Анжелика Огарева - Прощание славянки

Женя и Сергей оказались у главного входа под «корабликом Джотто» и вошли в собор. Женя почувствовала, что жизнь ее изменилась. На смену старой пришла, и она поняла это совершенно ясно, новая жизнь.

Покинув базилику Святого Петра, они снова вышли на площадь. Сергей вскинул видеокамеру и не успела им придти мысль сняться вдвоем, как откуда ни возьмись возник Куни-сан, с расплывшейся на лице улыбкой. Он беспрерывно кланялся и предлагал свою помощь. Получив камеру, Куни-сан запечатлел их обоих и неожиданный для Жени поцелуй, обнявшего ее Сергея…

Они решили сфотографироваться вместе с Куни-саном, и передали камеру, проходившей мимо, японской девушке. Внезапно на лице девушки отразились недоумение и испуг. Она закричала что-то по-японски. Куни-сан схватился за свою камеру и навел ее на ступени лестницы, ведущей из базилики на площадь.

Немолодая немка, опираясь на плечо мужа, снимала с себя брюки с тем, чтобы остаться в шортах. Увидя, что их снимают, немец погрозил кулаком. Но дело было сделано. Куни Мори, положив руку на плечо, так кстати, подоспевшей японской девушки, удалился.

– Вот это немкеня! – воскликнула Женя, – куда только папа Ратцингер смотрит?

– Не доглядели папарацци, – пошутил Сергей, имея ввиду охранников Ватикана.

– Ну как там внутри, в соборе? Понравилось? – выспрашивала Зинаида у Жени, когда та вернулась в гостиницу, – Маринка много чего наплела…

– Потрясающе!

– Смотри как разулыбалась! Оно и видно, что понравилось. А то, ну что тебе царевна-несмеяна. А со мною вот какая петрушка получилась. Охранник меня из очереди вывел и потянул за собой. Все пялились, аж бошки повернули, небось шеи скрутили. А я хохочу себе, сдержаться не могу. У меня ж к груди их папка присосался. А чего, скажи, был бы не против? Сто про!

И, откинув простыню, Зина с удовольствием взглянула на свою грудь.

– Мой батюшка говорит, что все католики – отступники, от истинной веры отбились. Мне муж сказал, что этот папка в гитлерюгенд был?

– Был, – подтвердила Женя.

Она села в кресло и открыла книгу о Ватикане.

– Как я посмотрю, так тебе гармонист нужен, а картинки и в Москве рассматривать можно.

– Какой гармонист? – оторвавшись от книги, и, стараясь подавить раздражение, удивленно спросила Женя.

– Да с гормонами мужичок. Вижу я, дружка у тебя нет, – продолжала Козырева, – а ты не теряйся, Серега на тебя хорошо смотрит, я углядела.

Женя покраснела.

– Да ты не теряйся, ты девка видная и незамужняя, – продолжала напутствовать ее соседка по номеру, – я про него еще в Москве у Маринки все разузнала. Вдовец, детей нет, помехи не будет!

Женя отложила книгу.

– А то сидишь как замороженная, – увещевала Зинаида, – а ты учись у меня. Я на ходу подметки режу. Я бы и макаронника на раз уложила, да времени жаль нет. Ничего, я мужичка из наших приглядела, вроде ладный. А хочешь, тебе помогу?

– Нет, нет, ради Бога! – воскликнула Женя, не терпевшая вторжений в свою личную жизнь.

– Молодая, не понимаешь. Гульнуть в поездке, – святое дело.

– Ты же замужем? – удивилась Женя.

– Потом к батюшке схожу, он грехи спишет. Я не бедная, к праздникам подношение делаю, да и так тоже не скуплюсь. А мужа я берегу. С сердцем у него непорядок. Не по силам ему одному со мной справиться.

– Ты кто по профессии? – спросила Женя.

– Профессия моя нынче уважаемая, бухгалтер я, – ответила Зинаида с гордостью.

