Каспари Вера - Кошки-мышки (сборник)

Лейтенант Макферсон: Что было дальше?

Мистер Карпентер: Я не могу говорить, это слишком ужасно.

Лейтенант Макферсон: Как вы поступили?

Мистер Карпентер: Ну, сперва я хотел вызвать полицию.

Лейтенант Макферсон: И почему же не вызвали?

Мистер Карпентер: Я уже собирался поднять телефонную трубку, как вдруг меня парализовала одна мысль. Я застыл, не в силах шевельнуться. Не забывайте, Макферсон, что я очень люблю Лору.

Лейтенант Макферсон: Застрелили не Лору.

Мистер Карпентер: В определенном смысле я был предан Лоре. И почувствовал, что в какой-то степени тоже несу ответственность за случившееся. До меня вдруг дошло, почему Дайан была так напугана после того злополучного вечера в среду. В общем, я все прикинул и понял, что у меня нет выбора: как бы ни было тяжело держать себя в руках, я должен делать вид, что не имею отношения к этой трагической истории. Тот факт, что я оказался в Лориной квартире, ставил меня в чрезвычайно неловкое положение и вдобавок бросал тень подозрения на единственного человека, которого я должен защищать. Сейчас я вижу, что не стоило действовать по первому побуждению… Увы, у каждого в жизни бывают минуты, когда тобой движет не разум, а эмоции.

Лейтенант Макферсон: А вам не приходило в голову, что, покинув квартиру и утаивая правду, вы мешаете ходу расследования?

Мистер Карпентер: Я думал только о безопасности человека, чья жизнь мне дороже, чем моя собственная.

Лейтенант Макферсон: По словам наших людей, в субботу утром, когда они пришли в отель «Фрамингем» и сообщили вам о смерти Лоры, эта новость вас ошеломила.

Мистер Карпентер: Должен признать, я не был готов к такому повороту событий.

Лейтенант Макферсон: Тем не менее вы придерживались заготовленного алиби, хотя на самом деле погибла другая девушка.

Мистер Карпентер: Окажись я замешанным в эту историю, под подозрение наверняка попал бы еще один человек. Именно этого я и хотел избежать. Но вы должны понять, что я горевал совершенно искренне, и по Дайан, и по тому, другому человеку. С тех пор как это случилось, я не спал дольше двух часов кряду. Я не привык лгать. Сейчас, когда я могу быть откровенным перед самим собой и перед всем миром, мне стало гораздо легче.

Лейтенант Макферсон: Вы знали, что Лора жива, но не пытались с ней связаться. Почему?

Мистер Карпентер: Я решил, что лучше дать ей возможность действовать по своему усмотрению. Если бы она нуждалась в моем обществе, то позвонила бы мне сама, зная, что я буду ее поддерживать в любых обстоятельствах.

Лейтенант Макферсон: Почему вы переехали к тете Лоры?

Мистер Карпентер: Я почти стал членом семьи и потому счел своим долгом позаботиться о ней. Должен признать, миссис Тредуэлл была очень любезна, когда предположила, что из-за любопытства окружающих мне тяжело оставаться в отеле. В конце концов, я пребывал в трауре.

Лейтенант Макферсон: И вы позволили, чтобы Дайан похоронили – или кремировали – как Лору Хант?

Мистер Карпентер: Вы не представляете, как я страдал эти четыре дня.

Лейтенант Макферсон: В тот вечер, когда Лора вернулась, она позвонила вам в отель «Фрамингем», верно? А вы заранее предупредили персонал, чтобы ваш номер телефона никому не давали…

Мистер Карпентер: Меня донимали репортеры. Я подумал, что Лоре тоже не стоит звонить в дом миссис Тредуэлл. Когда мне позвонили из отеля в среду вечером – или это было в четверг утром? – я все сразу понял. Боюсь показаться неблагодарным по отношению к радушной хозяйке, но миссис Тредуэлл очень любопытна. К тому же для нее было бы слишком большим потрясением услышать голос человека, на чьих похоронах она недавно присутствовала. Вот я и вышел, чтобы позвонить мисс Хант из телефона-автомата.

