времени в обрез. Фронт огня идет прямо на село, и через несколько часов Полоцкое будет уже гореть…

В эвакуации каждый из нас действительно хоть раз, да участвовал, и кое-какой опыт по этой части есть у каждого. Для спасателей крайне неприятное это дело – эвакуация… Это только в телевизионной хронике спасатели, эвакуирующие людей из района бедствия, выглядят эдакими героями… И люди, которых они сопровождают, так благодарно на них смотрят… Представьте себе, как эти же люди полчаса назад материли этих же спасателей и лезли с ними в драку, когда мы пытались оторвать руки пенсионерки от какой-нибудь швейной машинки или прялки, которая дорога ей как напоминание о молодости…

Мне самой, помнится, одна африканская «мадам» в набедренной повязке, с болтающимися до пояса оттянутыми многочисленными детьми грудями, заехала по затылку какой-то кочергой, когда я еще на пятом курсе университета в составе спасательских сил ООН принимала участие в эвакуации сомалийских племен из района жестокой засухи… А я всего-то и сделала, что вырвала у нее из рук огромный глиняный сосуд, который она волокла с собой в самолет. Самолет и так не мог увезти всех за один рейс, не до посуды было, знаете ли. Только что утих жестокий ветер, не дававший добраться до отдаленного оазиса в пустыне, и каждую минуту он мог подняться опять… А взлетать в условиях песчаной бури – это все равно, что прыгать с Останкинской башни с зонтиком. Или без зонтика – разница небольшая…

Поэтому напоминание Грэга об этике поведения с терпящими бедствие были отнюдь не лишними. Ох как хочется каждый раз от аргументов логических, словесных перейти к более весомым аргументам… Может ли Григорий Абрамович быть уверен, что мы помним тот закон из неписаного, но свято уважаемого нами Кодекса первых спасателей: «У каждого есть право на смерть»…

Я помню, очень удивилась, когда впервые узнала о том, что устав спасательской службы запрещает применение физической силы к лицам, собирающимся совершить самоубийство… Их можно уговаривать, отвлекать их внимание, убеждать, просить и все что угодно в том же роде, но хватать и вязать полотенцами – категорически запрещено уставом… Впрочем, каждый спасатель имеет возможность в этом случае забыть о том, что он спасатель, забыть о всех на свете уставах и руководствоваться только указаниями своей души – подсказывает она тебе, что ты должна просто и грубо оттащить самоубийцу от края крыши, например, – бери и тащи… Но потом получишь взыскание за нарушение устава…