Женя достала из шкафа платье и направилась в ванную, переодеваться, Сергей пригласил ее в ресторан.

– А психиатр не промах, – глядя на ее платье, сказала Козырева, – платье в Москве прикупила?

– В Париже.

– Наверное дорогущее?

Женя кивнула.

– А чего же черное? Фигурка у тебя хорошая. На все случаи жизни, что ли?

Женя повернулась спиной к Зинаиде, и та увидела глубокий вырез, опускавшийся чуть ниже талии. Женя потянулась к телефону на тумбочке, но Зина пододвинулась на кровати и прикрыла его рукой.

– Ты чего, без марафета собралась идти? – ужаснулась она, – да ты совсем с ума сошла, девка!

Зинаида отбросила простыню и уселась на кровати, отдаленно напоминая «маху раздетую».

– Голяшом, без марафета на свидание не пущу! – воскликнула она.

Женя замялась.

– Тебе что, намазаться нечем? – спросила Зина, шлепнув рукой по бедру, – так я тебе сейчас свою косметику дам.

– Не нужно, – покачала головой Женя.

– Да не трухай. Новую тебе дам, что в самолете купила. А завтра как миленькая в магазин за косметикой побежишь.

Зина соскочила с кровати и бросилась к своему чемодану.

– Мажься! – вручила она Жене косметический набор и приказала, – да ты не жалей мастику-то!

– Нет, только не сегодня, – отказалась, Женя доставая из сумки помаду.

– Ладно, на первый раз сойдет, – согласилась Зина.

Зазвонил телефон и Зина подняла трубку.

– Давай, Серега, заходи, – пригласила она Сергея.

– Ты же голая, – прошептала Женя, но Зина отмахнулась, – пять минут-то дай, а то я ведь и голышом могу принять! – захохотала она и положила трубку.

– Лучше я к нему выйду, – начала Женя.

– И не заикайся! – выпалила Зина и ринулась к своему чемодану. – Подходяще, – удовлетворенно сказала она. Накинув на себя халатик, Зина уселась в кресло забросив ногу на ногу. Шелковая пола халатика соскользнула с ее ноги в тот момент, как в номер вошел Сергей с букетиком цветов.

– А чего же цветы полевые? Пподороже, на розы раскошелиться жаба заела?

Сергей усмехнулся.

– Я тебе потом объясню, – застенчиво улыбаясь, ответила Женя.

– Какая девушка, какая девушка! Как повезло этому мужчине! – заголосила Козырева.

– До свидания, Зина, – попрощался Сергей.

– Значит уходите! А может со мною тараньку с пивом разделите?

– Нет, нет, Зиночка! – отказалась Женя.

Сергей усмехнулся.

– Ну и ладно, разделить найду с кем… А ты смотри, парниша, рано ее в номер не приводи.

– Ну, как было? – словно и не спала, радостно подскочила на кровати Зина.

– Никак не было! – пожав плечами, ответила Женя.

– Ты что же это делаешь?! Дни-то убегают! – воскликнула Зинаида.

– Мы всю ночь по Риму бродили, – объяснила Женя.

– Будет врать-то! Всю ночь гуляли? – искренне удивилась Зинаида.

– Ну, не всю… Я у него в номере ночевала, тебя будить не хотела.

И Женя бросила взгляд на свою кровать.

– А ты не бойся, – перехватила ее взгляд Зина, – мы с мужиком на моей кровати култыхались. Да я маху дала, не того выбрала. А говорит красиво, как профессор или Цицарон какой, а в этом деле несмышленышем оказался…Ну так что? Завтракать пойдем? Я тебя ждала… А чего вдовец о своей-то рассказывал?

– Ничего!

– Совсем ничего? – спросила Зина, глядя как Женя переодевалась, – ты пойми меня правильно, я не для сплетен… Просто у мужиков душа потемки, а я по мужикам профи.