Альберт Байкалов - Голова на вес золота

– Кстати, – спохватился он. – Я так ни разу и не видел школу, в которой ты училась.

– А что там смотреть? – Ирина закинула в рот кочерыжку и захрустела. – Школа как школа. Кстати, я в ней и не училась вовсе.

– Как это? – спросил Клим.

– Мы раньше не здесь жили.

– А где? – допытывался он, расстроенный тем, что почти ничего не знает о своей жене.

У них не было времени поговорить о прошлом.

– В городе, – ответила Ирина и застучала ножом по доске, кроша лук. – Конец девяностых. Я школу оканчивала, когда отец погиб.

– Ты мне ничего об этом не рассказывала, – осторожно напомнил он, наблюдая за реакцией Ирины. – Я знаю лишь то, что ты жила с мамой.

Ирина смахнула набежавшую слезу. Если бы не вопрос, то можно было подумать, что она плачет из-за лука, от которого и у Клима защипало в носу.

– На машине. – Женщина всхлипнула. – Авария.

– Извини. – Клим погладил ее по руке.

– Ничего! – Ирина сквозь слезы улыбнулась. – Он занимался бизнесом и оставил долги. Чтобы рассчитаться, мама продала квартиру и переехала в деревню. Свой огород все-таки. Да и мне помогла…

– Ты уже в Москве жила? – попытался он угадать.

– Точно. – Ира кивнула и всучила ему тарелку с салатом. – Неси.

Пришла Елена Андреевна.

– Как ваши куры? – помогая ей снять куртку, спросил Клим.

– А чего им сделается? – вопросом на вопрос ответила теща. – Весны ждут.

– У вас козы, кролики, поросенок, – перечислил он и повесил куртку на вешалку. – Не тяжело?

– Отчего же? – проговорила она и всплеснула руками. – Всю жизнь их держу. Как же без хозяйства в деревне?

– Всю жизнь? – осведомился Клим.

– Когда в городе жили, у нас кошка и собака была! – нарочито громко сообщила из кухни Ирина. – Еще хомяк и попугай!

– Значит, связь с селом не рвали, – подытожил Клим и пропустил Елену Андреевну вперед себя.

– С каким селом? – Теща встала и удивленно захлопала глазами.

– Представляешь, Клим думал, что мы всю жизнь здесь жили! – стала объяснять Ирина. – Вот что значит муж-ученый. Даже поговорить некогда! Он только сейчас узнал, что мы из города в конце девяностых сюда переехали, и удивился, как ты быстро к деревне привыкла.

– Ах, вот оно что! – воскликнула женщина и часто закивала. – А чего к ней привыкать?

– Не скажите, – Клим направился следом за ней в комнату. – Вот я бы долго здесь не протянул.

– Почему это? – спросила Елена Андреевна.

– Нет, работы я не боюсь, – спохватился он. – И спать долго не приучен. Но мне в городе привычнее.

После обеда, пока Ирина с матерью убирали со стола, Клим отправился во двор, чтобы прокопать канаву для стока воды, скопившейся у крыльца. Весна удивляла. В конце марта выпал снег. По-весеннему звонко падала с крыши капель.

Он так активно вырубал лопатой землю, что не заметил, как сзади подкралась Ирина.

– Гав! – тявкнула она и обхватила его руками за пояс.

– Это что тут за собаки?

– Маленькие и зубастые! – Ирина встала перед ним и запрокинула голову.

– На ветру целоваться нельзя! – с назиданием сказал Клим и шутливо ткнул пальцем в ее носик.

– Какие мы нежные! – Она оглядела плоды его труда, неожиданно показала на топор и несколько чурочек. – Слабо?

– Да легко!

Но небольшие березовые чурбачки оказались крепкими. Клим потратил почти час, прежде чем превратил их в поленья. К тому же топорище оказалось с занозой, и он поранил руку.

– Говорила, надень перчатки, – разглядывая рану, сокрушалась Ирина. – Так нет.

– Тепло ведь, – оправдывался Клим. – К тому же неудобно в них.

– У меня рукавицы специальные есть, – раздался сзади голос Елены Андреевны. – Да и зачем ты их расколол? Сама управилась бы.

– Ты почему раздетая выскочила? – набросилась на мать Ирина.

– Тепло. – Елена Андреевна показала руками в небо. – Весна.

– Вы что, сговорились? – Ирина осуждающе покачала головой и посмотрела на Клима. – Нам собираться пора.

Они уже отправились в путь, доехали до конца улицы, когда Ирина неожиданно схватила его за руку и завопила:

– А ты сумку с банками забрал?

От неожиданности он надавил на тормоз, и машина встала.

– Какую сумку? – спросил Клим.

– Варенье мама положила! – Ирина ударила ладошками по коленкам. – Возвращаться плохая примета.

– Я дойду, – заверил ее Клим. – Все равно здесь не развернешься.

Справа и слева от дороги были прорыты канавы, заполненные талой водой.

Когда Клим подошел к дому, теща закрывала ворота.

– Чего вернулся? – Елена Андреевна приподнялась на цыпочках и посмотрела через забор на дорогу.

– Сумку забыли, – объяснил Клим.

– Какую?

– С вареньем.

– Странно, – пробормотала теща, возвращаясь в дом. – Я ведь хорошо помню, как сама к машине выносила.

– Вы посмотрите на всякий случай, – попросил Клим.

– Точно! – раздался из глубины квартиры рассеянный голос. – Только каким чудом она здесь оказалась?

– Барабашка, наверное! – весело проговорил Клим, уверенный в том, что женщина просто что-то напутала.

– Не хочет, чтобы вы уезжали, – поддержала шутку Елена Андреевна.

«Все, пройти не удалось! – подумал Парсек. – Нужно сближаться. Стрельба нам не требуется. Главное, чтобы боевиков было немного».

Гаер будто услышал его мысли и медленно направился к бандиту.

– Что же нам делать? – растерянно недоумевал он, войдя в роль. – Мы были за городом, на ферме…

– Значит, возвращайтесь туда и осмотрите местность, – со знанием дела сказал бородач.

Гаер поравнялся с ним и как бы невзначай заглянул в пролом.

Парсек стоял и с безучастным видом наблюдал за происходящим.

– Значит, вы тоже ночью были в охранении? – констатировал Гаер и показал за спиной три выпрямленных пальца.

Парсек облегченно вздохнул. С таким количеством боевиков можно справиться и без шума. Надо оказаться на расстоянии вытянутой руки хотя бы от двоих.

– Патрулировали улицы, – объяснил боевик.

– Мы можем оставить у вас свое оружие? Таскаться с ним тяжело.

– Что это? – спросил бородач.

– Небольшая пушка, – пояснил Гаер. – На раз пробивает от борта до борта любой джип.

– Мы тоже не собираемся здесь сидеть без дела, – сообщил боевик. – Вдруг вы не вернетесь к обеду?

– Мы спрячем эту штуку, – заверил Гаер. – Кто ее здесь найдет?

– Делай как хочешь, – сказал бородач и посторонился, пропуская офицеров в развалины.

– Спасибо! – поблагодарил Гаер и прижал грязную ладонь к левой половине груди.

– Меня зовут Аслан, – представился араб.

– Меня – Фархад, – назвался Гаер. – Я татарин.

– Я уже понял. Знаю, город такой есть, Казань. Когда учился в Москве, у нас была оттуда девушка. – Он закатил глаза в небо и цокнул языком. – Красавица! – Его лицо вдруг сделалось серьезным. – Мусульманка.