Виктор Далёкий - Полиагент. Книга 3

В вертолете он понял, что очень сильно соскучился по своему гамаку и Соитии. Ему захотелось крикнуть: «Обратно!.. Обратно!.. Я не хочу никуда лететь… К черту вас всех! Я хочу остаться здесь!..» Но он не дал себе этого сделать. Прежняя жизнь с дисциплиной и субординацией начинала брать над ним верх.

Перед посадкой в самолет шеф конфиденциально поманил Смеха к себе ближе и сказал на ухо:

– Тебе предстоит очень важное задание.

Смеха это сообщение и не обрадовало, и не огорчило, и не заинтересовало. Он кивнул в ответ и ничего не сказал.

Стюардесса, принесшая Смеху стакан минеральной воды, очень походила на Соитию. Такая же смуглая, черноволосая, чуть раскосая. Смех посмотрел на нее таким любовным взглядом, что та остановилась и растерянно замерла в ожидании слов и пожеланий.

– Вам что-нибудь нужно? – спросила она робко.

Он отрицательно покачал головой и подморгнул правыми глазом. Стюардесса мило улыбнулась ему и ушла. Смех вспоминал все, что происходило на острове. Шеф сидел рядом очень серьезный. Когда самолет перед посадкой начал снижение, шеф придвинулся и сказал:

– Сейчас я тебя познакомлю с очень важным человеком.

Смех не придал его словам никакого значения. Он как раз вспоминал, как познакомился с Соитией.

Светило солнце, которое давало острову жизнь, и которому всего было мало. День сверкал бриллиантом. Смех неплохо устроился на берегу моря. Это место ему показал встретившийся ему абориген Хиджа. Он искупался, отдохнул под деревом в гамаке, сплетенном из лиан, и, проголодавшись, пошел нарвать плодов. Он недалеко отошел от дерева с гамаком и увидел Соитию, которая рвала на дереве незнакомые ему плоды и ела. Смех сдвинул на затылок соломенную шляпу, которую купил в отеле, и любовался девушкой. Он смотрел на нее снизу и мысленно улыбался. Девушка самозабвенно и страстно лакомилась плодами. Он не мог отвести взгляда от ее загорелых ног. Из одежды на девушке была нагрудная повязка и юбка из листьев и коротких лиан. Он невольно заглянул ей под природную зеленую юбку, и его обожгло. Эта девушка напомнила ему, что на свете есть еще то, что называется любовью и притяжением полов. Она заметила его, но продолжила есть плоды, абсолютно не стесняясь. «Она меня видела на берегу, – подумал Смех. – Иначе она бы испугалась и убежала». Тогда он еще не знал, что это дочь Хиджи. Он протянул к ней руки и жестами попросил у нее для себя плодов. Девушка засмеялась и неожиданно бросила в него сорванным плодом. Потом она бросалась в него плодами, смеялась и показывала жемчужно белые зубы. А он с удовольствием смотрел на нее и ел сладкие, немного вяжущие рот плоды. Она видела, куда он смотрит, и понимала, чего он хочет. Ее смех будил в нем желание и фантазии. В этом смехе слышалось согласие и страстный призыв любить. Соития побросала на землю плоды и спустилась с дерева. Он протянул ей руки, чтобы помочь спуститься. Она увернулась от его рук, спрыгнула и побежала. Он побежал за ней. Она была гибкая, быстрая, ловкая и неуловимая. Он был сильный и стремительный. И каждый раз, когда он догонял ее, она в последний момент уворачивалась, исчезая за деревьями. Он догнал ее на берегу моря. Поймал за руку и обнял. Она уже не смеялась. Он обнимал ее крепкое разгоряченное тело. Она трепетала от страха и нетерпения, от незнания и от страстного желания испытать его мужскую силу. Смех чувствовал это. Он это знал. И он делал только то, что она хотела. И он лег на нее, как семена ложатся на землю. И он вошел в нее, как входят в райские ворота. И она же приняла его, как того, кого ждут всю жизнь. И он оправдал ее надежды и выдержал ее испытание. И она поняла, что он ее мужчина. И они лежали на песке, отдыхая. И в это время начался дождь. Они не поднимались. Тогда пошел настоящий ливень. Соития издала возглас счастья, быстро оставила его объятия, вскочила и освободилась от одежды совсем. Она сняла с себя повязку и юбку, которые не мешали им быть вместе, и отбросила их. Она стала под дерево, с которого лилась вода и, принимая душ, вытянула руки вверх, словно пыталась дотянуться до неба. Смех тоже разделся и стал под дерево, с которого лился поток воды. Они принимали душ под соседними деревьями, и потом Смех перешел под ее дерево, и они стали принимать душ вместе. И потом они снова любили друг друга под дождем. После этого Смех повел ее к своему гамаку. Он установил над гамаком тент. Они легли и снова любили другу друга, пока не заснули. Соития в эту ночь первый раз осталась до утра с ним. Она ушла рано, до того, как он проснулся.

– Выходим, – сказал шеф и толкнул сидевшего с закрытыми глазами Смеха локтем. Тот открыл глаза, посмотрел на шефа и понял, что перед ним не Соития. Он нехотя тоже поднялся с кресла, в котором сидел во время полета.

Продвигаясь с пассажирами к выходу из самолета, Смех посмотрел на часы и отметил: «Девять часов утра…»

У трапа самолета стоял шикарный лимузин. И еще две черные «Вертикали», которые обычно использовали как машины эскорта охраны. Шеф сошел с трапа первым и показал Смеху на шикарный «Бьютифи».

– Нас встречают.

Смех понял, что эти машины ждут их. Он спустился за шефом по трапу. Охранник в черном костюме белой рубашке и галстуке поздоровался с шефом и проводил к лимузину. Шеф важно подошел к машине. Тот же охранник открыл ему заднюю дверь лимузина. Смеху ничего не оставалось, как залезть следом за шефом в салон шикарной машины. Как только Смех уселся на диван рядом с шефом, он осмотрелся и понял, что салон машины является кабинетом, приемной для гостей с баром и холодильником. Он не исключал, что при нажатии какой-нибудь кнопки салон трансформировался и здесь могла появиться ванная с душем и кухней. Внимание Смеха привлек инкогнито на заднем сиденье в темном дорогом костюме. Тень от шляпы скрывала его лицо. Изо рта торчала сигара, которая источала приятный экзотический аромат. Дым от нее создавал иллюзию нереального присутствия инкогнито на заднем сиденье. Смех отчетливо видел холеные руки инкогнито. Как только Смех уселся на диван, охранник шагнул в салон, закрыл за собой дверь и сел рядом с инкогнито. Он посмотрел на инкогнито, на остальных в машине и, понимая, что все сели и можно ехать, сказал в микрофон на лацкане пиджака тому, кто его должен был слышать:

– Поехали.

Лимузин медленно и солидно тронулся с места. За окном поплыли самолеты, здания аэропорта. Потом на обочине дороги замелькали деревья и рекламные щиты.

– Ну, представлять вам этого человека не нужно, – сказал шеф, показывая рукой на Смеха. – Я вам о нем и так слишком много рассказывал… А этого человека, – шеф посмотрел на Смеха и перевел взгляд на инкогнито, – знает вся страна. Его представлять нет никакой необходимости.