Таня Стар - Кома

Мне нравилось его настроение. Это были новые отношения, неведомые чувства.

– А если ты будешь праведником, то тебя оденут в золотую парчу, возлежать ты будешь на атласном ложе с подушками из зелёного шелка окружённом коврами в шатре из яхонта и жемчуга, – я намекала ему на послушание.

– Я готов хоть сейчас. Слушаюсь и повинуюсь мой Рай, – он сложил ладони и сделал глубокий поклон.

– Прислуживать тебе станут юноши в изумрудных одеяниях с серебряными украшениями, а ублажать придут черноокие гурии несравненной красоты с прекрасными волосами.

– О! Нет! А можно гурии будут близнецами и белокурые, как ты? – он погладил мои волосы, – Заманчиво! Ясно одно, что Бог приготовил для праведных служителей то, что не видело ни одно око, не слышало ни одно ухо и не чувствовало ни одно сердце. Не зря все стремятся попасть в рай и познать жизнь в нем.

Адам, выслушав рассказ, окинул меня сверлящим взглядом и игриво подмигнул.

– Надо же! Я не подозревал, что в тебе скрыт талант сказочницы. Я чувствую, что благодаря тебе, я в раю и достался он мне вместе с тобой.

– Даже так? А я, наверное, с тобой попала в ад.

– Это почему же? Тебе со мной плохо? – он крепко сжал мою руку.

– Так ты же Адам – первый человек сотворённый Богом! Я могу совратить тебя яблоком, – я залезла в сумку и достала красное яблочко. Адам схватил мою руку, дотянулся к греховному фрукту и откусил почти половину.

– Ты ввела меня в грех. Прогневив Бога, мы попадём в ад, где ждут грешников и не будет нам снисхождения.

– А я подумаю, вкусить ли мне запретный плод. Веди себя хорошо и тогда попадёшь в мой рай. Так что тебе выбирать.

Адам клятвенно поднял левую руку, а правую приложил к сердцу.

– Даю тебе обещание на всю жизнь. Я буду вести себя хорошо!

Мы рассмеялись от наших умозаключений о грехопадении людей. А я с вдохновением прочла стихи Омара Хайяма:

Адам упросил прочесть ещё раз и, вторя, запоминал.

– Ад! – прокричала я сквозь грохот машин. В душе заливались соловьи, лицо пылало, чёртики из глаз сыпались на Адама от мыслей вдруг осенивших меня, я, наконец, вычислила формулу нашего счастья, вычленила основу любви и привязанности, – Ты мой ад! – Адам откровенно любовался моим настроением, юностью и азартом, – Я нашла! – от смеха у меня дрожал живот.

– Что нашла? – Адам на мою беспечность по-доброму злился.

– Формулу, – прокричала я.

– Какую формулу?

– Формулу нашей любви. Ну, раз я – Рай, то ты – Ад! Это же так просто.

Неожиданное открытие распахнуло моё сердце, и я вручила заветный ключик от него Адаму.

– Похоже, что ты сегодня белены объелась. Или это солнце весеннее тебе в голову напекло. Сказочница моя! Давай пригласим друзей на сеанс фантастики.

Он притянул меня за запястье, но я вырвалась и, раскинув руки как птица, закружилась на пятке, дразнясь как маленькая:

– А-а-д! Ад! Какой белены? Я мороженого объелась! И от счастья голова кругом.

– Иди ко мне, сумасшедшая!

Обвив руками талию, он поддержал меня, чтобы я не упала, нежно прижал и первый раз поцеловал у всех на виду. Опешив, я смутилась, но не отстранилась и насладилась сладким поцелуем. Он меня не отпустил. Влечение убило стыд и, упиваясь затяжным ванильным поцелуем, мы ставили под сомнение нашу дружбу. Отгородившись от мира объятиями, мы забыли об окружающих, которые завистливо оборачивались.

Первый пылкий поцелуй под лучами искристого солнца был горячий как ад и нежный как рай. От него бесконечного в руках медленно таяло мороженое, которое рисовало каплями, растёкшимися на чёрном асфальте, сердечный символ. От поцелуя звонко стучало сердце, оно, замирая, слушало сердце любимого и, перекликаясь с его жизненным ритмом, билось в унисон. Было упоительно сладко, нестерпимо вкусно и радостно от того, что в весенний день жизнь, соединив нас, заиграла радужными красками.

Я оторвалась от его горячих губ и тихо произнесла:

– Я стану для тебя раем, если ты захочешь.

Долгий поцелуй сбил дыхание, от желания обладать любимым кружилась голова.

– Конечно же, я этого хочу! Сильно хочу! Уже давно!

Я – Рай, он – Ад! Антиподы как плюс и минус притягиваются, соединяясь в единое целое, как Ян и Инь.

Машины, замедляя ход, сигналили, а на асфальте в знак провидения осталось сладкое нарисованное сердце.

Воспоминания помогли разобраться в настоящем. То, что счастье разрушено до основания подсказало женское чутьё. В голове кружились навязчивые мысли: «Когда жизнь пошла не так? В чем ошибка? Как нас угораздило испортить отношения?» Неужели это не сон, и я в беде. Чтобы осмыслить случившееся нужно время.

Предугадать будущее было проблематично, осталось заменить мечты разрушающие счастье на конструктивные решения. Распознать верный путь к спасению трудно и не каждому под силу, особенно в моем состоянии. Мне претит стать избранной злым роком и попасть в его тугую петлю. Получив пинок, я оказалась в опасности. Сомнений не было, я попала в колкие руки злого рока.

– Почему он преследует людей, которых выбирает по непонятным критериям?

Я не раз была свидетелем, когда линия жизни чертила мёртвые петли, затягивала плотный узел на шее избранного и не давала выбраться из нее живым. Однако сильные особи, вырвавшись из смертельной хватки злого рока, остаются девственными душой, сохраняют сердечность и доброту, дарят счастье близким людям. Слабые же сдаются и несут тяжкий крест, безвестно пропадают на дне жизни, превращаются в живых мертвецов утративших чувства.

Я удивлялась тому, как разнообразна судьба людей встретившихся на моем пути. Её витиеватые повороты изумляли разнообразием. Взрослая жизнь оказалась значительно сложнее детских представлений, которые поглотила мрачная пучина действительности. Я не ведала, почему в мою жизнь ворвался злой рок.

Бывают везунчики, преуспевающие в карьере, любимчики всех в округе девчонок, но удача не гарантирует вечного счастья. Испытания вмиг превратят в прах любого. И наоборот, застенчивый и нудный очкарик, достигнет невероятных высот тяжким трудом и уверенно зашагает по жизни. Мне страшно вдруг попасть в категорию изгоев и превратиться в несчастного и потерянного человека. Я стану бороться за счастье, выстою в войне с судьбой. Я неосознанно верила, что нахожусь на пути к победе.

Размышляя о жизни, меня накрыла волна одиночества, оно было то смертельно опасным, то томительно сладким.