Михаил Ахманов - Наследник

Представители чешской стороны явились точно в двенадцать пятнадцать и, ознакомившись с полномочиями ХАК, тут же подписали три документа: протокол о признании недействительной лицензии на производство пистолетов ТТ и ПМ; [8] ТТ – пистолет калибра 7,62 мм, разработан в 1930 г. Токаревым, выпускался Тульским оружейным заводом и был чрезвычайно популярен; до сих пор выпускается в Китае, Корее, Польше, Венгрии и некоторых других странах. ПМ – пистолет Макарова, калибр 9 мм, прототип – немецкий «Вальтер»; находится на вооружении с 1951 г. и не менее популярен, чем ТТ. Емкость магазина у ТТ и ПМ – восемь патронов. гарантию, что вышеуказанное производство будет свернуто в течение двух месяцев; и акт, в котором чехи обязались не экспортировать данные виды изделий и уничтожить их товарные запасы, а ХАК обещала не применять в этом случае штрафов и иных юридических либо финансовых санкций. Покончив с формальностями, стороны распили пару бутылок «Мартеля», и, после третьей рюмки, глава чешской делегации заметил, что ПМ и ТТ были отличным оружием, но устарели морально и не тянут сравнительно с CZ75FA и модернизированным «Скорпионом». [9] CZ75FA – чешский пистолет разработки 1994 г, калибр 9 мм, емкость магазина 15 патронов, имеет ряд оригинальных конструктивных особенностей – например, запасной магазин может примыкаться к стволу и служить дополнительной рукоятью при стрельбе «с двух рук». «Скорпион» – чешский малогабаритный пистолет-пулемет, калибр 7,65 мм, емкость магазина – до 30 патронов. Отчего бы «Халлоран Арминг Корпорейшн» не продвинуть эти изделия на широкий рынок, потеснив, к примеру, тем же «Скорпионом» израильский «Узи»? Каргин налил гостям по четвертой и обещал обсудить эту идею с исполнительным директоратом ХАК.

С болгарами, прилетевшими в Прагу из Софии, все получилось много хуже. Миссис Алекс Керк отправилась с галантным Ли Уэстом обозревать еврейское гетто, ныне – музей с синагогами, семисвечниками, расшитыми покрывалами торы и древним кладбищем с могилой волшебника Бен Бецалеля, а Каргин парился в совещательной, выслушивая жалобы на скудость и бедность, проклятия в адрес разоривших страну коммунистов и намеки на нерушимую русско-болгарскую дружбу. Видимо, разведка у болгар была поставлена неплохо, иначе откуда им знать, что мистер Алекс Керк на самом деле русский? Русским же свойственны мягкосердечие и жалость к убогим, и потому в самых чувствительных местах Каргин закрывал глаза и повторял про себя суровые максимы деда: «Продай персам орудия… Продай арабам вертолеты… Продай по самый высокой цене!»

Перед ним сидели сейчас не братья-болгары, а международные мошенники, торговцы поддельным российским оружием и, как доносила разведслужба ХАК, люди весьма не бедные, хапнувшие ряд государственных заводов, имевшие связи с курдами, с афганскими талибами и, разумеется, с албанцами. Их годовой доход исчислялся миллионов в шестьдесят, и львиную долю его составляли те же ТТ, ПМ, патроны и запчасти, а также неведомо как попавшая в Болгарию модель «карманного» револьвера, который можно прятать в рукаве и в дамской сумочке. Так что бедностью тут и не пахло, и были эти типы хоть не из крупных акул, как дедушка Халлоран, но, несомненно, из зубастых щук.

Выслушав их, Каргин кивнул Марвину Бриджу.

– Есть предложение, – сухим профессиональным тоном произнес юридический советник. – Полномочия, полученные ХАК, позволяют нам продлить лицензию. Кроме того, мы готовы вложить в модернизацию производства некую сумму… – он выдержал паузу, – скажем, равную двухгодичному обороту вашей компании. Разумеется, если это представляет для вас интерес.

Болгары насторожились, будто псы при запахе лакомой кости. Наконец, после минутной заминки, Пламен Панчев, глава делегации, спросил:

– На каких условиях?

Бридж – тощий, похожий на воблу, засушенную лет десять назад, – добросовестно перечислил:

– Дополнительная эмиссия акций, передача ХАК контрольного пакета и половины мест в совете директоров, а также постов генерального управляющего и главного менеджера по сбыту.

– Но это значит, что мы превратимся в дочернее предприятие ХАК!

– А что в этом плохого? – промолвил Каргин. – Не будем спорить и ссориться. Будем работать и честно платить налоги.

При упоминании о налогах болгары разом вздрогнули, и один из них пробормотал:

– А если мы не согласимся? Какую альтернативу вы можете предложить?

На этот раз Каргин кивнул Гиру.

– Судебное разбирательство в Софии, очень быстрое и энергичное, – сказал тот. – В результате вас пустят с молотка, и на открытом аукционе мы скупим ваши активы.

– Этот вопрос с вашим правительством согласован, – добавил Марвин Бридж. – С правительством, президентом и большинством сенаторов.

Панчев позволил себе усмехнуться.

– Наши позиции в правительстве очень крепки.

– Крепость позиций определяется суммой, – со скучающим видом заметил юрист. – К тому же все правительства, даже самые продажные, любят получать налоги, а не огрызки в виде мышиных хвостов. Такова реальность, господа!

За столом воцарилось угрюмое молчание. Каргин, прикрыв глаза, думал о том, что есть битвы и битвы; в одних пули свистят, рвутся снаряды и вспарывают штыками животы, а другие ведутся бескровно, но от того они не менее свирепы. Из скромного опыта, приобретенного им за девять последних месяцев, он сделал вывод, что схватки в мире бизнеса ведутся по тем же правилам военного искусства: фланговый обход, разгром тылов и взятие противника в клещи. Затем, как говорил майор Толпыго, пусть побежденный плачет… И платит, добавлял старый Халлоран.

– Мы… мы подумаем, – выдавил Панчев. – Мы просим о новой встрече, дня через три-четыре.

– Принято, – сказал Каргин и поднялся.

«Мартелем» этих гостей не угощали.

Под вечер, сидя в просторном номере гостиницы «Амбассадор» и поджидая загулявшую супругу, он связался с Владом Перфильевым. Связь шла через спутник, с помощью устройства, запрятанного в черный плоский кейс, и, как утверждали специалисты корпорации, перехватить беседу было невозможно. Ну, а если бы это все-таки случилось, расшифровка заняла бы месяца два.

Лицо Влада на маленьком, в тетрадный лист экранчике было оживленным. Таким же, как вчера и позавчера во время регулярных сеансов связи, и это означало, что дела идут нормально.

– Кириллов с этим, с интендантом Костенко, прижали бразильян, – прохрипел Перфильев вместо приветствия. – Чуть, понимаешь, переворот не случился: хунта скотоводов и овощеводов против хунты оружейников! Одни хотят консервы делать, другие – «калаши», но в их Бразильянии, похоже, «калаш» против консервной банки не потянет.