Александр Тамоников - Сирийский скальпель

Атаковав колонну в третий раз, истребители ушли в восточном направлении. Вокруг установилась тишина – ни разрывов, ни гула реактивных двигателей.

В безоблачное сине-голубое небо от горевших машин и «бэтээров» поднимались клубы черного дыма. Несколько автомобилей валялись перевернутыми на обочине. На асфальтовой трассе и рядом с ней зияли большие воронки.

– Мука, что ли?.. – отряхивал камуфляжку от рассыпанного повсюду белого порошка Осипов.

Сержант ухватил с одежды щепотку и попробовал на вкус.

– Точно – мука. Причем самого мелкого помола. Вот сволочи! Сколько добра из-за них пропало!..

Глядя в небо, Осипов встал в полный рост.

– Ушли! А беспилотник вернулся и кружит в километре.

– Фиксирует результаты «героической» деятельности. Дать бы по нему из снайперки!

– Ты лучше пробежись вдоль дороги.

– Зачем? – плохо соображал после ракетного обстрела Рымов.

– Надо оказать помощь раненым и собрать здесь выживший народ, – спокойно объяснил старший лейтенант, направляясь к брошенной боевой машине. – Возьми Катаева, и проверьте все до единой машины. Панютин, ты следишь за воздушной обстановкой.

Подхватив автомат, рядовой Катаев побрел к асфальту. Сержант кивнул, но, прежде чем начать проверку, заметил:

– Товарищ старший лейтенант, только сирийцев уже не собрать.

– Почему?

Тот кивнул в сторону виноградников.

Офицер проследил за его взглядом и заметил уцелевших водителей, разбегавшихся прочь от дороги.

– Черт с ними! – махнул он рукой. – Все равно не осталось ни одной исправной машины…

Подчиненные принялись исполнять приказание, а сам Осипов попытался разыскать в разбитой бронемашине рацию…

Минут через пятнадцать Рымов с Катаевым вернулись. Оба были расстроены, лица – бледны.

– Глухо, товарищ старший лейтенант, – вздохнул сержант.

– В каком смысле?

– Во втором и в последнем «бэтээрах» сгорели все – прямые попадания ракетами. Предпоследний уцелел, а вот пацанов накрыло взрывом у обочины. Один был еще жив, когда мы подошли.

– Кто? – мрачно спросил Осипов.

– Головачев. Умер, не приходя в сознание, от осколочного ранения в голову.

– Вы всех нашли?

– Нет, товарищ старший лейтенант. Человек пять найти не успели.

– Так, может, они живы?

– Не знаем, – пожал плечами Рымов. – Скорее всего укрылись в винограднике, а живы или нет – сказать сложно. Мы кричали, но никто не отозвался.

Осипов прислонился спиной к раскаленной броне «бэтээра» и вздохнул:

– Хреново обстоят наши дела.

– А что с рацией, Владимир Иванович?

– Нет у нас связи. Разбита рация.

– Значит, нашим доложить не можем?

– Ты бываешь удивительно догадлив, Гена! – поморщился старлей. – Осталось придумать способ, как сообщить нашим обо всем произошедшем.

– Может, до селения прогуляться? – предложил рядовой Панютин.

Селение Эриха действительно находилось рядом – всего в одном километре от погибшей колонны. Но его размеры, пустынные улочки и скромность застройки не оставляли никаких надежд.

– И чего ты там найдешь? – недовольно сплюнул в пыль обочины старший лейтенант. – Современную рацию? Станцию спутниковой связи?..

– Смотрите! – прервал дискуссию Катаев.

Все повернулись в том направлении, куда указывал рядовой.

С северо-востока по шоссе быстро приближались два автомобиля.

– Кто бы это мог быть? – невольно потрогал цевье автомата сержант. – Может, те сирийцы, которые должны были нас встречать у Алеппо?..

Осипов стал всматриваться в пылившие по трассе машины. Приставив ко лбу козырек ладони, он щурился от яркого солнца и жалел о потерянном в суматохе ракетного обстрела бинокле.

«Кто бы это ни был, я могу послать с этими машинами гонца до ближайшего гарнизона, – размышлял он. – Пожалуй, отправлю двоих, сержанта Рымова и рядового Катаева, а сам с Панютиным останусь здесь до прибытия начальства. Да и тела погибших ребят надо перенести в одно место…»

– Как же так, товарищ подполковник! В фильмах же показывают и в книгах пишут, как из пистолетов от бедра простреливают кисти рук или попадают точно в коленку.

Подполковник улыбнулся и снисходительно взглянул на вопрошавшего:

– Наверное, мне не повезло – в книгах такого не встречал. А в фильмах, товарищи курсанты, режиссеры могут показать что угодно. Особенно если он снят в Голливуде и с использованием компьютерной графики. Как инструктор по пулевой стрельбе с пятнадцатилетним стажем, скажу вам следующее: даже в мирных условиях трижды подряд попасть в «червонец» простой грудной мишени довольно сложно. Не говоря уж о боевой обстановке и о движущейся цели…

Проводивший занятия подполковник прошелся вдоль строя курсантов, приблизился к столу, на котором ровным рядком лежали пистолеты Макарова. Легонько прикоснувшись к рукояти ближайшего, снова повернулся к строю:

– Многие из вас станут командирами рот, батальонов и даже бригад. Но и в те далекие времена, уже имея за плечами немалый боевой опыт, вы будете палить мимо проклятых грудных, ростовых и стандартных мишеней. Нет, разумеется, некоторые выстрелы станут удачными, но большинство пуль уйдет в «молоко». Ведь это, товарищи курсанты, всего лишь бумажный противник, который не отстреливается, не меняет своего положения в пространстве! Здесь, в тире, отличное освещение, и нет ветра, здесь адреналин не заставляет трястись ваши ладони. Верно?

– Так точно! – ответил за всех молодой паренек, задавший наставнику вопрос.

– А в бою, братцы, все по-другому, и это я знаю по собственному опыту. Руки ходят ходуном, цель мельтешит, стараясь сбить тебя с толку, порывистый ветер вносит поправки и норовит выдавить из твоих глаз слезу. Ты целишься противнику в руку, а в результате попадаешь в грудь или в голову. А какой-нибудь умник из штаба, стрелявший за свою жизнь два с половиной раза, потом распекает: «Какого черта ты его убил, вместо того чтобы подранить и взять живым?!»

Соколов вспомнил свои курсантские годы, когда сидевший сзади Жерин начал рассказывать о давних приключениях.

Группа майора Соколова ехала по ночной трассе из Москвы в Тольятти. В первом внедорожнике, помимо не имевшего к группе отношения водителя, находились сам Анатолий Соколов, его заместитель капитан Костин и стрелок, капитан Жерин. Во втором автомобиле сонно смотрели в темные окна сапер, старший лейтенант Владимир Губин, снайпер прапорщик Алексей Якушев и ликвидатор прапорщик Александр Тригунов. Все шесть бойцов состояли в штате группы специального назначения, имевшей кодовое название «Ангара».

«Эх, молодость, – вздохнул Соколов. – Кажется, совсем недавно окончил школу, надел курсантскую форму и принял присягу. А прошло уже десять лет…»