Агата Кристи - Ранние дела Пуаро (сборник)

– Четырнадцать лет.

– Вы живете вдвоем с мужем? Есть ли у вас дети?

– Нет.

– А племянница? Мне кажется, вы упоминали о ней.

– Да, Фрида Стэнтон, племянница моего мужа, дочь его единственной сестры. Фрида жила с нами последние восемь лет… жила до прошлой недели.

– А что же случилось на прошлой неделе?

– Последнее время у нее резко испортился характер; я не представляю, что вдруг нашло на Фриду. Она стала такой грубой и дерзкой, ее поведение невыносимо. В итоге, закатив очередной скандал, она ушла от нас и сняла себе отдельную квартирку в нашем городке. С тех пор я не видела ее. Лучше пусть она приведет в порядок свои чувства, так говорит мистер Рэднор.

– Кто такой мистер Рэднор?

Тень смущения опять пробежала по лицу миссис Пенджеллей.

– О, он… он просто наш знакомый, – с запинкой сказала она. – Очень милый молодой человек.

– Возможно, между ним и вашей племянницей были более дружеские отношения?

– Ничего подобного, – категорически заявила миссис Пенджеллей.

Пуаро решил сменить тему.

– Вы с вашим мужем, как я полагаю, хорошо обеспечены в материальном плане?

– Да, мы вполне обеспечены.

– А кому принадлежат ваши капиталы – вам или вашему мужу?

– О, все наши деньги принадлежат Эдварду. У меня лично ничего нет.

– Видите ли, мадам, чтобы выяснить все точно, нам придется быть жестокими. Мы должны найти мотив. Ведь ваш муж не стал бы травить вас просто так, ради удовольствия! Вам известна какая-либо причина, по которой он хотел бы убрать вас со своего пути?

– Во всем виновата та златокудрая красотка, которая работает с ним, – с негодованием сказала миссис Пенджеллей. – Мой муж работает зубным врачом, месье Пуаро, и, по его словам, он просто вынужден держать при себе расторопную и симпатичную девицу с аккуратной головкой и белозубой улыбкой, которая бы записывала пациентов к нему на прием и готовила препараты. До меня дошли слухи, что их отношения выходят за рамки рабочих, хотя он, конечно, клянется, что все это пустая болтовня.

– Кто заказал ту бутыль с гербицидами, мадам?

– Мой муж, около года назад.

– Теперь скажите, у вашей племянницы есть свои средства к существованию?

– Насколько я знаю, она получает около пятидесяти фунтов в год. И с радостью согласилась бы вести хозяйство Эдварда, если бы я ушла от него.

– Значит, вы планировали уйти от него?

– Я не намерена во всем потакать его прихотям. Женщины сейчас перестали быть рабынями, какими они были в прежние дни, месье Пуаро.

– Я приветствую ваш независимый дух, мадам, но давайте вернемся к реальным проблемам. Вы собираетесь возвращаться сегодня в Полгарвит?

– Да, я приехала сюда на экскурсию. Наш поезд вышел в шесть утра, а в пять вечера мы уезжаем обратно.

– Bien! В данный момент у меня нет никаких особо важных дел. Поэтому я могу провести для вас это маленькое расследование. Завтра я приеду в Полгарвит. Что, если мы назовем Гастингса вашим дальним родственником, к примеру сыном вашей двоюродной сестры? А я сыграю роль его приятеля, чудаковатого бельгийца. Пожалуй, до нашего приезда вам стоит самой готовить себе еду, или пусть ее готовят под вашим личным наблюдением. У вас есть служанка, которой вы можете доверять?

– Да, Джесси, я уверена в ней, она очень славная девушка.

– Итак, до завтра, мадам, и постарайтесь не падать духом.

Пуаро предупредительно проводил миссис Пенджеллей до дверей и в задумчивости вернулся к своему креслу. Его сосредоточенность, однако, была не столь глубокой, поскольку он таки заметил пару перышек, вырванных из боа нервными пальчиками нашей новой клиентки. Аккуратно подняв перышки, Пуаро отправил их в корзину для бумаг.

– Что вы думаете о новом деле, Гастингс?

– Скверная история, должен признать.

– Да, если подозрения этой дамы оправданны. Но так ли это? Горе тому мужу, который купит в наши дни бутылку гербицидов. Если у его жены гастрит и она склонна к истерикам, то беды явно не миновать.

– Вы думаете, что все сводится к этому?

– Даже не знаю, Гастингс… Хотя ее рассказ очень заинтересовал меня, есть в нем нечто крайне занимательное. Вы же понимаете, что сия история стара как мир. Следовательно, можно было бы остановиться на исторической версии, но, представьте, миссис Пенджеллей не произвела на меня впечатление истерички. Да, если я не ошибаюсь, мы столкнулись здесь с чертовски трогательной человеческой драмой. Скажите мне, Гастингс, какие чувства, по-вашему, должна испытывать миссис Пенджеллей к своему мужу?

– Возможно, преданность или привязанность, смешанную со страхом, – предположил я.

– И все-таки, как правило, женщина готова обвинять кого угодно, только не собственного мужа. Она до последнего момента будет стоически цепляться за свою веру в его безгрешность.

– Ситуацию может усложнить другая женщина.

– Верно, под влиянием ревности любовь порой превращается в ненависть. Но ненависть привела бы ее в полицию, а не ко мне. Она могла бы подать официальное заявление… затеять большой скандал. Нет-нет, давайте-ка зададим работу нашим маленьким серым клеточкам. Почему она пришла именно ко мне? Чтобы убедиться, что ее подозрения безосновательны? Или… чтобы я подтвердил ее правоту? Ах, есть в этом деле нечто непонятное для меня, даже загадочное… некий неизвестный фактор. Может, она превосходная актриса, наша миссис Пенджеллей?.. Да нет, она была искренней, я готов поклясться, что она была искренней, и именно поэтому я так заинтересовался ее историей. Прошу вас, узнайте, какие поезда есть на Полгарвит.

Самый удобный поезд отправлялся с Паддингтонского вокзала в час пятьдесят дня и прибывал в Полгарвит в начале восьмого вечера. Путешествие прошло без приключений, и я пробудился от приятного дневного сна перед самой остановкой. Оставив наши чемоданы в отеле «Датчи», мы слегка перекусили, и Пуаро предложил мне прогуляться по городку и нанести послеобеденный визит моей так называемой тетушке.

Дом семьи Пенджеллей, стоявший немного в стороне от дороги, представлял собой старомодный небольшой коттедж с садом. Теплый вечерний ветерок разносил душистые ароматы левкоев и резеды. Мысли о преступлении как-то совершенно не вязались с этим покойным очарованием Старого Света. Пуаро позвонил. Поскольку на наш призыв никто не вышел, он позвонил еще. На сей раз после небольшой паузы дверь открылась, и на пороге появилась растрепанная служанка. Глаза ее покраснели от слез, и она усиленно шмыгала носом.

– Мы хотели бы видеть миссис Пенджеллей, – пояснил Пуаро. – Можем ли мы войти?

Служанка изумленно посмотрела на нас. А затем ответила с замечательной непосредственностью:

– Значит, вы еще ни о чем не слышали? Она умерла. Умерла сегодня вечером… с полчаса назад.