Кирилл Казанцев - Соседка авторитета

И вот я в милиции в четвертый раз.

– Ну, вы тут поговорите, а я вынужден вас покинуть, – сообщил Варяскин, накидывая легкую куртку.

– Мне будет вас не хватать, – честно призналась я, испытывая жуткий дискомфорт от понимания, что остаюсь наедине с этим пожирателем источника язвы.

Варяскин, конечно, понял меня неправильно и впился взглядом в мой живот. Нет, пусть лучше идет. Иначе потом придется терпеть прожигающие взгляды от двоих. Когда училась в школе, я ужасно переживала от того, что все дразнили меня Лягушкой за неприлично страшный вид. Спустя годы гадкий утенок превратился в довольно сносную птицу, и сейчас иногда приходится сожалеть о том, что те времена ушли.

Разговор, понятно, был о двигателях. Где приобретались, кто получал, как оформлялись документы и почему для разговора не приехал сам директор. Последнее меня немного удивило, так как Горецкий сказал мне, что разговаривал с кем-то из этих двоих по телефону. Сначала я подумала, что толстяк пропустил мое удивление мимо ушей, но после получаса беседы вдруг сообщил, что он действительно разговаривал с Горецким и тот обещал, что приедет сам.

– Я не поняла, – попробовала уточнить я. – А мне тогда что тут делать?

– Ну как? – опять улыбнулся он… Все, больше этот осклаб улыбкой называть не буду! – Горецкий Горецким, но подписи везде стоят ваши. На основании доверенности вы, Лариса Инваровна, подписывали все документы по оформлению сделки по покупке двигателей в Павловске. Разве нет?

– Так, – согласилась я. – Но вы же прекрасно понимаете, что я – лишь исполнитель. Директор попросил меня встретить представителей из Павловска и решить с ними вопросы, потому что сам он был в командировке в Екатеринбурге.

– Я все понимаю, – и я догадалась по тону, что понимает он не все. – Но в установленном законом порядке ответственность за это приобретение несете и вы.

Теперь я стала понимать еще лучше, почему мы получаем такую большую зарплату. Идет приплата за риск. И еще два часа толстяк объяснял мне, что двигатели украдены с завода, что это преступление, что кому-то за это придется отвечать и он тут для того, чтобы этого «кого-то» обнаружить и развернуть лицом к столу, за которым сидит судья. По ударениям, которые расставлял толстяк, я догадалась, что он обязательно добьется того, чтобы между судьей и этим «кем-то» непременно оказалась решетка.

– У меня складывается впечатление, что вы хотите развернуть именно меня, – озвучила я первую пришедшую в голову мысль.

– Ну, вы же умная женщина… – начал толстяк таким тоном, что непременно напрашивалось продолжение – «…поэтому вы и сядете». – И вы прекрасно понимаете, что заключить сделку по покупке краденых двигателей в Павловске из фирмы «Энергия» могли только двое. Это Геннадий Аркадьевич Горецкий, директор, и Лариса Инваровна Рапкунайте, главный бухгалтер. Лариса Инваровна сейчас сидит передо мной и намекает на то, что информация о том, что предмет сделки одновременно является и предметом кражи, для нее – новость.

– А я не намекаю. Я заявляю это открыто и во всеуслышание. – Немудрено, что я нервничала, поэтому платочек в моей ладошке стал то собираться в комочек, то расправляться.

Толстяк, хотя в это время и смотрел в окно, тут же, словно летучая мышь, уловил эти ультразвуки. Повернулся и посмотрел на меня взглядом, каким провожают подлодки в дальний поход.

– Знаете, я не хочу вас пугать, – сказал он. И его взгляд сменился на тот, когда провожающий видит, что подлодка, не успев отдать концы, стала тонуть. – У каждого преступления есть свои квалифицирующие признаки.

– В этом тоже я виновата?

– Нет, законодатель. Так вот, хищение чужого имущества в крупных размерах, организованной группой… Это от пяти до десяти с конфискацией имущества. А у вас только жизнь началась, и, как я понимаю, хорошая жизнь. Неужели возможно такое – взять и лишиться всего в одночасье?

– Да, у вас получилось не испугать, – забеспокоилась я. – Но мне в этих признаках непонятно главное. Не сильна в юриспруденции, но, насколько понимаю, вы пытаетесь доказать мне, что я, входя в состав организованной преступной группы, проникла на завод в Павловске, откуда и вынесла четыре автобусных двигателя на общую сумму, превышающую крупный размер? Не советую вам больше есть местные беляши, господин… Кстати, а кто вы такой?

Я баба, и я делаю на это скидку. Поэтому иногда бываю невыносимо тупа, хоть и главбух. Спросить человека, кто он такой, после трех часов откровений – это у меня бывает, бывает… Не в бухгалтерской деятельности, конечно, бывает, а в жизни, но эта ошибка позволила мне понять простую вещь. Со мной сейчас разговаривают именно на тему моей служебной деятельности. Поэтому, мисс Рапкунайте, нужно сосредоточиться и больше не ошибаться!

Фамилия толстяка, как и должность, была подходящая – Ползунов. Рожденный ползать везде пролезет. Непреложная истина. И старший оперуполномоченный отдела по борьбе с экономическими преступлениями продолжал капать в кипящий разговор масло.

– Увольте! – возразил он, поняв, что напугать меня, как глупую бабу, не получается. Дав обратный ход, стал заползать с другой стороны. – Кто же вас обвиняет в краже в Павловске? Другое дело, что кто-то двигатели, как вы сказали, – выносил, а кто-то – продавал. И все знали, что делали. Вот я о чем говорю! Как еще можно простыми словами объяснить выражение «организованная группа»? А то, что это вы, да на своей спине тащили двигатели, Лариса Инваровна… Мне даже в голову такое не могло прийти…

Я все поняла так отчетливо, что по моей натруженной спине куда-то вниз заторопился холодный уж. Что там делает в этих случаях Гена Горецкий?

– Я не знаю, что вам в голову приходило и что оттуда выходило, только уверена в одном. Горецкий сказал – оформи сделку. Я оформила. Кто и на чьей спине выносил этот предмет сделки, я тоже не знаю. Скажу больше. Я не хочу знать. Все.

Как-то раз мы ехали с Горецким на его «Паджеро» и встали на светофоре. Мое пассажирское сиденье было слева, слева же притормозил джип «Террано», и на меня уставился наглым взглядом какой-то круглоголовый юнец. Горецкий некоторое время выжидал, потом, когда понял, что мне это неприятно, склонился над моими коленями и рявкнул прямо в рожу братку:

– Че?!!

– Ниче, – ответил тот.

– Ну и все!

Тема была исчерпана, для продолжения разговора не было никаких оснований, и придурок отвернулся. Умеет Гена тему закрывать, умеет. А у меня, как ни старалась, получилось как-то длинно и замысловато. Настолько замысловато, что при желании за эти замысловатости можно зацепиться и разговор продолжить.

Ползунов заметил, что я посмотрела на часы, справился: