Серж Бэст - Я полынь не сажал

– Она медичка, зовут её Татьяна, окончила медицинское училище, работала в городе, но перевелась к нам и сейчас работает медсестрой в хирургии. Она у нас раньше практику проходила. Откуда родом я не знаю.

– Выходит, она намного старше Сёмки?

– На четыре года. Семён её знает с восьмого класса, но тогда он ещё был маленький. Впрочем, он и сейчас недалеко ушёл. Боюсь, что она побалуется мальчишкой и бросит его, а для него это будет душевная трагедия, – озабоченно говорит мать.

Родители появились дома неожиданно для меня – обычно они обедают по месту своей работы и домой возвращаются поздно вечером. Выскочить из дома я не успеваю, поэтому, заслышав шум подъехавшего «уазика», быстро взбираюсь на большую русскую печь, стоящую в углу горницы, задёргиваю занавеску и укрываю себя старой рогожей.

Печь – любимое место, на ней я и мой младший брат коротаем долгие зимние вечера. Полушёпотом рассказываем мы друг другу страшные истории, придумываем различные сюжеты к сказке о Емеле-дурачке, разъезжающем на печи по просторам Руси.

– Вечером, как только он придёт из школы, я с ним серьёзно на эту тему поговорю, чтобы не было у него душевной трагедии, – говорит отец.

– Только, пожалуйста, без кулаков, – просит его мать.

Однако её просьба пролетает мимо ушей отца. Наш мужской разговор не откладывается в долгий ящик, ибо я, вытягивая удобнее ноги, цепляю какую-то кухонную утварь, лежащую на печи – раздаётся шум и следом властный голос отца.

– Слазь с печи, Семён! Приехали!

Понимая, что моё отлынивание от школы раскрыто, я нехотя сползаю с печи, в предчувствии того, что отцовский ремень будет «гулять» по моей спине. Мой отец ярый приверженец правила: «пожалеешь ремень – испортишь ребёнка». Впрочем, этого правила придерживаются все родители моих друзей. Первый же его вопрос приводит меня в полное уныние.

– Сколько дней не ходишь в школу?

Опыт подобного общения с отцом подсказывает мне, что лучше не врать, поэтому говорю ему правду с раскаивающимися нотками в голосе.

– Два дня.

– Как два дня? – врывается неожиданно в наш мужской разговор возмущённая мать. – Кто эта сучка, из-за которой ты не ходишь в школу?

Я молчу как партизан, что выводит окончательно мать из себя, и она срывается на крик.

– Ты знаешь, что твоя Танька подстилка? – безапелляционно обвиняет она в её лице всех тех, кто несет угрозу спокойствию её семьи.

– Она не подстилка, – решительно встаю я на защиту своей подружки.

– Она грязная дрянь!

– Ты сама дрянь, раз говоришь такие слова, – неожиданно для себя выпаливаю я, и на этом диалог наш заканчивается, так как в него вступает отец.

– Я никогда не позволю тебе оскорблять свою мать, – жёстко обрывает он меня.

И это последнее, что я слышу, потому как в следующее мгновение он наносит мне сильный удар в скулу, от которого я лечу к печи, ударяюсь головой об её угол и теряю сознание. Придя в себя, обнаруживаю, что лежу головой на коленях у отца. Он выстригает мне вокруг раны волосы, чтобы она не загнила, и прикладывает к ней марлевый тампон, обильно смоченный тройным одеколоном, запах которого приводит меня в чувство.

По моему лицу ползёт кривая улыбка.

– Как на картине Репина «Иван Грозный убивает своего сына», – выдавливаю я из себя.

– Извини, сын, – говорит отец. – Мы с тобой явно погорячились. А у тебя ведь через неделю выпускной экзамен по математике…

– Чего уж там… Я готов к нему, – говорю я ему.

И мы оба понимаем, что это не так.

Из спальни доносится всхлипывание матери, она корит себя за то, что спровоцировала меня и отца на боевые действия. Я иду в спальню и приношу матери свои извинения. Она бросает укоризненный взгляд на мою голову, и мы обнимает меня.

– Сыночек, мой родной! – шепчут её губы…

Вскоре, после случившегося со мной инцидента в школе началась сдача выпускных экзаменов. К своему удивлению, и больше всего к удивлению моих родителей, все экзамены я сдаю на оценку не ниже, чем «хорошо». Со своей подругой – Танюшкой я, в силу сложившихся обстоятельств, больше не встречаюсь. К тому же Расим от кого-то узнал, что она вновь встречается с астрономом. Да это и к лучшему. Зачем я ей? Астроном, другое дело – высокий, кудрявый парень, с высшим образованием, работает учителем в школе, за него можно и замуж. Недостаток у него лишь один – рыжий он. Хотя этот цвет на любителя. Танька сама красит волосы в ярко рыжий цвет. Единственное, о чём я сожалею, так это о своём сколотом переднем зубе, который был повреждён в стычке с ним, а также о плешине на голове, образовавшейся у меня после того, как я получил от отца короткий «хук» в левую скулу.

– Так, всё-таки, куда, сынок, ты намерен поступать? – глядя на меня вопросительно, спрашивает мать.

Своим вопросом она застаёт меня врасплох, так как я ещё пребываю в глубоком раздумье. Для меня ясно лишь одно, что «человеком», как говорит мой отец, я буду становиться в военном училище. Но вот в каком? В военно-морском училище во Владивостоке или в военно-инженерном училище в Тюмени? В любом случае решение стать военным обрадует моих родителей. Мне их чаяния понятны. То, что случилось с моими сверстниками, наводило их на тревожные мысли. Один из них, Володька, будучи пьяным, разбился насмерть на мотоцикле, другой – Гришка попал в тюрьму за «хулиганку», Юрка начал основательно злоупотреблять алкоголем. Все они были старше меня на пару лет, и родители полагали, что я нахожусь под их влиянием. Впрочем, их понять несложно. К каким ещё выводам можно прийти, узнав, что их сын, получив бабушкину пенсию в двенадцать рублей, купил для своего друга ящик креплёного вина, чтобы тот смог отметить с девчонками день своего рождения?

– Мам, я пока не решил, куда буду поступать, но точно знаю, что это будет военное училище, – отвечаю я на заданный ею вопрос.

Глаза матери наполняются радостью.

– А когда тебе нужно будет идти в роддом? – спрашиваю, в свою очередь, я её.

– Роды намечены на десятое число, но бывает всякое…

– А отец к тому времени вернётся из командировки?

– Не знаю, – отвечает мать, и её глаза заволакивает тоска.

– Не переживай, мам, если что, я помогу тебе во всём, ты только говори мне, что нужно делать, – успокаиваю я её.

Ожидаемое пополнение в нашей семье со скромным уровнем материального достатка является ещё одной причиной, побудившей меня принять решение в пользу казённого дома, коей является курсантская казарма.

Опасения матери, что отец не приедет из командировки на момент выписки её из роддома оправдываются. Новорождённую сестрёнку медсестра роддома вручает мне в руки и наша мать в окружении всех своих детей гордо следует к себе домой. А уже поздно вечером приезжает отец…