Эдуард Хруцкий - Приступить к ликвидации (сборник)

– Ты иди, Кочана этого сразу узнаешь по куртке хромовой желтой, – сказал Кузин.

В кинотеатре «Смена» в который уж раз шел американский фильм «Полярная звезда». На афише горящий краснозвездный самолет врезался в колонну фашистских танков. Сергей видел этот фильм в клубе управления. Он смотрел и смеялся. Американцы показывали некий колхоз «Полярная звезда» и судьбы колхозников в годы войны. Да, несколько странно представляли себе войну люди, отгороженные от нее океаном. Этот фильм можно было смотреть, полностью абстрагировавшись от происходящих событий.

В маленьком зале, где находились кассы, толкался народ. Сергей огляделся и увидел парня в желтой кожаной куртке, кепке-малокозырке, традиционных сапогах-прохорях с напущенными на них брюками. Нет, совсем не пацан был этот Кочан. Отечное лицо, злые рыскающие глаза, расчетливо-вороватые движения. Он только что продал два билета какому-то военному и теперь оглядывал зал, ища нового клиента.

Белов подошел к нему:

– Здорово, Кочан.

– Здорово, – буркнул парень. – Билеты нужны?

– Нет. – Сергей полез в карман и вынул пачку «Беломора», протянул Кочану. Тот взял, прикурил молча, внимательно разглядывая незнакомого человека.

– Ты кто такой? – спросил Кочан.

– А ты что, не видишь?

– Откуда?

– С Бахрушинки.

– Золотого знаешь?

– Его третьего дня «цветные» за квартиру повязали.

Сергей прекрасно знал Бахрушинку, так назывался целый квартал домов бывшего купца Бахрушина в Козицком переулке. Там, так уж сложилось исторически, жила шпана центра Москвы.

Белову не раз приходилось бывать в этих домах, в которых до революции и при нэпе размещались игорные притоны, жили сапожники и портные, за ночь перешивавшие краденые вещи. Дурная слава была у Бахрушинки, куда как дурная.

Но на Тишинке человек оттуда пользовался уважением.

– Значит, повязали Золотого? – задумчиво спросил Кочан.

– Слушай. – Белов говорил, не выпуская папиросы изо рта. – Мне Витек книжку показывал с песнями.

– Пять красненьких.

– По сто двадцать отдашь – десять штук куплю.

– Толкнуть хочешь? – улыбнулся Кочан.

– Есть пацаны, возьмут.

– По сто тридцать.

– Давай. – Белов полез за деньгами.

– У меня сейчас нет, приходи через час в Большой Кондратьевский.

– Где там?

– У седьмого дома.

– Давай. Я бы и папирос у тебя взял тоже, пачек десять.

– Могу и больше.

– Больше завтра, сейчас при себе денег мало.

– Я бы тебе папиросы по четыре червонца продал.

– Завтра, а сегодня возьму немного.

Кочан исчез, растворился в толпе, штурмующей кассу с табличкой: «На сегодня все билеты проданы».

У Белова в запасе был целый час. Он вышел на темную улицу. Метель прекратилась. На остановке ожидала трамвая толпа народу. Сугробы почти закрывали окна маленьких, вросших в землю деревянных домов.

Белов зашел в автомат и позвонил Кузину.

– Кочан назначил мне свидание в Большом Кондратьевском через час. Придет с товаром.

– Твое решение? – спросил Кузин.

– Я думаю, надо брать.

– Давай.

В типографии пахло керосином. Запах этот особенно резко ощущался в холодном воздухе наборного цеха. Линотиписты работали в шерстяных перчатках с обрезанными концами пальцев. Иногда они прерывали работу и клали руки на теплый кожух машины, отогревая их.

– Холодно, – сказал директор типографии, – у многих начинается ревматизм и радикулит. Но люди работают в три смены, выполняем фронтовые заказы.

В цехе непривычно горели пятисотсвечовые лампы. После светящих вполнакала муровских малюток Игорю казалось, что он попал в царство света.

– Строки, интересующие вас, изготовлены на третьем линотипе.

– Это на котором?

– А вон в углу.

Игорь и директор подошли к линотипу. На нем работала молоденькая девушка, укутанная в толстый платок.

– Нина Силина, комсомолка, стахановка, лучший наш работник.

– Она одна печатает на нем?

Директор усмехнулся:

– На линотипе не печатают. Но вам простительно. У них молодежная бригада. Три девушки. Прекрасные девчата, я вам скажу. Трудятся заинтересованно, умно. Борются за звание фронтовой бригады. Я за них головой отвечаю.

– Уговорили. А как у вас охраняется типография?

– Нормально, ВОХР.

– Оружие у них есть?

– А как же.

– Пригласите начальника.

Начальник охраны вошел в кабинет и вытянулся на пороге:

– Разрешите?

– Проходите, пожалуйста, садитесь.

Начальнику охраны было далеко за шестьдесят, но чувствовалось, что форму он носит давно. Гимнастерка сидела на нем с особым, строевым щегольством. Синие галифе ушиты по фигуре, сапоги подогнаны по ноге. На зеленых петлицах теснились белые начищенные кубики.

«Бывший военный», – подумал Муравьев.

Человек сел, внимательно поглядел на Муравьева.

– Вы начальник вооруженной охраны Клевцов Сергей Иванович?

– Так точно. Простите, с кем имею честь?

– Моя фамилия Муравьев, зовут Игорь Сергеевич, я старший оперуполномоченный отдела борьбы с бандитизмом Московского уголовного розыска.

Клевцов все так же молча продолжал глядеть на Муравьева.

Игорь полез в карман, вынул удостоверение, протянул. Начальник внимательно прочитал его.

– Слушаю вас. – Он вернул удостоверение Муравьеву.

– Вы, Сергей Иванович, видимо, знаете, что привело меня сюда.

– Да, я очень огорчен. Бывает, мальчишки-ученики тащат старые болванки, гайки. Один умелец приспособился даже кастеты мастерить. Но шрифт… Такого у нас не было.

– Всякая неприятность случается впервые, главное – чтобы не повторилась.

– Ваша правда, товарищ Муравьев, но нам от этого не легче.

– Сергей Иванович, в бригаде Силиной три девушки. Что вы о них можете сказать?

– Нина Силина вне подозрений. Аня Девятова – тоже, а вот Лена Пименова… – Начальник охраны замолчал, раздумывая. Игорь не торопил его, давая собеседнику собраться с мыслями. – Лена Пименова… Лена Пименова… Вроде и неплохая девушка. Показатели у нее хорошие… Общественница. Но…

Он опять замолчал.

– Так что вас смущает?

– Понимаю, что значит неосторожное слово. Лена девушка неплохая, но, простите, хахаль у нее…

– Вы его знаете?

– Видел. Он ее после первой смены встречал несколько раз. Хлыщеватый тип такой. С баками, усики в стрелочку. Одет дорого. Пальто пушистое, шляпа из велюра. Я ее спрашиваю, почему твой-то не на фронте, а она – бронь у него. Артист Москонцерта. Ну мне что, артист и есть артист. Только внучка заболела у меня, я поехал на Тишинку отрез шинельный сменять на жиры. Вижу, этот артист там со шпаной крутится. Кожаное пальто на нем, кепка букле. Одним словом, все как надо.

– Постойте, Сергей Иванович. – Игорь даже поверить не мог в столь неожиданную удачу. – Где он живет или фамилию его знаете?