Лейтенант Макферсон: Повторите ваш разговор как можно подробнее.

Мистер Карпентер: Она сказала: «Шелби?» И я ответил: «Здравствуй, дорогая». Она спросила: «Ты тоже думал, что я мертва?» Я поинтересовался ее самочувствием.

Лейтенант Макферсон: Вы сказали, что считали ее погибшей?

Мистер Карпентер: Я спросил, как она. Лора ответила, что ужасно расстроилась из-за бедной Дайан, и спросила, не знаю ли я кого-либо, кто желал бы ей смерти. Тогда я понял, что мисс Хант не хочет мне довериться, да я и сам не мог говорить по телефону откровенно. Но я знал, что есть один предмет, который может показаться подозрительным или даже опасным, и потому решил сделать все возможное, чтобы спасти Лору.

Лейтенант Макферсон: Что за предмет?

Мистер Карпентер: Он лежит на столе прямо перед вами, Макферсон.

Лейтенант Макферсон: Вы знали, что у Лоры есть дробовик?

Мистер Карпентер: Я сам дал его Лоре. Лора часто оставалась в загородном доме одна. На дробовике инициалы моей матери – Дилайлы Шелби Карпентер.

Лейтенант Макферсон: И потому вы взяли машину миссис Тредуэлл и поехали в Уилтон?

Мистер Карпентер: Да. Но ваш человек следовал за мной на такси, и я не решился зайти в дом. Постоял немного в саду, борясь с нахлынувшими чувствами: все вспоминал, как много значил для нас этот маленький коттедж с садом. Так что когда я вернулся в город и встретил вас у миссис Тредуэлл, то в моих словах о сентиментальном путешествии была доля правды. Позже вы попросили меня подняться в квартиру Лоры. Предполагалось, что я удивлюсь, обнаружив Лору живой и невредимой, а раз уж вы намеревались наблюдать за мной, я решил вести себя в соответствии с вашими ожиданиями. Надеялся, что еще смогу спасти положение.

Лейтенант Макферсон: Но после того, как я ушел, вы переговорили с Лорой. Рассказали ей о своих подозрениях.

Мистер Карпентер: Мисс Хант ни в чем не созналась.

Мистер Солсбери: Лейтенант Макферсон, мой клиент приложил немало усилий и к тому же рисковал собственной безопасностью ради спасения другого лица. Он не обязан отвечать на вопросы, которые могут привести к тому, что это лицо обвинят в совершении преступления.

Лейтенант Макферсон: Хорошо, с этим все ясно. Если понадобится, Карпентер, я с вами свяжусь. Не уезжайте из города.

Мистер Карпентер: Спасибо, что отнеслись ко мне с пониманием, Макферсон.

На прошлой неделе, собираясь замуж, я сожгла напоминание о своей жизни в девичестве и дала себе слово, что больше никогда не заведу дневник. Прошлой ночью, когда я вернулась домой и обнаружила у себя в квартире Марка Макферсона, который отнесся ко мне лучше любого из друзей, первой моей мыслью было: «Как же хорошо, что те постыдные страницы уничтожены!» Представляю, какой взбалмошной особой он бы меня счел, если бы прочитал мои записи! Я никогда не умела толком вести дневник и жить по принципу «ни дня без строчки», выставляя завтрак шестнадцатого числа таким же значимым событием, как влюбленность семнадцатого. Просто всякий раз, когда я отправляюсь в долгую поездку, или встречаю интересного человека, или берусь за новую работу, мне нужно провести несколько часов в размышлениях. Предположение, что я умная женщина, – выдумка чистой воды. Я воспринимаю абстрактные понятия только через эмоции, и прежде чем начать что-либо обдумывать, мне нужно увидеть описание этого факта на бумаге.