Владимир Колычев - Волчьи ягоды

– Короче! – раздуваясь от важности, поторопил его Шах.

– Штраф мы платить не будем, – опустив голову, с опаской сказал Боря.

– Ты в этом уверен? – вспылил Кобзарь.

Карина осадила его взглядом. Дескать, все правильно, спуску мужикам давать нельзя, но пока еще рано гнать волну.

– Ну, пятьсот рублей – это слишком…

– А триста в день? – спросила она.

– Тоже много. Если по триста платить, то никто здесь работать не станет.

– Ну, давай, попробуем, посмотрим.

– Не надо пробовать… Мы по сто рублей платить можем…

– С каждого? – хлестко спросила Карина.

– Нет, со всех! – вздрогнул Боря.

– Двести в день, и никаких проблем. Иначе останетесь без машин… Сказать, в каком гараже ты машину ставишь? Гаражно-строительный кооператив номер пять, улица Розы Люксембург. Прямо в гараже машина и сгорит. Сама по себе. Контакты замкнутся, и все… Не веришь?

– Э-э… – с бледным видом промычал Боря.

– Все очень серьезно, мужик. Мы с вас не слезем, и не надейся….

– Ну, хорошо, я с мужиками поговорю.

– Это время, – покачала головой Карина. – Через время дороже будет. Давай иди с мужиками поговори.

– Э-э, ну, хорошо, пусть будет двести…

– Давай.

– Что давай? – не понял Боря.

– За вчера двести, за сегодня двести. Итого четыреста… Десять минут у тебя. Пошел!

– Ты что, не понял? – вскочил со своего места Кобзарь.

Пышногривый пугливо кивнул и направился к своим – собирать дань. Уже через час братва уносила с собой четыреста рублей. Это были не просто деньги. Это было событие, которое ставило крест на беспричинных драках с «южанами» за место на дискотеке. Драки будут, но за место «под большим солнцем».

Перестройка, гласность, ускорение… Оказывается, это далеко не пустые слова. Перестраиваются люди, кооперативы открывают, джинсу шьют, в открытую ею торгуют, никого не стесняясь. Раньше за фарцу сажали, а сейчас это называется предпринимательством. Вот тебе и гласность. Темпы продаж растут, а вместе с ними расширяются и барахолки. Вот тебе и ускорение…

Так называемый «черный рынок» из парка перекочевал вдруг на пустырь между домами на Пролетарской улице. Сеткой участок огородили, длинные столы поставили, и теперь по выходным здесь шла бойкая торговля. Да и в будние дни на этой точке можно было прибарахлиться. Раньше народ в Москву на Рижский рынок ломился, а сейчас те же джинсы, кроссовки, футболки и прочий фильдеперс можно было купить в самом поселке. Люди в Тяжмаше жили небедные, потому деньги на «Пролетарке» крутились немалые. И кооператоры себя неплохо чувствуют. А почему? Да потому, что некому здесь дичь отстреливать. Воры по карманам шарят, им большего не надо. «Южане» рады тому, что подмяли под себя поселковую дискотеку. Они там себя королями чувствуют, и это для них вершина счастья. Зато «северяне» уже вошли во вкус легких денег. Железнодорожная станция уже под ними – со всем частным таксопарком и кооперативными кафешками. На очереди – барахолка на Пролетарской.

– Почем? – развесив на руках джинсовую куртку, спросила Карина.

Неплохая куртка, модная, пошита хорошо, строчки крепкие. Ярлык заморский на ней, но видно, что не фирма. «Made in USSR» в самопальном исполнении.

– Сто пятьдесят, – сквозь губу процедил широколобый мужик с нездоровым красным цветом лица.

– Я для брата, – кивком показала на Панаса Карина.

Задача у Эдика простая – стоять рядом с ней и делать глупый вид. Что называется, человек на своем месте.

– Да мне какая разница? – скривился кооператор.

– Эдик у меня в горячем цеху работает. Сто пятьдесят рэ в месяц получает.

– Это не мои проблемы, – начал раздражаться мужик.

– А ты такую куртку за день шьешь. Или даже за полдня.

– Девушка, проходите, не мешайте работать.

– А чего так грубо? – возмутилась Карина. – Люди в горячих цехах на страну работают, а ты с них месячную зарплату за какую-то говенную куртку дерешь! Не стыдно?

– Девушка, я сейчас милицию позову!

Пароход и Слон только этого и ждали:

– Что такое, гражданин?

С красной повязкой на руке Пароход карикатурно напоминал Моргунова из «Операции «Ы».

– Да вот, работать мешают, – повелся продавец.

– А разрешение на работу есть? – насел на него Слон. – А лицензия? А справка из налоговой?..

Ничего такого у кооператора не было.

– Нет у меня справки. Но налоги я плачу! В налоговой инспекции можете узнать!

– С чего ты платишь? С одной куртки? А продаешь сколько? Мы за тобой давно уже наблюдаем, мужик. Знаем, сколько и чего ты продаешь. Поверь, в налоговой тебя за яйца подвесят! – оскалился Слон.

– В переносном смысле подвесят, – улыбнулась Карина. – А мы в прямом смысле это сделаем… Не веришь?

Наконец-то до мужика дошло, что это наезд.

– Э-э… Ну-у… Ну, хотите, я за так отдам вам эту куртку?

– А чего ты заколотился? – хищно сощурилась Карина. – Куртку нам сдаешь… Что, с налогами не чисто, да?

– Да нет, нормально там все, – страдальчески скривился кооператор.

– Ну и хорошо, если нормально. Сейчас мы с тебя двести «рябчиков» снимем. Считай, что это грабеж. Можешь в ментовку обратиться, если у тебя с налоговой все нормально. Давай обращайся. А мы докажем, что там у тебя не все нормально. И «штуку» с тебя за свои труды снимем. Ну, а если бодаться будешь… Слон!

Слон вдруг резко поднял вверх две руки, сцепленные в замок, и с силой опустил их на прилавок. Две доски тут же проломились с устрашающим хрустом.

– А если он тебя так по голове ударит?

– Э-э, я все понял… Но двести много, я сегодня только одну куртку продал…

– Одну куртку, – кивнула Карина, – и три пары джинсов… А может, и больше. За всем же не уследишь, да? А мы следим, мы все видим. Хочешь, мы тебя на процент от прибыли поставим?

Мужик вздохнул и полез в карман за деньгами. Но Карина этого как будто не заметила. Она примерила куртку на Панаса. Тютелька в тютельку, что называется. Пусть носит, пусть помнит ее доброту. Что-то Шах и Кобзарь одеяло на себя тянуть стали, как бы не пришлось сцепиться за ними в борьбе за власть. Поэтому и заручалась она поддержкой Панаса. Он хоть и туповат, но в союзе с ним спокойней. К тому же тупость его только на руку: чем тупее человек, тем он преданнее…

– Берем. – Карина положила на прилавок десять копеек и хмыкнула: – Ну, чего смотришь? Сдачу гони! Полтинник с тебя! – Она забрала у торгаша два четвертных, сунула их себе в карман. – Если вдруг какие-то проблемы, обращайся, всегда поможем. А если к ментам побежишь, похороним за свой счет.

Рейд по торговым рядам удался. Только за один день касса «северного братства» пополнилась на шесть, без малого, тысяч рублей. И завтра должно быть не меньше…

Боксерская «груша» – не человек, отпор не даст, но все-таки лучше тренироваться с ней, чем без нее. Удар, еще удар, еще… Рукой, ногой, снова рукой… Сильней, быстрей, еще быстрей…