Владимир Зырянцев - Мата Хари. Раздеться, чтобы выжить

– Это гораздо удобнее, чем просто жить здесь, – объяснил он, открывая дверь своим ключом. – В большинстве американских гостиниц персонал косо смотрит на те вольности, которые позволяют себе постояльцы. А здесь я полный хозяин. В то же время могу заказать ужин в номер. Кельнеру придется только пройти с тележкой несколько шагов по улице. Но мы, я думаю, сейчас есть не будем, не так ли?

– Да, не будем, – сказала она, сбрасывая на его руки пальто. – Я думаю, нам сейчас не нужно ничего, кроме нас двоих. А ты как считаешь?

– Полностью с тобой согласен, дорогая, – ответил Тэд.

После той ночи, лучшей в ее жизни за последний год, были и другие, проведенные в номере Тэда. Они вместе ходили в лучшие бродвейские театры, где Рита никогда не бывала, и проводили вечера в дорогих ресторанах. У Риты теперь опять появилось все то, чего она так долго была лишена. У нее возникло такое ощущение, будто к ней вернулась ее прежняя жизнь, даже не лондонская, а куда более ранняя, парижская, беспечная и полная побед.

Ее возлюбленный был похож на волшебный ларец. Он постоянно демонстрировал свои новые отличные качества. Рита увидела, что Тэд сполна наделен американской деловитостью, но лишен другого свойства жителей Штатов – расчетливости. Нельзя сказать, что он совсем не берег деньги, но Тэд не был скуп, а это главное.

Уже в первую неделю их знакомства он купил Рите шубу, да не беличью, а норковую. Вскоре Тэд сделал ей поистине царский подарок, преподнес ей ожерелье из настоящих топазов. Да еще и извинялся, что оно не бриллиантовое! Правда, он тут же проявил ту самую деловитость, посоветовал Рите не надевать ожерелье, если она будет ехать в метро.

– Когда садишься в такси, постарайся закутать горло, чтобы топазы не были видны, – добавил Тэд. – Видишь ли, таксисты тоже люди. В сердце любого водителя может проснуться жадность.

Но дело было, конечно, совсем не в дорогих подарках. Кое-кто из ее поклонников, с которыми она встречалась за последние два месяца, тоже мог бы подарить ей нечто подобное, далеко не самое дешевое. Скажем, тот же мистер Кармайкл, ее первый партнер. Но ни один из них не сумел бы сделать это так легко, играючи, не придавая никакого значения подношению. А главное – никто из них не был так интересен в беседе, горяч и неутомим в любви, загадочен и окутан атмосферой тайны.

Они почти не расставались. Все рождественские каникулы и неделю после них Рита провела как один нескончаемый праздник, который ей устроила судьба. В эти дни она много выступала. Это было поистине золотое время для владельцев бродвейских театров и кабаре. Зрители валом валили на представления, залы были набиты битком.

Она не чувствовала усталости, постоянно была бодрой и свежей, мечтала жить так и дальше. Рита надеялась, что ее надежды сбудутся, но в одно утро, совсем не прекрасное, проснулась в номере Тэда одна.

На столе она обнаружила записку. Любимый сообщал ей, что дела позвали его в дорогу и он срочно выехал в другой штат. Когда вернется, не знает, но надеется, что через неделю. Пусть она не скучает. Номер оплачен на три месяца вперед, в ящике шкафа лежит конверт с деньгами. Пусть Рита тратит их по своему усмотрению.

Так она осталась одна. К концу недели Рита истомилась от ожидания, места себе не находила. Если бы она знала день и час, когда Тэд должен вернуться, то ждала бы его у дверей, поехала бы на вокзал. Но на какой?..

Она ограничилась тем, что в тот вечер, спустя ровно неделю после его отъезда, оделась как для свидания, решила не ложиться и стала ждать возвращения любимого человека. Рита просидела в кресле большую часть ночи, после чего незаметно уснула. Тэд не приехал.

Не вернулся он и на другой день, и еще спустя трое суток. Рита уже не находила себе места. Наконец-то среди ночи она услышала, как в замке повернулся ключ, открылась дверь, и кто-то вошел в квартиру.

Они буквально накинулись друг на друга. Так человек, умирающий от жажды, набрасывается на источник влаги. Рита устала от его ласк и заснула только утром.

Когда она очнулась, Тэда опять не было. Впрочем, записка на столе успокоила ее. Любимый сообщал, что уехал по делам и вечером вернется.

Да, атмосфера тайны окутывала возлюбленного Риты, словно плащ-невидимка. Когда она спросила, в какой штат он ездил, Тэд ответил, что в Пенсильванию. Но на вопрос о городе, в котором был, уже отвечал уклончиво. Где располагается контора его фирмы, тоже не сказал.

Зато он не делал секрета из того, что отправляется в свои поездки хорошо вооруженным. В ящике стола постоянно лежал заряженный револьвер, который Тэд брал с собой. Еще один ствол, «браунинг», хранился в шкафу.

Вскоре после возвращения Тэда из поездки произошло событие, которого Рита ждала с нетерпением, но в то же время и со страхом. Он наконец-то сходил в театр «Лунный свет» и посмотрел мюзикл, в котором она играла одну из главных ролей. Разумеется, в тот вечер Рита старалась работать как можно лучше.

Когда они встретились после представления, она пытливо всматривалась в лицо своего возлюбленного, стараясь понять, какое впечатление на него произвела ее игра. Но что-то угадать было невозможно. Тэд умел скрывать свои чувства и всегда выглядел невозмутимым. Лишь когда они оказались вдвоем, дома, Тэд поделился своими впечатлениями.

– Ты хорошо поешь, – сказал он. – Я знал это и раньше, еще до сегодняшнего вечера. Ведь в тебе бездна чувства, а это главное, когда человек выступает со сцены.

– А голос? Разве он не важен? – спросила она.

– Не так важен, как некоторые думают. Пример – твой партнер Фрэнк Виченца. Вот уж у кого голос словно мед! И что, разве он имеет перед тобой преимущество? Никакого. Ведь этот соловей остается равнодушным к тому, о чем поет, просто выталкивает из себя слова. У тебя есть чувство и голос. Но ты не можешь считать себя великой певицей или актрисой, потому что не умираешь на сцене.

– Я что, должна умереть?

– Да, должна. Великий певец каждую вещь поет так, словно выступает в последний раз. Он выкладывается полностью, до конца. Ты этого не делаешь. Между тобой и публикой остается стена, пусть и тонкая. Слушать тебя приятно, слов нет, но твоя песня не бередит душу, не заставляет забыть обо всем на свете. Таковы мои впечатления. Прости, если я тебя обидел этими словами.

– Нет, никаких обид, – отвечала она. – Но скажи, если дело обстоит таким вот образом, не значит ли это, что мне нужно оставить сцену и заняться чем-то другим?

Тэд пожал плечами и заявил:

– Зачем же спешить, бросать хорошую работу? Ты выступаешь, на тебя идут зрители. Хотя не исключено, что существует другое занятие, для которого ты создана. Оно тебе идеально подходит. Правда, я не знаю, что это за дело.