Сергей Зверев - Час гладиатора

– Да, действительно. Он выезжал один из гарнизона в ночь перед поездкой всей группы к тайнику.

– Та-ак, уже теплее.

– И еще, товарищ генерал. Он подъехал к месту тайника очень уверенно. Даже не смотрел на схему расположения тайника. Такое впечатление, что он хорошо знал это место.

– Ага-а, – задумчиво протянул Плешкунов, – спасибо, Марат Рафаилович.

– Да не за что. Скажите, Иконникова действительно посадили в тюрьму?

– Не в тюрьму, а в СИЗО. Ведется следствие.

– Ерунда какая-то!

– К сожалению, это не ерунда. Ладно, еще раз спасибо.

– Честь имею.

А вот кто-то ее не имеет, подумал Плешкунов, кладя трубку на аппарат. Некоторое время он напряженно размышлял, затем вслух произнес: «Нет, надо докладывать наверх. Ведь человека могут ни за что упрятать на несколько лет». Поднял трубку телефонного аппарата без наборного диска:

– Товарищ генерал-полковник, разрешите на прием?

– По какому вопросу? – Голос начальника разведуправления раздался рокочущим баритоном.

– По Иконникову.

– Тебе бы надо в адвокаты, Ростислав Аверьянович, – усмехнулся начальник, – если недолго, заходи прямо сейчас.

– Слушаюсь.

В кабинете начальника разведуправления сидел подполковник Дорофеев. Плешкунов поздоровался с ним за руку.

– Не помешает? – шеф кивнул на Дорофеева.

– Нет, ему тоже надо знать некоторые детали. – Плешкунов положил на стол личное дело Иконникова. – Товарищ генерал-полковник, в деле Иконникова много странностей и нестыковок, – начал Плешкунов, – во‑первых, это наш сотрудник, и при чем здесь ФСБ? Нарушается принцип подследственности.

– У нас нет своего следствия.

– Но тогда логичней было бы это дело взять себе военным следователям.

– Логичней, – согласился шеф.

– Во-вторых, из материалов расследования усматривается, что Иконников забрал все деньги из тайника, а затем со всеми этими деньгами поехал в небезопасное путешествие совместно с нашими журналистами на брифинг с представителями ВКС. Как-то нелогично. Далее. О деньгах в тайнике знали всего три человека: Иконников, Дорофеев и Каретников. Дорофеев исключается, так как в момент исчезновения денег находился дома, в России. Остаются Иконников и Каретников. Рассматривается только версия Иконникова. А Каретников вне подозрений. Почему? Только потому, что он вовремя составил акт об исчезновении денег? При этом замечу, что с момента нападения бандитов на нашу колонну и до момента вскрытия тайника прошло трое суток. В этот период времени Каретников один выезжал за пределы гарнизона. Это установлено и даже зафиксировано. Но прессуют почему-то одного Иконникова.

– М-м-да, действительно, – начальник управления насупил брови, опустил голову, побарабанил пальцами по столу.

– Разрешите, товарищ генерал-полковник, – вмешался Дорофеев, – я Иконникова знаю давно. Хищение им оперативных денег – это чушь. Он в денежных делах предельно скрупулезен, я бы даже сказал, чистоплюй.

– Хорошо, что вы предлагаете? – начальник разведуправления посмотрел на своих подчиненных.

– Надо прежде всего с ним встретиться, – заявил Плешкунов. – Затем было бы целесообразно подключить к расследованию нашего юриста. И привлечь к делу нормального адвоката. Адвокат-назначенец – это никакая не защита.

– Да, пожалуй, вы правы. Бросить нашего сотрудника в жернова ФСБ неправильно, да и неэтично. Тогда, Ростислав Аверьянович, подберите хорошего адвоката, подготовьте характеристику на Иконникова, а я займусь остальным.

Когда подчиненные вышли из кабинета, начальник разведуправления поднял трубку аппарата ВЧ и попросил оператора: «Мне нужен директор ФСБ». Запустился механизм, который мог спасти разведчика Иконникова.

Максим и Артур за столом пьют чай. Сегодня Максим получил первую передачу от Аллы: печенье, шоколад, чай, кофе, туалетные принадлежности. При виде этой посылки стало теплее на душе. Одновременно мелькнула тревожная мысль: как она там? Одна с детьми. Надо бы написать, чтобы не присылала больше посылки. Здесь еда однообразная, но достаточно сытная. Ей и так тяжело, на одну зарплату.

В камере стало свободней. Двоих сокамерников выпустили, а одного перевели в другую камеру. Так что их теперь пятеро.

Артур – предприниматель. Арестован по статье «Незаконное предпринимательство». Сейчас он рассказывает подробности своего дела.

– …А какое здесь нарушение? Мы людям делаем скважины на дачах, им хорошо, и нам копейка. Мы не воровали, не грабили. Все документы на лицензию подали год назад. А то, что чиновники нерасторопно работают, так это не наша вина. И ты представляешь, этот чиновник в Администрации говорит мне: «Лимон» на бочку, и я закрываю глаза на твою преступную деятельность». А меня вдруг такое зло взяло: «Вот тебе, – и фигу ему в морду, – а это на закуску!» Ну, он тоже взъярился: «Огребешь по полной». Накатал на меня телегу. Сто семьдесят первая, незаконное предпринимательство в составе организованной группы. Моих ребят под подписку о невыезде, а меня, как бригадира, – на шконку.

– А что, на бурение скважин на дачах нужна лицензия?

– Конечно. Добыча подземных ресурсов. Говорят, скоро и за пользование подземной водой надо будет платить налоги. Вот так… Ты-то как загремел сюда?

– Подставили. Кто-то взял деньги, которые числились на мне. Я даже подозреваю кто.

– Денег-то много?

– Миллион долларов.

– Эх-ма! Это «в особо крупных».

– Следователь намекал мне: можно под залог, два миллиона, ну, и ему сотенку. Только где их взять? – грустно усмехнулся Максим.

– Что, за пятнадцать лет не заработал?

– Нет, не заработал.

– Плохо твое дело, – задумчиво произнес Артур.

– Слушай, – Максим придвинулся к нему ближе, заговорил шепотом, – мне бы надо на несколько дней вырваться на волю. Здесь вообще такое возможно?

– Теоретически возможно, но сложно. – Артур опасливо посмотрел на собеседника. – Если хочешь рвануть, то только отсюда, из ИВС. А из СИЗО даже не пытайся. Там полноценная тюрьма. А зачем тебе это?

– Надо бы встретиться с одним человечком.

– Тихо! – Артур поднял вверх палец, стал напряженно к чему-то прислушиваться. – Кумовские тиски идут.

– Какие тиски? – удивился Максим.

– Уголовники-рецидивисты идут по камерам и собирают дань. Каждый обязан что-то дать: деньги, не меньше пятихатки. Или продуктами, что с воли. Не даешь, тебя избивают. Ты можешь отдать им чай, кофе и шоколад.

– Подожди, а как они могут ходить и собирать. А дежурные у камер на что?

– Так те сами это и организуют. Соберут со всех сидельцев, а потом делят: треть себе, треть начальству, а остальное – прессовальщикам.

– Это же беспредел! – возмутился Максим. – Как в наше время такое возможно?