Валерий Рощин - Боевые дельфины

Говорить лень. Вопросительно взираю на гостя.

– Прошу прощения, – мямлит тот. – Я ищу Евгения Арнольдовича Черенкова. Мне сказали…

– Вы не ошиблись. Чем обязан?

– Видите ли…

Я хоть и пьян, но совесть трезва и на страже.

– Проходите. Садитесь.

Мужчинка делает несколько шагов и скромно присаживается на край дивана. Господи, кто ж ты такой? Чего тебе надо? Денег? Власти? Славы?.. Увы, дорогуша, ты пришел не по адресу.

– Тут такое дело…

– А вы, собственно, кто?

– Я заместитель главы администрации города Анапы. Агапов Илья Игоревич.

Так. Агапов из Анапы. Или Анапов из Агапы – так звучит лучше и загадочнее. Власть отпадает – она у него есть. Маленькая и ненастоящая, но есть. Стало быть, явился за богатством. Или хочет услышать концерт медных труб?

– Очень приятно, – вру с полнейшим равнодушием.

– Тут такое дело… Вчера поступил к нам сигнал с северного пляжа. В общем… – мнется он, промокая платком мокрую шею. – В общем, позвонили со спасательной базы и…

– Да говорите же! Что там произошло на вашем пляже? Села на мель натовская подлодка? Или поселился гигантский осьминог?

– Эх, если бы подлодка! Если бы осьминог!.. Нет, Евгений Арнольдович. Ближе к вечеру к спасателям подошел какой-то молодой человек с аквалангом и сказал, будто недалеко от берега на глубине метров двадцати лежит длинный металлический предмет, похожий на торпеду.

О как. Торпеда! И чего ж ты, дядя, хнычешь? Торпеда гораздо лучше осьминога.

Стараясь держать себя в руках, осторожно интересуюсь:

– Ну а я-то при чем? Я же не сапер, не подрывник. В торпедах тоже не шибко смыслю.

– Евгений Арнольдович, мне порекомендовали вас как лучшего боевого пловца! Нам не нужно ее разминировать, не нужно подрывать…

Интересно, какой гад распускает обо мне сплетни на побережье?

– …Мы были бы очень признательны за ваше заключение. Только заключение! Несколько слов о похожем на торпеду предмете от опытного моряка-подводника и образованного в военном смысле человека. Понимаете?

– Честно говоря, не совсем.

Анапов из Агапы волнуется, мнет в руках платок.

– Понимаете, если на дне действительно лежит торпеда, то это повлечет за собой целый ряд глобальных проблем. Нам придется сообщить по команде во все инстанции: в ГО МЧС, военному командованию, краевому руководству… И уж разумеется, срочно эвакуировать весь прибрежный район.

– Ну, так сообщайте, эвакуируйте. Дело-то и впрямь нешуточное.

– Верно, нешуточное, – соглашается Илья Игоревич. – Но вы не представляете, сколько людей придется лишить долгожданного отдыха, за который они, между прочим, заплатили немалые деньги. В зону эвакуации попадает санаторий «Эллада», расположенные по соседству с ним дом отдыха и недавно открытый пионерский лагерь. Представляете?

Качаю головой:

– Вы бы еще полгорода эвакуировали. Двадцатиметровая глубина находится на приличном удалении от берега, плюс полоса пляжа – метров сто пятьдесят. Или вы считаете, что она ядерная?

– Не знаю, – смешно разводит он короткими руками. – Поэтому и обращаюсь к вам за помощью.

– И что я должен сделать?

– Просто осмотреть эту штуку и дать свое заключение. Вдруг там не торпеда, а кусок старой канализационной трубы? А мы тут панику разводим – людей понапрасну пугаем и дергаем. Да и влетит нам от краевого начальства за ложную тревогу. Если там простая труба… Ну как, Евгений Арнольдович, согласны?

Сижу, раздумываю. Или делаю вид, потому что проклятая совесть начеку и заставляет быть примерным мальчиком. Атак неохота!..

Вздыхаю. Громко и сокрушенно. Чтоб Анапову из Агапы стало стыдно.

– Далеко топать?

– Обижаете, Евгений Арнольдович! – плешивая голова расплывается в широчайшей улыбке. – Завтра рано утром мы пришлем за вами машину. А после вашей экспертизы накормим царским обедом под водочку…

Вот это другой разговор! Если бы ты, товарищ Агапов, начал с обеда и водочки – я был бы гораздо сговорчивей.

Теперь самое время и представиться.

Я – Евгений Арнольдович Черенков. По отцу – русский, по матери – украинец и немного белорус. Капитан второго ранга, командир особого отряда боевых пловцов «Фрегат-22», находящегося в прямом подчинении руководителю одного из важнейших департаментов Федеральной службы безопасности. А он – человек весьма занятый, поэтому «Фрегат» курирует тот самый шеф, который и генерал-лейтенант, и мой непосредственный начальник, и отец-благодетель, подаривший путевку в рай.

Ребята из «Фрегата» – особая «каста» великолепно подготовленных бойцов. Почему «каста»? Да потому что нас невероятно мало по сравнению с элитой сухопутных спецподразделений. Да и методика нашей подготовки являет собой «тайну за семью печатями». Когда-то советским пловцам приходилось учиться у итальянцев и англичан, а сейчас эти господа сами не прочь позаимствовать кое-что из нашего опыта.

Забыл сказать: мне тридцать пять, и я до сих пор выдерживаю тяжелейшие психофизические нагрузки боевого пловца или подводного спецназовца – кому как привычнее. Если бы мне довелось служить в рядах американских «тюленей» и выполнять задачи «Нэйви спешиал», то последние года три-четыре я лежал бы на диване, поплевывал в потолок и вспоминал былые подвиги. При счастливом раскладе остался бы в строю с нашивками советника или инструктора центра подготовки коммандос, школы боевых пловцов или рукопашного боя. Это у них там все по науке, а у нас…

Моя карьера стартовала в далеком детстве – в секции подводного плавания ближайшего к дому бассейна. Три раза в неделю мама приводила меня за ручку к огромному строению и сдавала под опеку тренеру – поджарому и добродушному Вениамину Васильевичу, так и оставшемуся для меня на всю жизнь непререкаемым и самым большим авторитетом. Чуток повзрослев и окрепнув, я уговорил его взять меня с собой к теплому морю, где к простенькому снаряжению добавился акваланг. С тех пор я «заболел морем» и стал постоянным спутником Вениамина Васильевича в глубоководном дайвинге. Так постепенно легкое увлечение превратилось в серьезную спортивную карьеру: я начал показывать неплохие результаты, пришли победы на различных чемпионатах и кубках.

Видно, там, на спортивных соревнованиях, меня и приметили кадровики из Комитета государственной безопасности – аккурат к окончанию средней школы поступило заманчивое предложение, и я без вступительных экзаменов оказался зачисленным в Питерское высшее военно-морское училище, где ровно два года постигал азы военной службы с практикой на кораблях и подводных лодках.

КГБ тем временем реформировался и менял вывеску: КГБ РСФСР, АФБ, МБ, ФСК… К моменту моего перевода из военно-морского училища в закрытую школу боевых пловцов, подоспел Закон «Об органах Федеральной службы безопасности Российской Федерации», на основании которого ФСБ становилась правопреемницей ФСК. Еще через два года, сдав последние экзамены, я получил диплом с лейтенантскими погонами и был направлен стажером во «Фрегат-22».