Петр Пинских - Валдис одинокий

Можно подумать, эта его награда, была первой. Да, почти в каждой республике, где Валдису приходилось работать, особенно здесь, в южных республиках БСССР ( Бывшего СССР), где президенты особенно любят «выпендриваться», после какой – либо, даже незначительной, но удачной операции, появлялась в его многочисленной коллекции еще одна, очередная блестящая «побрякушка». У – у-у! А как это, обычно, всегда обставлялось!

Опять же, особенно здесь, на юге. Всегда – на толстенном-претолстенном ковре и, обязательно, в личном кабинете «Самого». И обязательно, в присутствии пары-тройки пузатых «шестерок» в крупно – габаритных погонах, которые, как правило, и не знали толком об истинных мотивах, побудивших удостоить виновника торжества, столь высокой награды (сверхсекретность блюлась даже на таком, высоком уровне). Но, обязательно, c длиннющими, высокопарными речами, и с каким-то особенным, мелко-мелко трясущим, рукопожатием.

Валдису почему-то, на дольше всего, запоминалось всегда именно вот это, мелко-мелко трясущее, рукопожатие. Как правило, у всех этих президентишек, ручки пухленькие, холеные. И вот, расщиперит такой президентишка, свою ладонь еще загодя. До попытки обхватить Валдисовскую ладонь-грабарку своими коротенькими фалангами, будто ладошечка увеличится от этого в размерах. А – не тут-то, было! У Валдиса, грабарка – ого-го-го! А президентская ладонь – фи-фи-фи.

И вот, уцепится президент краешками фаланг, обычно трех – большого, среднего и безымянного – пальцев, за края грабарки, до побледнения в косточках, и трясет, и трясет Валдисовскую руку.

Сожми Валдис, ну – хоть на тысячную долю своей силы, в этот момент, любую президентскую руку … все! – Целое государство, может остаться без руководства. «Руко – водить», будет нечем. Без своей «главной руки», может остаться государство.

А то, что в руках Валдиса, иногда, концентрируются судьбы сотен, тысяч, да, что там – сотен тысяч! Большего, намного большего числа людей, он почувствовал, уже давно. Ну, взять, хотя бы эту операцию.

Вот, не нажми Валдис, вовремя на курок, именно Валдис, и никто другой … ведь, не кого-то другого, а именно Валдиса, отправили в эту командировку …

Хотя, в их спецподразделении «Одинокий волк», таких же, как он спецов! Собственно говоря, они – все, спецы. Другие, может, еще «похлеще», операции проворачивают. Но когда месяц назад, в утренних Новостях: «…на одном из участков южной границы республики … обезврежена банда… захвачена крупная партия наркотиков… окончательно разорвана одна из нитей наркотрафика… эта крупномасштабная операция…», – в патриотическом порыве, бодренький такой, диктор вещал о подробностях «крупномасштабной операции, подготовленной совместными действиями спецслужб трех государств», Валдиса расперло!

Именно вот это, « расперло», было для него самым лучшим награждением. Вернее, самым лучшим процессом награждения. Черт его знает, почему? Но именно после таких, вот, р аспираний, растекалось по душе чувство глубокого, самого глубокого удовлетворения и самоутверждения.

А эти, мелко-мелко потряхивания, высокопарные речи! … Ох уж, весь этот, азиатский «выпендреж»! То ли дело, дома как про них все говорят, « в конторе». Уж рукопожатие, так рукопожатие! Похлопывание по плечу, значит, похлопывание! Полчаса, не меньше, после этого плечо ноет. Все скупо, без побрякушек. Но существенно! Зато, другая крайность. Сверх – сверх – сверх засекреченность! Только, один, на один. И опять же: скупо, скупо.

… А самый широкий «жест», в его жизни (награждение), был на родине, еще в молодости, еще до «конторы». Лихо наградили его тогда! И не в президентских апартаментах. Потому что, его еще не было тогда. Президента. А в одном из жилищных отделов столичной администрации, еще советской, Латвии. Зато, награда – то, награда! Ордер, на собственную квартиру! И не, где – нибудь, а на самом, Рижском взморье! Правда, не удалось Валдису, уж слишком долго, «покайфовать», в этой квартире…

Это потом, уже потом-потом, дошло до него, что и эта квартира, и,… все «остальное», было одним из «поворотов» того самого, долгого, извилистого пути в «Одинокие волки».

Ночи в горах темные, до черноты. Особенно, безлунные. Черным, черно все. Лишь там, вверху, на фоне как бы случайно рассыпавшихся звезд, угадываются очертания скал, крутых вершин. Тьма кромешная. Это, именно, про здешние, безлунные ночи. А рассвет, как и сумерки, в горах наступает быстро, незаметно.

Вот, только-только, была тьма кромешная. И вдруг, сверху, прямо на глазах, светлеет, светлеет… становится из черного серым, потом бурым. Вот уже, этот клочок неба, зажатый скалами, становится темно коричневым, еще минут десять – пятнадцать и окраска неба из ярко – малиновой, меняется в багряно – алую, и вот уже, первые блики, откуда ни возьмись, солнечных лучей играют на макушке соседней вершины. Контрастность освещенных и еще не освещенных солнцем, участков неимоверная.

На одном из таких, естественно, затененных еще, участков, как раз и расположился « одинокий волк», Валдис.

Почему именно, по этому ущелью, будет пролетать вертолет? Почему надо было пробираться сюда скрытно, от своих же, пограничников, ночью, по скалам, в какие, не всякий альпинист сунется, даже днем? И вообще: каким это «макаром», «наш» вертолет – у «них» в руках. Да, еще под завязку, загруженный наркотой? Для чего нужен такой сложный и точный расчет, чтобы только одним выстрелом… именно, только одним! Да еще, именно в тот момент, когда вертолет будет пролетать, вон, тот острокаменистый отщелок и начнет поворот над одним из разветвлений широкого вверху ущелья? А после выполнения задачи, необходимо будет действовать, еще более осторожно, еще более скрытно? Почему? Для чего?

Ни почему. Ни для чего.

… « Вертушка» , как и рассвет, появилась почти неожиданно. Только местные «асы» умеют так водить вертолет по извилистым и крутым ущельям Памира и Тянь-Шаня. Вертолетчики, овладевшие этим искусством здесь, востребованы во всем мире. За десятки километров слышен гул, приближающегося вертолета. Там, внизу. На равнине. Здесь же, в горах!? Да, ежели « вертушкой», рулит местный, воздушный ас! Гул от вертолета прыгает из ущелья в ущелье только, вместе с ним, с вертолетом, и врывается всегда настолько громоподобно и неожиданно…