Константин Злобин - Дело возмущенных мертвецов

– Вот это да! – с восторгом выдохнул Костя и с трудом оторвался от окна. – Итак, я здесь. Осталось дождаться хозяина и узнать, что у него на уме.

В прихожей распахнулась дверь.

«Ага, вот и он».

Первой в квартиру протиснулась большая обмотанная скотчем сумка. Издав гулкий стеклянный стук, она тяжело опустилась на пол. Рядом с ней приземлилась сумка поменьше, затем в прихожую вкатился мешок с картошкой и только после этого появился сам хозяин всего перечисленного – молодой человек с рыжими и такими взъерошенными волосами, будто он сутки напролет ехал на мотоцикле без шлема. К куче поклажи он добавил висевший за спиной рюкзак и с улыбкой выигравшего миллион размашистым шагом подошел к Косте.

– Здравствуйте! Я – Андрей Краснощеков. Как видите, приехал.

Костя с некоторым замешательством поглядел на протянутую руку.

– Здравствуйте, – после некоторой паузы сказал он. – Я прекрасно вижу, что вы приехали, но вы, наверно, ошиблись…

– Нет, – сказал новоявленный Андрей. – Все точно. Это квартира 259/1?

– Да.

– Ну вот. Вы же сами написали, что у вас можно поселиться. Вот письмо.

Протянутый Косте конверт был точно таким же как его собственный, но выглядел так, будто внутри него что-то взорвалось. Из разодранного в клочья угла торчал угол желтого листа. На нем было написано следующее: «Дорогой Андрей, поздравляю вас с поступлением в Московский институт криминалистики. Надеюсь, что ваш выбор будущей профессии не случаен, как это бывает у многих современных молодых людей, а продиктован искренним желанием преуспеть. Учитывая это обстоятельство, а также то, что в наше время жилье в Москве для студента не всегда по карману, приглашаю вас остановиться в моей квартире. Плата символическая, условия – приемлемые. Адрес указан на конверте. Жду вас. С уважением, К.В.»

Прочитав, Костя даже немного обиделся. Это письмо показалось ему более доброжелательным, чем то, которое получил он. Однако он не показал вида, а только сказал.

– Я бы разрешил вам остаться, но я не хозяин, а сам только что приехал. У меня такое же письмо, как у вас…

Но Андрей уже не слушал его.

– Тогда никаких проблем, – воскликнул он и, отодвинув Костю в сторону, распахнул окно. – Ух, смотри, какая красотища! И высотища! Аж в пятке закололо. Никогда так высоко не был. Только, когда на сосну в прошлом году лазил, но тут повыше будет. А я еду и думаю, в какую дыру меня зазывают. А тут, оказывается, такие хоромы! И до центра рукою подать. Это же Кремль, видел? Буду по утрам на Красную площадь бегать – зарядку делать. Случайно не знаешь, где тут поблизости клуб есть, ну, ночной, понимаешь? Много слышал про всякие там фесконтроли, а ни разу не был.

– Фейс-контроль, – поправил его Костя.

– Как? «Фейс»? Это что такое?

– В переводе с английского «лицо».

– А-а! Это типа того – вышел рожей или нет? Ну, по этой части ко мне не придерешься. Я в нашей деревне самый красивый был. Все девчонки за мной бегали. Проходу от них не было, аж надоели. Не веришь?

Костя не ответил, а Андрей тараторил дальше.

– Так вот, хочу отметить приезд. Все-таки первый день в Москве. Так не подскажешь какое-нибудь злачное местечко?

– Ничем не могу вам помочь в этом вопросе. Я не любитель подобных…

– Слушай, – повернулся к нему Андрей. – Может хватит выкать. Давай на «ты», а то, как чужие – все-таки пять лет вместе жить, если, конечно, не выгонят из института. Ты, ведь, тоже учиться приехал?

– Совершенно верно, но меня не выгонят, – отчеканил Костя. – Я был лучшим в школе и буду лучшим в институте. А когда получу красный диплом…

– Будешь хвастаться на вечере выпускников? – расплылся в улыбке Андрей. – Нет, я не для того в столицу приехал, чтобы гранит грызть. Молодость дается человеку один раз и прожить ее надо так, чтобы не было обидно за бесцельно прожитые годы. Это Горький сказал.

– Николай Островский.

– Островский, так Островский. Смысл от этого не меняется. Первым делом, первым делом… Ладно, чего теряем бесценные минуты? Показывай, где моя комната – куда шмотки кидать?

– Я еще не знаю.

– Да? Ну, так давай узнавать.

Они двинулись по гостиной, открывая одну дверь за другой. Первая – оказалась кладовкой, другая – вела в туалет, третья – узким коридорчиком выводила на кухню. К остальным дверям были прикреплены таблички с именами. На первой же из них было написано «Андрей».

– Это моя, – обрадовался неугомонный новосел. – Сейчас поглядим, что тут за апартаменты.

Обстановка внутри была уютной, но без излишеств – кровать, письменный стол и стул, один книжный и один одежный шкаф. На полу – ковер, на потолке – люстра. В углу стояла пирамидка с гантелями.

– А вот за это хозяевам отдельное спасибо, – воскликнул Андрей, схватил две гантели и стал жонглировать ими как булавами. – Будто знали. Нужно будет сказать «спасибо». Кстати, как они тебе?

– Кто? Гантели?

– Нет, конечно. Хозяева. Что за люди, а то я ехал, как в черную дыру. Ничего про них не знаю.

– Я же сказал, что еще никого не видел. И вообще, чем больше я узнаю, тем более странными они мне кажутся.

– Что ты имеешь ввиду?

– То, как они выбирают себе жильцов.

Андрей на секунду задумался.

– Ты, это что ли на меня намекаешь? Ха! Поверь, я не самый плохой вариант из тех, которые тебе встречались. Лучше давай найдем твою комнату. Может, тогда ты станешь немного добрее.

Они вернулись в гостиную и остановились перед соседней дверью. На ней висела табличка с именем «Руслан». Андрей хлопнул себя по лбу и протянул Косте руку.

– В первый раз со мной такое – сам представился, а как тебя звать не спросил. Будем знакомы, Руслан.

Костя не пожал протянутой руки.

– Я не Руслан.

– Как не Руслан? Тут же русским по белому написано.

– На заборе тоже написано.

– Хорошо – я не против. Но если ты все-таки окажешься Русланом, знай – ты только что отказался от своей комнаты. А если не здесь, тогда где ты собираешься жить?

Костя огляделся. Из неопознанных дверей оставалась еще одна. На ней тоже была табличка, но вместо имени значилась перечеркнутая буква «М». Андрей почесал затылок.

– Не хочу показаться невежливым, но, кажется, это не для тебя.

– Не вижу логики, – парировал Костя. – Сюда нельзя входить некоему «М», но я ведь не Михаил, не Марат и тем более не Макар, поэтому попробую.

Он толкнул дверь, но та оказалась запертой. Костя нажал сильнее – и снова ничего.

– Я же говорил. Это не твоя комната.

– Еще посмотрим, – ответил Костя, налегая на дверь всем телом.

– Э нет, так не пойдет, – остановил его Андрей. – Дай-ка, я попробую.

С этими словами он разогнался и со всего маха ударил в дверь ногой. Та не открылась, зато с потолка посыпалась штукатурка, а висевшая над дверным проемом лампа замигала оранжевыми пульсирующими всполохами. Вместе с ее миганием начал набирать силу вой сирены. Уже через несколько секунд от его завываний заложило уши. Чтобы не оглохнуть, оба зажали руками уши.