Наталья Берзина - Охота на мамонтов

Когда метрдотель поинтересовался, не будут ли дамы против, если к ним подсадят молодых людей, Татьяна не стала сопротивляться, а Лорик, та вообще сразу же согласилась. Вот тут-то всё и началось. А интимной полутьме зала, подогретые выпитым, Татьяна и Лорик, очень быстро познакомились с мужчинами, волею случая оказавшимися рядом с ними. Они вместе танцевали, немного ели и очень, очень много пили.

Таня смутно помнит, как вышли из ресторана, затем куда-то ехали, а потом, потом было такое, о чем лучше забыть. Она до сих пор не могла поверить, что всё это было с ней. Даже сейчас, лёжа в любимой ванне, она чувствовала омерзение от одного только воспоминания о проведённой ночи. Неужели это была она, никогда не позволявшая ничего подобного даже с законным мужем? Можно было подумать, что в неё этой ночью вселился какой-то бес, который усиленно толкал её на все те бесстыдства. За те годы, что она делила постель с мужем, ничего даже отдалённо похожего с ней никогда не происходило. Скорее наоборот, когда она отказывала ему, он в основном уходил спать в другую комнату. Правда иногда, примерно один раз в месяц, он не выдерживал и начинал с ней разговоры, которые порою затягивались до утра. Но это вполне можно было пережить. Мама ведь неспроста ей говорила, что мужа нужно удерживать на дистанции, чтобы он постоянно желал получить жену как величайшую драгоценность. Впрочем, так оно и было, если муж получал доступ к телу, он весь следующий день не отходил от Татьяны ни на шаг и готов был носить её на руках. Что греха таить ей очень нравилось упиваться собственной недосягаемостью и безграничной властью над ним. Только, к сожалению, муж выдержал такой жизни всего-то лет десять, а потом начал закручивать романы. Таня была достаточно хорошо информирована о его похождениях. И вот, наконец, она не выдержала и подала на развод. Удивило её только одно обстоятельство, он не стал спорить, просто собрал вещи и ушёл. Вчера в суде, Таня, честно говоря, всё ещё надеялась, что он попросит прощения. Но он молчал и стоил глазки судье. Или это Тане показалось? Все-таки он подонок, и нечего о нём вспоминать. Да в доме стало как-то пусто с его уходом, но зато она совершенно свободна, и это она доказала, пусть даже самой себе.

Стук в дверь, робкий, несмелый, вызвал у Волошина искреннее удивление. А когда на пороге он увидел свою пассажирку, то удивился ещё больше.

– Что-то случилось?

– Нет, извините, просто мне показалось, что вы ещё не спите, и я … Ну, в общем, как это сказать… Можно я побуду немного с вами? Я очень боюсь, что наделаю глупостей, а не хотелось бы.

– Вы ужинать со мной будете? Я сварил пельмени, правда, кажется, немного переварил, но, так уж получилось.

– Нет, спасибо, я ничего не хочу, мне бы только не оставаться одной.

– Да, что вы стоите, проходите сюда на кухню. Садитесь.

– Спасибо, вы очень добры.

– Ну, что вы заладили спасибо, да спасибо. Вы сегодня ужинали? Вижу, что нет. – Волошин поставил перед гостьей тарелку и положил пельмени. – У меня, к сожалению, нет разносолов, я не особенно люблю готовить. Разве, что когда гости приходят.

– А вы, что один живёте?

– Вас это удивляет? Да я живу один. Но как-то не чувствую себя одиноким.

– Вы развелись, ушли от жены, или она вас бросила?

– Милая девушка, это произошло так давно, что я уже не помню подробностей. Больше двадцати лет я один и ничуть об этом не жалею.

– Простите меня. Я совсем не хотела вас задеть.

– Вы меня и не задели. Я же говорю, что всё это было очень давно. А как так получилось, что вам негде жить? Вы ведь не приезжая?

– Нет, не приезжая, но я не хочу об этом говорить.

– Ясно, да вы ешьте, что вы смотрите на них, ручаюсь, пельмени не отравлены. Я, правда, не хочу знать, из чего и как их делают, но в том, что они съедобны, уверен. Может, вы выпить хотите? У меня правда нет вина, но зато есть хороший коньяк.

– Спасибо.

– Милая девушка, если вы не прекратите на каждое моё слово, говорить спасибо, я честное слово вас выставлю.

– Нет! Прошу вас, не прогоняйте меня!

– Уговорили, не буду.

Волошин встал из-за стола, ополоснул тарелку, достал бокалы и пузатую бутылку темного стекла. Плеснув по глотку коньяка, он протянул бокал девушке.

– Так, что же у вас случилось? Вам, как я понимаю, пришлось сбежать из дома? С мужем вдрызг разругались?

– Я не готова говорить на эту тему. Простите, – незнакомка двумя руками взяла широкобёдрый бокал, поднесла к лицу, но, так и не пригубив, поставила на стол.

– Хорошо! Так о чём же мы будем говорить?

– Я … я не знаю…

И тут она заплакала, сначала тихо, а затем уже навзрыд. Волошин попытался поднести ей стакан с водой, но незнакомка оттолкнула его руку. Ничего другого не оставалось, как просто сесть с нею рядом и попробовать утешить иначе. Это действительно помогло. Вскоре она только изредка всхлипывала, уткнувшись носом в его плечо, а Волошин продолжал гладить её стильно стриженые волосы, да шептать какие-то слова утешения.

Он просидел с ней очень долго, пока она окончательно не успокоилась. Ему никогда не приходилось утешать плачущих женщин, он просто не умел этого делать. Теперь пришлось в срочном порядке овладевать этой сложной наукой.

– Как вас зовут? – наконец, сообразил поинтересоваться Волошин.

– Галя, – уже без слёз в голосе ответила она. – А вас?

– Волошин Александр. Так я могу вам чем-нибудь помочь?

– Нет, спасибо вы и так мне уже помогли, только не могли бы вы проводить меня туда, где я сегодня буду ночевать. Мне боязно заходить туда одной.

– Хорошо, только для начала я, вам дам валерьянки, что ли. Вам просто необходимо успокоиться.

– Спасибо, не стоит. Со мной всё в порядке. Не волнуйтесь за меня.

– Из спасибо шубы не сошьёшь, – буркнул Волошин, роясь в аптечке. – Вот! Нашёл только, сколько капать я не знаю. Держите.

Он протянул ей пузырёк и, подождав пока она встанет, бережно поддерживая под локоток, проводил в съёмную квартиру. Здесь он бывал не раз, всё было хорошо знакомо. Помогая Милочке, он тут много чего развешивал, прибивал, приколачивал, и теперь приведя Галю, окинул квартирку привычно-хозяйским взглядом. Её вещей не было, только лёгкая шубка в прихожей на вешалке. Почему-то она показалась ему такой трогательной, что вызвала невольную улыбку. Да и сама Галя была до невозможности милой, даже сейчас, несмотря на распухшие от слёз глаза и раскрасневшийся нос. Среднего роста с огромными выразительными серыми глазами, хорошо сложённая, она выглядела обворожительно. Не девушка, а мечта любого мужчины.

Галя остановилась посреди комнаты и, оглядевшись по сторонам, подняла глаза на Волошина.

– Простите, что я причинила вам столько неудобств. Мне очень неловко.