Джозеф Флетчер - Тайны Райчестера

Он отвернулся от плана в полной растерянности и поймал на себе взгляд Кампани.

– Нашли, что хотели? – спросил тот.

– Да, спасибо, – кивнул Брайс. – Мне стало любопытно, где находятся захоронения Спелбэнксов. Это была очень большая семья, как я погляжу.

– В юго-восточном конце «Уголка», – сказал Кампани. – Там несколько могил. Спросили бы меня сразу, и не пришлось бы искать.

– Да вы просто ходячая энциклопедия собора! – рассмеялся Брайс. – Уверен, вы знаете каждый водосток, каждую горгулью!

– Так уж мне положено, – отозвался библиотекарь. – Я ведь получаю жалованье за это уже сорок пять лет. Начинал совсем еще мальчишкой.

Брайс ответил ему какой-то вежливой фразой, попрощался и отправился домой, где провел большую часть вечера, стараясь найти разгадки сразу для нескольких таинственных событий дня. Но ничего толкового ему в голову не пришло, и он все еще мучился поиском ответов, когда на следующий день пошел на слушания расследования по делу, обнаружив, что зал при управлении судебно-медицинского эксперта полон городскими жителями, столь же любопытными, как и он сам. Сидя там, слушая сначала предварительное заключение, а потом показания свидетелей, Брайс вдруг осознал циничную правду: несколько слов из его уст могли бы повлиять на ход расследования. Он мысленно перечислил, что сообщил бы, пожелай рассказать всю правду. Представил, как заставил бы заплясать Рэнсфорда, будь он, Брайс, судебным экспертом или прокурором, а Рэнсфорд стоял на трибуне для свидетелей. Он спросил бы его под присягой: был ли доктор знаком с погибшим, имел ли с ним какие-либо дела в прошлом, встречался и разговаривал с ним тем трагическим утром? А потом, глядя Рэнсфорду в лицо, задал бы вопрос вопросов: не его ли рука столкнула несчастного навстречу верной смерти? Однако пока в планы Брайса не входили разоблачительные выступления. Следствию он собирался сообщить лишь то, что было угодно ему самому, но не более. А потому Брайс сидел, слушал и понимал, судя по услышанному, что все эти люди блуждали в тумане; среди огромной толпы собравшихся был только один человек, обладавший хоть каким-то реальным представлением об истине: он сам.

Данные, вскрывшиеся на первой стадии расследования, не оказались новостью ни для Брайса, ни для большинства присутствовавших. Мистер Деллингем рассказал, как познакомился с ныне покойным мужчиной в поезде, следовавшем в Райчестер из Лондона. Миссис Партингли сообщила о его прибытии в «Митру», о регистрации в книге постояльцев под именем Джона Брэйдена, а также о том, как на следующее утро он заказал транспорт, чтобы добраться до Саксонстеда позже днем, поскольку хотел повидаться с герцогом. Мистер Фоллиот подтвердил свои слова о том, что видел незнакомца в соборе поднимавшимся по лестнице на галерею. Варнер, оказавшийся пока важнейшим свидетелем, поведал о случившемся. Сам Брайс, а вслед за ним Рэнсфорд, выступили с мнениями специалистов-медиков. Митчингтон отчитался о произведенном им обыске одежды погибшего и имущества, обнаруженного в номере «Митры». И именно Митчингтон выдал информацию, ставшую новой для Брайса.

– После обнаружения в чемодане покойного книги о Барторпе, – сказал он, – мы направили подробную телеграмму в местную полицию с изложением сути произошедшего и с просьбой провести оперативное расследование по поводу жителя их города Джона Брэйдена, чтобы уже нынешним утром оповестить нас о результатах. Вот ответ, полученный нами час назад. В Барторпе, который является совсем небольшим населенным пунктом, никогда не слышали о таком человеке.

Полный тупик, с удовлетворением подумал Брайс. Но ему тут же пришлось сосредоточить внимание на показаниях следующего свидетеля – герцога Саксонстедского, местного богача и магната, человека мощного телосложения, с округлым лицом, присутствовавшего в зале с самого начала слушаний, к которым, по его же словам, он проявлял живейший интерес. Существовала вероятность, что хотя бы он мог пролить свет на суть дела. В конце концов, показания миссис Партингли, никем пока не опровергнутые, намекали на возможное знакомство герцога с таинственным приезжим, с которым у него была, вероятно, назначена встреча, а значит, не исключалась какая-то взаимосвязь.

Но герцог не знал ничего. Никогда прежде ему не доводилось даже слышать о Джоне Брэйдене. Тем утром герцогу предъявили для опознания тело жертвы падения с лестницы, и он внимательно всмотрелся в его лицо. Он определенно не был знаком с этим человеком и едва ли когда-либо встречал его даже случайно. Герцог ничего не мог сообщить о нем и понятия не имел, по какой причине мистер Джон Брэйден желал навестить его.

– Ваша светлость, несомненно, вели дела с многими людьми на разных этапах занятий бизнесом, – предположил судебный эксперт. – С некоторыми из них вы, возможно, виделись в течение короткого времени. Вы не припоминаете встречи с этим мужчиной даже подобным образом?

– У меня хорошая память на лица, – ответил герцог. – Так считают все, кто меня знает, отдавая лишь дань справедливости. Но лица данного человека не помню. Я никогда в жизни не видел его.

– Не имеет ли ваша светлость каких-либо предположений, почему он высказал пожелание встретиться с вами? – поинтересовался эксперт.

– Нет! Но надо признать, что существует множество причин, которые приводят ко мне порой совершенно незнакомых людей. Если он был, например, антикваром, то усадьба Саксонстед изобилует предметами старины, на какие он мог бы захотеть взглянуть. Или же он принадлежал к числу ценителей живописи – моя коллекция, если вам об этом неизвестно, славится на всю страну. Для знатоков редких книг мой дом тоже представляет немалый интерес. Я мог бы перечислить другие варианты, но не вижу смысла.

– Итак, вы, ваша светлость, не знакомы с этим мужчиной и не имеете о нем никакой информации, – подвел итог эксперт.

– Совершенно верно, – подтвердил герцог и покинул свидетельское место.

Именно этот момент эксперт счел подходящим, чтобы отправить членов жюри присяжных во главе с одним из своих офицеров для тщательного личного осмотра галереи хоров собора. Некоторое время в зале царило спокойствие. Однако вскоре оно было нарушено оживлением среди присутствовавших при появлении полицейского, приведшего с собой хорошо и очень дорого одетого мужчину средних лет, в котором Брайс сразу определил представителя крупных деловых кругов Лондона. Между вновь прибывшим и судебным экспертом состоялся краткий разговор, в нем приняли участие и другие официальные лица. И как только присяжные вернулись, незнакомца пригласили на место для дачи показаний свидетелями. Эксперт обратился к жюри и публике в зале: