Николас Блейк - Убийство на пивоварне. Чудовище должно умереть (сборник)

– Почему вы боитесь мистера Баннета?

Ее руки на секунду застыли, потом снова принялись за вязание. Не поворачивая головы, Софи ответила:

– Это долгая история.

Найджелу вспомнился вчерашний разговор за чаем, и он в шутку спросил:

– Не слишком постыдная, надеюсь?

– Кто-то мог бы назвать ее так. – Ответ подкупал своей прямотой. Софи посмотрела Найджелу в глаза и добавила: – Но не вы.

Несмотря на упрек, тот все же остался доволен.

– Не обижайтесь. Я любопытен до чужих дел, это неизлечимо.

Слабый летний ветерок тронул вьющиеся розы и пошевелил тень от листвы на лужайке.

Найджел продолжил:

– Простите, что пристал к вам со стариной Баннетом, но я не могу представить его владельцем пивоварни. Во-первых, почему рабочие от него не сбегают?

– Для этого есть Джо.

– Джо?

– Младший брат Юстаса. Заведует кадрами. Рабочие за него в огонь и воду пойдут. Джо играет роль буфера, а также давно убеждает брата обновить оборудование.

– По-моему, Юстас готов отклонить любое предложение, если только оно исходит не от него.

– Да, вы правы.

Найджел вновь услышал в ее голосе осторожную нотку.

– Я бы хотел встретиться с Джо.

– Он в отпуске. У него своя лодка в Пулхэмптоне. Кажется, Джо собирался обогнуть мыс Лендс-Энд и отправиться вверх по валлийскому побережью. Я бы и сама не отказалась от такого приключения.

– Моторный катер?

– Нет, яхта. Джо презирает моторы, даже не ставит на яхту вспомогательный двигатель. Утверждает, что ни один уважающий себя моряк не пойдет на судне с мотором. Мы то и дело напоминаем ему, как это опасно – выходить в открытое море без напарника.

– Ему, похоже, стоило податься в моряки.

– Он и хотел, да Баннет довольно рано заставил брата работать на пивоварне.

– Значит, Юстас и его держит на поводке?

Миссис Кэммисон задумалась.

– Да, – наконец сказала она. – Боюсь, так. Джо – душа компании, всеобщий любимчик, и смелости ему не занимать, но чувствуется в нем моральная слабина. Мы очень привязаны к Джо Баннету.

«Во всех смыслах обличительное заявление», – подумал Найджел. Софи Кэммисон нравилась ему все больше.

В четыре часа, озабоченно глядя по сторонам, Найджел прошагал своей страусиной походкой через главные ворота пивоварни. По левую руку от него тянулась громадная кирпичная стена, из которой то здесь, то там струился пар. Над головой неровными рядами шли окна, кое-где не хватало стекол. За стеной начиналась высокая платформа, откуда рабочие вкатывали бочки в кузов грузовика.

Поднявшись на нее, Найджел увидел перед собой контору с вывеской «Справочная», а рядом – длинный туннель, по которому навстречу ему горделиво двигалась процессия бочек. С трудом подавив желание обнажить перед ними голову и забывшись от восхищения, сыщик не сразу услышал оклик бригадира:

– Поберегись!

Найджел глянул вверх, куда указывал палец, и судорожно отскочил в сторону. Туда, где он только что стоял, быстро опускался, крутясь на цепи, огромный ящик. Бригадир подмигнул:

– Опасное место, сэр. На днях трос лопнул.

– А под грузом кто-то был?

– Еще бы! Старину Джорджа с ног сбило. Плечо сломал – повезло еще, что по голове не попало.

– Что ж, наверное, трос теперь новый.

– Как бы не так! Залатали старый, и дело с концом. Вот вернется мистер Джо…

Тут что-то отвлекло внимание бригадира, и Найджел, бросив последний взгляд на скользящие по конвейеру бочки, направился в контору.

– Мистер Баннет? – переспросил клерк. – Кажется, на предприятии его нет. Сейчас уточню.

– Он сказал, что устроит мне сегодня обход. Мистер Сорн в курсе дела.

Клерк поднял трубку обычного квартирного телефона и не отказал себе в удовольствии попрепираться с бестелесным писком на том конце провода.

– Его нет, сэр, – сообщил наконец служащий. – Вами займется мистер Сорн. Сейчас он придет.

Не выказав ни малейшего желания возвращаться к работе, клерк стал развлекать Найджела последними новостями с ипподрома. Вскоре появился Гэбриэл Сорн. Белый костюм – вроде тех, какие носят крикетные судьи, – придавал ему на удивление деловой вид. Сорн провел посетителя через множество коридоров и вращающихся дверей. Последняя вела в помещение, где стоял такой адский шум, какого Найджел в жизни не слышал.

– Бутылочная! – прокричал Сорн ему в ухо.

Со всех сторон их окружали бутылки. Они степенно двигались по конвейерам, исчезали за поворотами, вздрагивали под наполняющими и закупоривающими аппаратами, покорно подставляли бока под этикетки и казались ничуть не менее одушевленными, чем неряшливые девицы, которые скупыми механическими движениями помогали течь бутылочному потоку и подпитывать им машину. На секунду эта марширующая армия показалась сыщику сонмом стеклянных богов, а девицы – их жрицами, неуклюже творящими нескончаемый ритуал. Чуть не оглохнув от рева машин и звона стекла, Найджел позволил вывести себя наружу.

Сорн увлек его дальше. Они поднялись по крутой лестнице высотой футов десять и попали в сигнальную будку, где Найджела представили высокому худому человеку с унылым лицом и густейшими, черными как смоль бровями.

– Мистер Барнс, наш главный пивовар.

– Рад знакомству, сэр.

– Можем выпить здесь чаю, а потом я поведу вас по кругам ада, – сказал Сорн.

Он подал Найджелу тарелку с крекерами и чашку. Мистер Барнс поскреб подбородок, налил в стакан пива, хмуро уставился на него, словно на какую-нибудь диковинку, и осторожно отпил.

– М-м… То, что надо, – мечтательно произнес пивовар и вдруг разом проглотил остальное.

– Не понимаю, как вы пьете это в четыре часа дня, – поморщился Сорн.

– Я не любитель чая. Вот уж отрава так отрава, аж кишки твердеют. Дубильный процесс, что с него взять.

– Шутка, – констатировал Сорн.

Найджел выглянул в зеркальное окно. Под платформой на бочке сидели и о чем-то болтали двое рабочих. А ведь бригадир и клерк, которых он встретил раньше, тоже были на редкость общительны.

– У вас что, производство стоит? Незаметно, чтобы эти ребята надрывались от работы.

Мистер Барнс приложил палец к носу.

– Кот из дома…

– Старика Болваннета сегодня нет, – пояснил Сорн. – Иначе никто бы тут не рассиживался.

Юношу, заметил Найджел, со вчерашнего вечера как будто подменили. Тогда он был вспыльчив, лез в спор и стремился произвести впечатление; теперь же вел себя вольготней, самоуверенней, больше располагал к себе, хотя и казался скучнее. Сюрреалист и ученик пивовара у него в голове явно жили в разных отсеках, и последний любил свою работу куда больше, чем первый готов был признать.

– Я думал, Баннет встретит меня, чтобы посвятить в дело Трюфеля, – сказал Найджел.